Магическая невеста - Валерия Яблонцева

тихая и серьезная подруга оказалась идеальной слушательницей, а главное, прекрасной рассказчицей. Она с удовольствием знакомила меня с жизнью Техномагического, устраивала бесконечные экскурсии по кампусу, показывала сохранившиеся со времен Первой техномагической революции исторические постройки, лучшие места для завтраков и самые дешевые магазины с учебной литературой, учила ориентироваться в хитросплетении улиц и площадей Грифдейла.

Благодаря Линн кампус Университета Техномагии раскрылся передо мной во всем великолепии. Мы гуляли вдоль длинных аллей, пестревших цветочными клумбами, разглядывали лепнину на высоких стенах, отделанных белым мрамором, наблюдали за механическими рыбками в фонтанах. Учебные корпуса, лаборатории, торжественный зал собраний, клубный дом, некогда бывший особняком первого ректора Техномагического, и многочисленные хозяйственные постройки превращали территорию университета в отдельный маленький город с магазинами, столовыми, ресторациями и кофейнями, прачечными, купальнями, студенческими общежитиями и особняками преподавателей. На карте кампуса были обозначены даже собственное почтовое отделение и небольшой любительский театр кукол-автоматонов. Сердце наполнялось благоговением и гордостью от мысли, что я буду учиться в столь замечательном и уникальном месте.

Авелинн, отбросившая робость, говорила и говорила, словно за эти годы впервые нашла кого-то, кому была искренне интересна. А я, в свою очередь, радовалась, что рядом была та, к кому всегда можно было обратиться за советом и помощью. Не прошло и пары дней, как мы стали лучшими подругами, и теперь, глядя на оживленное лицо Линн, делящейся очередной студенческой байкой, я могла только смеяться про себя над глупыми девчонками из Тренси, считавшими эйру Авелинн Фонтен заносчивой и надменной богачкой. Она была совсем другой – умной, интересной, увлеченной.

Жаль, что я не замечала этого раньше, боясь осуждения сверстниц и строгого запрета отца. Тогда тихие годы Авелинн в провинциальной школе были бы, наверное, куда веселее.

* * *

За разговорами, прогулками по кампусу и общением с Линн я чуть было не позабыла об одной досадной, но очень существенной мелочи – несмотря на дружбу и общие интересы, мы с Авелинн принадлежали к разным социальным кругам, и жизнь в столице высвечивала это с беспощадной жестокостью. Там, где подруга могла позволить себе коробку пирожных – которыми, конечно же, щедро делилась – мне оставалось довольствоваться кружкой пустого чая. Деньги, казавшиеся в Тренси целым состоянием, в Грифдейле убывали с катастрофической быстротой. И потому, оставив три рена на кассе университетской столовой за порцию каши и чай со сдобой, я твердо решила – хватит.

– Буду искать работу, – сообщила я Линн, подсаживаясь за стол с подносом, на котором сиротливо ютились кружка, крошечная булочка и одинокая тарелка.

– Зачем? – подруга недоуменно хлопнула ресницами. – Живи у нас хоть до конца учебы. Тетушка не прогонит, побоится.

Вместо ответа я красноречиво потрясла изрядно опустевшим кошельком. За пару дней он похудел почти на четверть – а ведь я наивно надеялась растянуть средства хотя бы до конца семестра.

– Я знала, что в Грифдейле жизнь совсем другая, – пожаловалась я. – Но никак не ожидала, что настолько. Сама посуди, Линн, у нас на юге и кухня, и колодец, и огородик – да хотя бы белье у ближайшей речки постирать можно. Руки есть, так и без денег не пропадешь. А тут все совсем иначе. Хочешь пообедать – иди в ближайшую ресторацию, нужно платье постирать – на углу платная прачечная, на другой конец города доехать можно только на омнибусе. Даже за обыкновенную питьевую воду приходится бросать в автоматон четверть рена – и то должна быть своя бутылка, которую еще нужно купить. А про кофейный агрегат в учебном корпусе и вовсе молчу – три рена за стаканчик!

Как рассказала всезнающая Авелинн, три рена чуду магоинженерной мысли, сотворенному неизвестным умельцем из студенческой братии, на самом деле платили не за стакан сомнительного кофе, а за возможность испытать удачу. Металлический куб со стеклянной витриной, внутри которой одетая в поварской колпак кукла-автоматон разливала по бумажным стаканчикам кофе из медного чайника, никогда не работал как надо, выдавая то смесь молотых зерен с сахаром, но без воды, то сладкую воду без кофе, а то и вовсе напиток без стаканчика. Первое время его пробовали починить, потом грозились выбросить на помойку, но, оценив популярность, прикинули прибыль и махнули рукой.

Студенты, охочие до развлечений, превратили барахлящий агрегат в своеобразное место паломничества, гадая – в прямом смысле этого слова – на кофейной гуще на успешную сдачу зачетов или ответный интерес понравившегося эйра. Повезет получить полноценный напиток – значит, все сложится как надо. Не повезет… что ж, каждый волен был трактовать результат сообразно собственным представлениям об удаче.

Бессмысленная трата денег, конечно же – но я не удержалась и, как только Авелинн объяснила правила, отважно засунула в щель автоматона две монетки. Загадала, чтобы Кристер Х. Росс обходил меня стороной весь оставшийся учебный год, а следующим летом мы без проблем развелись. Куб проглотил подношение. Я услышала скрежет шестеренок и, приложив руку к металлическому корпусу, ощутила легкую вибрацию натянувшихся золотых струн, питавших сложный механизм магической энергией. Автомат зарычал, зафырчал, медный повар наклонил чайник…

Из ниши выпрыгнул стаканчик, полный кофейных зерен.

Я разочарованно вздохнула, а Авелинн, наблюдавшая со стороны, развела руками.

– В следующий раз повезет. Надеюсь, ты не загадала ничего важного?

Тогда было весело. А сейчас я ужасно жалела о бездарно потраченных трех ренах. Можно было бы еще порцию каши купить. Или тарелку супа…

– Я могу платить за твои обеды, – заметив, как страдальчески вытянулось мое лицо, великодушно предложила Авелинн. – Мне не тяжело, правда-правда. Тетушка даже не заметит. Мы с тобой за месяц столько не съедим, сколько она тратит на одно платье.

При упоминании платья я только поморщилась. Гардероб был еще одной больной темой, особенно после того, как я сходила к кастелянше, чтобы получить положенную по гранту женскую форму. Выданное платье вышло из моды, наверное, лет двадцать назад и, кроме того, было больше на добрых два размера, подол при ходьбе подметал тротуары, а под воротником ужасно чесалась шея. Но другого неимущим студенткам не полагалось. Альтернативой было шитье на заказ по широкому набору стандартных лекал, но на такую роскошь у меня не хватило бы денег, даже если бы я потратила все сбережения до последнего рена.

– Нет, Линн, – я со вздохом проводила завистливым взглядом старшекурсницу в приталенном синем платье с пышной юбкой и коротким жакетиком в тон. Уж она-то точно на форме не экономила. – Заманчиво, конечно, но я так не могу. Платье, книги, пирожные из кафетерия на углу Буковой аллеи – мне хочется знать, что я могу позволить себе все без того, чтобы сидеть на чьей-то шее.