От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики - Олег Грейгъ

Сотрудникам «Амторга» кроме прочего было поручено ведение разведывательной работы против США. Вся переписка «Амторга» была зашифрована; применявшаяся шифрсистема считалась весьма надежной и длительное время скрывала все секреты советской агентуры от американских контрразведывательных служб.

В 1930 году председатель комитета конгресса, занимавшегося расследованием подрывной коммунистической деятельности в США, Гамильтон Фиш распорядился передать в военно-морское ведомство более 3000 перехваченных шифротелеграмм «Амторга». Дешифровальщики, получившие материалы для криптоанализа, вскоре сообщили, «что шифр, используемый «Амторгом», является очень сложным» и «для его вскрытия их собственных знаний недостаточно». Тогда Фиш передал криптограммы в военное министерство. А еще через два года Гамильтон Фиш на очередном заседании конгресса озвучил следующее: «За период от 6 до 12 месяцев ни один специалист не смог прочитать ни слова из этих шифртелеграмм, хотя они заверяли меня, что легко вскроют шифр».

Аналогичной работой — «открытием иностранных и антисоветских шифров и кодов и дешифровкой документов» — в Спецотделе занимались сотрудники 4-го отделения. Их было восемь человек во главе с начальником Гусевым, который одновременно выполнял обязанности помощника начальника Спецотдела.

Когда речь идет о талантливых криптографах, привлекаемых для работы Бокием, историки неизменно приводят слова Л. Разгона, свидетельствующего: «Бокий подбирал людей самых разных и самых странных. Как он подбирал криптографов? Это ведь способность, данная от Бога. Он специально искал таких людей. Была у него странная пожилая дама, которая время от времени появлялась в отделе. Я также помню старого сотрудника Охранки статского советника (в чине полковника), который еще в Петербурге, сидя на Шпалерной, расшифровал тайную переписку Ленина. В отделе работал и изобретатель-химик Евгений Гопиус. В то время самым трудным в шифровальном деле считалось уничтожение шифровальных книг. Это были толстые фолианты, и нужно было сделать так, чтобы в случае провала или других непредвиденных обстоятельств подобные документы не достались врагу. Например, морские шифровальные книги имели свинцовый переплет, и в момент опасности военный радист должен был бросить их за борт. Но что было делать тем, кто находился вдали от океана и не мог оперативно уничтожить опасный документ? Гопиус же придумал специальную бумагу, и стоило только поднести к ней в ответственный момент горящую папиросу, как толстая шифровальная книга превращалась через секунду в горку пепла. Да, Бокий был очень самостоятельный и информированный человек, хотя он и не занимался тем, чем занималась иноразведка. К работе других отделов ОГПУ он относился с пренебрежением и называл их сотрудников «липачами».

Согласно официальным сведениям, остальные отделения бокиевского Спецотдела выполняли следующие задачи: 1-е отделение — «наблюдение за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны»; 5-е отделение — «перехват шифровок иностранных государств; радиоконтроль и выявление нелегальных и шпионских радиоустановок; подготовка радиоразведчиков»; 6-е отделение— «изготовлениє конспиративных документов»; 7-е отделение — «химическое исследование документов и веществ, разработка рецептов; экспертиза почерков, фотографирование документов». И здесь явная нестыковка; ведь пока одни историки всерьез утверждают, что 7-е отделение курировало вышеперечисленные направления (экспертизу почерков, химическое исследование и проч.), другие упоминают, что 7-е отделение под руководством Гопиуса занималось куда как более любопытными вещами: от оккультных наук до «снежного человека». К этому загадочному 7-му отделению мы вскоре вернемся.

В работе Спецотдела принимали зачастую вынужденное участие выдающиеся русские ученые из «бывших», причем одни из них трудись в секретных институтах и лабораториях, другие — в местах не столь отдаленных, но более суровых.

В 1979 году в США была издана книга М. Розанова «Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922–1939. Факты— Домыслы — «Параши». Обзор воспоминаний соловчан соловчанами». Там можно найти потрясающие по своей жути сведения о годах становления под руководством большевиков и коммунистов «самой справедливой на земле» советской власти. Среди множества воспоминаний, размещенных в изданном в 2 книгах и 8 частях труде, можно встретить разные; к примеру, вот это: «ГПУ вынуждено было, запрятав в Соловки всякую профессуру и специалистов, по разным соображениям, по возможности, использовать их с максимальной выгодой. Кремлевских башен; стен и соборов они бы не построили со своими надсмотрщиками. Их возвели «темные» монахи; трудившиеся вместе с приписными к монастырю поморами и карелами».

