Грат - Валентин Холмогоров

мы еще посмотрим, — прорычал орк и его спутники дружно загоготали. — Пускай твой Так, мать его растак, заглянет после полудня на улицу Дегтярную, в зеленый дом с колоннами. Он там один такой.

— Передам, — кивнул я.

— Времени вам до темноты. Не придет — пеняйте на себя. Мы вас найдем, и тогда…

— Я знаю Уклад, — с невозмутимым видом прервал угрожающую речь я. — Я донесу до Большого Така твои слова. Не прощаюсь.

Я развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Судя по раздававшемуся за моей спиной напряженному сопению, Холт последовал моему примеру, и я надеялся, что Отра тоже решила не отставать. Первая часть представления, вроде бы, прошла благополучно, осталось реализовать следующую половину плана.

Ох, во что мы впутались! Выпутаться бы теперь живыми… Только сейчас я начал в полной мере осознавать всю полноту нависшей над нами угрозы, причем страшно было не столько за себя, сколько за своих товарищей. Нет, ну за себя — тоже очень страшно. Вся надежда на Бамбура: в душе я все-таки верил, что опытный наёмник со своей задачей справится. В одиночку одолеть толпу бандитов задача почти невыполнимая, а вот взять в заложники главаря, чтобы хорошенько вправить остальным мозги, а потом, прикрываясь им, тихо смыться… Жить хочется всем, в том числе, и отъявленным головорезам.

Хлысту о происшествии наверняка доложили. Обстановку в городе он знает, и точно уверен, что сильных конкурирующих банд тут нет. Значит, мы — самозванцы, которых следует образцово наказать, не выходя при этом за рамки Уклада. Бандиты считают нас зарвавшейся шпаной и уверены, что серьезной угрозы мы не представляем, потому решительных поступков от нас не ждут. Для них разборки с нами, скорее, развлечение. Если наши действия застанут их врасплох и обернутся полной неожиданностью, шансы все-таки есть.

Только бы всё получилось…

Фарг оказался прав: логово Папаши Хлыста было видно издалека. Двухэтажное здание с мезонином и колоннадой пряталось в густой тени сквера и отгородилось от дороги кованой чугунной решеткой, опиравшейся на столбы из природного камня. Ворота оказались наглухо закрыты, возле них дежурила парочка крепких орков, вооруженных самострелами. Когда извозчик притормозил возле парадного въезда, те лишь лениво покосились в нашу сторону. Мы ступили на тротуар и лошадка, цокая подкованными копытами, покатила экипаж дальше.

— Меня зовут Большой Так, — обратился к привратникам Бамбур, возглавлявший нашу процессию. — Нас ждут.

— С оружием нельзя, — хмуро отозвался орк, окинув того оценивающим взглядом с ног до головы. — Сдайте железо и проходите.

Это было вполне ожидаемо. Пожав плечами, Бамбур расстегнул ремень и протянул охраннику кобуру с «флорионом». Я неохотно расстался со шпагой, а Холт и Отра отдали охраннику специально прихваченные из гостиницы ножи.

— Плащ распахни.

Бамбур выполнил распоряжение, позволив орку убедиться, что он не прячет под одеждой запасной арсенал. Привратник деловито осмотрел нас, похлопал по бокам лапой, глянул поверх красовавшейся на голове Бамбура широкополой шляпы на Отру, после чего махнул рукой, велев следовать за собой.

Аккуратно посыпанная мелким гравием дорожка привела нас к широкому пандусу, по которому обычно экипажи въезжали под колоннаду к главному входу в здание. Настоящий дворец, — подумал я, — не хуже, чем у губернатора или какого-нибудь другого знатного вельможи. Гранитные ступени венчались массивными дубовыми дверями, за которыми нам открылся просторный холл с мирно журчащим фонтаном, гипсовыми статуями в нишах и обитыми алым бархатом диванами вдоль стен. Видимо, обстановка усадьбы должна была поражать визитеров богатством и роскошью, и в целом с этой задачей неплохо справлялась.

Следуя за нашим проводником, мы поднялись по полукруглой лестнице, прошли в левое крыло здания и очутились в украшенном картинами аванзале, за которым, судя по всему, располагалась приемная. Сопровождавший нас орк скользнул за прикрытую шторами дверь, и через минуту выглянул оттуда, сделав приглашающий жест рукой. Бамбур с совершенно невозмутимым видом шагнул вперед, а я, глубоко вздохнув и внутренне собравшись, последовал за ним.

Раз, два… Я насчитал в приемной троих крепких орков, принявшихся со злобными ухмылками разглядывать нашу компанию. Вместе с нашим сопровождающим — четверо. В дальнем конце помещения возвышался небольшой подиум, на котором виднелся заставленный фруктами колченогий столик и громоздилось похожее на трон кресло с высокой резной спинкой. Все его пространство занимала расплывшаяся, как квашня, похожая на небольшой шар фигура с косматыми бакенбардами и клочковатой бородой. Гном! Но очень, очень толстый гном: коротенькие пухлые ручки обнимали похожее на мяч пузо, а кривенькие ножки в дорогих замшевых башмаках даже не доставали до пола. Гном пристально и оценивающе оглядел Бамбура с ног до головы, мы с Холтом и Отрой даже не удостоились такой чести.

— Значит, это ты потребовал платы у моих торговцев? — голос у толстяка оказался тонким и писклявым.

— А с чего ты решил, что они твои? — поднял бровь Бамбур.

— Потому что это мой город! — тряхнул кудлатой бородой толстый гном.

— Был твой, — поправил его смуглолицый. — В мире все рано или поздно меняется…

Закончить он не успел: дверь с грохотом распахнулась, и в приемную ввалился еще один орк-мордоворот. Он волок за шиворот упиравшегося и отчаянно брыкавшегося Даина.

— Слышь, Хлыст, — обратился он к сидящему на троне толстяку, — этот вот за домом следил, всё высматривал чего-то. Я его в переулке поймал.

— Кажется, я раньше видел этого недомерка, — послышался сзади знакомый голос. — Не потонул, значит, гадёныш!

Я обернулся. Вот так встреча! В зал ступил Тернан собственной персоной. На его и без того изуродованном лице красовалось еще несколько свежих шрамов и кровоподтеков. Вот, значит, где он прятался от городской стражи.

— И человека этого мои парни опознали. Вчера он с каким-то старым эльфом шлялся по трактирам и тыкал честным оркам в нос липовой бумажкой, якобы с наградой за мою поимку. Веселая компашка!

В ту же минуту в руке Бамбура будто из воздуха возник тонкий кинжал, но воспользоваться им не вышло: толстый гном ловко, несмотря на комплекцию, выхватил из-за пояса длинный пастуший кнут и взмахнул им. Мелькнул в воздухе кожаный плетеный ремень, раздался громкий хлопок, и ладонь смуглолицего опустела. Все-таки не даром толстяк получил свою кличку: с этим инструментом он управлялся мастерски. Окружавшие его громилы тоже не медлили: спустя мгновение на нас смотрели восемь заряженных пистолей.

— Вы умрёте! — взвизгнул Хлыст. — На колени!

Похоже, придуманный Бамбуром гениальный, детально проработанный план с