Со времен Гражданской войны Глеб Бокий был одним из организаторов системы исправительно-трудовых учреждений. Как член коллегии ВЧК-НКВД он много лет возглавлял комиссию по инспектированию лагерей, в том числе Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). К этой работе были привлечены руководители и часть ведущих сотрудников Спецотдела. С 1922 по 1928 год на Соловках работал заместитель начальника Спецотдела Ф.И. Эйхманс, ведая находившимся там лагерем. Два года руководил лагерем на Колыме помощник Бокия, начальник армейской дешифровальной службы П.Х. Харкевич. Другие сотрудники тоже в разное время работали с заключенными лагерей. Концлагеря, созданные волей В.И. Ленина в 1918 году, являлись как Меккой научных кадров, так и прекрасным плацдармом для «научных» опытов. И эту возможность Глеб Иванович не упустил.

В ОГПУ Управление исправительно-трудовых лагерей официально было создано 25 апреля 1930 года (начальник Ф.И. Эйхманс, с 16 июня 1930 года— Л.И. Коган). Бокий же, как утверждают, был автором идеи создания концентрационного лагеря на Соловках и первым его куратором. В последний раз на Соловках он был в 1929 году вместе с Максимом Горьким. Буревестник революции, познакомившись с обаятельным Глебом Ивановичем, признается в своей страстной симпатии — почти любви — к этому уникальному человеку. К слову, вожделенную симпатию к другой неординарной личности— Адольфу Гитлеру— проявит знаменитый творец — художник Сальвадор Дали. Странно, но великие палачи часто бывают обожаемы талантливыми творцами, впечатленными гением жесточайшего зла…

Всякая профессура и специалисты, запрятанные в Соловки, — лишь верхушка айсберга украденной Русской науки. Те же из ученых, кто трудился в секретных лабораториях Бокия, не только принимали участие в суперпроектах, проводя самые чудовищные и самые изощренные эксперименты, в том числе и на людях, но участвовали в научных экспедициях и даже… зарубежных конференциях и симпозиумах. Правда, не только под вымышленными именами, но и имея совершенно иную, отличную от своей природной, внешность.

Глава б

ЗАГАДОЧНЫЕ СВЯЗИ, или «МАСОНЫ ВСЕХ СТРАН, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

…Тоска. И — люди ненавистны. Написал нечто подобное стихотворению.

…Комната наполнена мраком,

Вот он исчез пред луной.

Дьявол, вопросительным знаком,

Молча встает предо мной.

Что я тебе, Дьявол, отвечу?

Да, мой разум онемел.

Да, ты всю глупость человечью

Жарко разжечь сумел!

Вот— вооруженными скотами

Всюду ощетинилась земля

И цветет кровавыми цветами,

Злобу твою, Дьявол, веселя!

…Все, чем гордился разум,

Что нам для счастия дано,

Вихрем кровавым сразу

В прах и пыль обращено.

На путях к свободе, счастью —

Ненависти дымный яд.

Чавкает кровавой пастью

Смерть, как безумная свинья.

Максим Горький. «Из дневника»

«Коммунизм — пятая ветвь иудаизма».

A.B. Луначарский[4]

Бокий, прошедший ленинскую школу красного террора, стал одним из несгибаемых исполнителей этого массированного уничтожения людей; но в отличие от учителя он впервые в известной нам Истории стал применять Науку в деле истребления масс. Его незыблемый авторитет среди сотрудников зиждился на непреходящем страхе. Сохранились воспоминания некоей Карцевой, которую в начале 20-х годов XX века, как молодую проверенную комсомолку, направили в ОГПУ, где она попала в одно из самых секретных подразделений — в Спецотдел. Много лет спустя Карцева признавалась, что она, как и большинство сотрудников, испытывала перед Глебом Ивановичем Бокием постоянное чувство животного страха.

Специфика работы подчиненных Бокия принципиально отличалась от работы чекистов ОГПУ и вынуждала руководителя подбирать в аппарат людей с уникальными знаниями и талантами. К таким специалистам относились все сотрудники отдела, в том числе и криптографы, большинство из которых в прошлом работали в III отделении МВД Российской империи: госпожа Лапидус, статский советник Путиловский, другие. Важными сферами деятельности Бокия были те, в которых не покладая рук трудились криптоаналитики, эксперты, переводчики, филологи, также большей частью состоявшие из грамотных специалистов, работавших еще во благо бывшей империи.