Легенда о невесте людоеда (СИ) - Минаева Мария Сергеевна

10

Король троллей поднялся до конюшен. Бывал он тут нечасто, животных всегда кормили слуги, это их обязанности, поэтому он даже не знал где и что лежит здесь. Пройдясь из угла в угол, тщетно он пытался увидеть в кучах самых разных вещей одну нужную, пришлось звать конюха. Тот как раз подковывал кобылу, но для беседы с правителем сразу же бросил своё занятие. Поклонившись он ждал приказаний.

— Послушай, мне нужна твоя помощь, — сказал тролль подчиненному, убедившись никто лишний их слушает. — Мне нужен гибкий лист металла. Формой как длинная жердь.

— Насколько длинная? — прислужник отёр руки и платяные штаны. — Зачем тебе жердь, царь?

— Не важно зачем, не твоё дело. Длиной… — король, задумавшись, почесал подбородок, — одной третируты (мера длинны; 1 рута – около 5 метров, - прим. автора) хватит.

— Понял тебя, царь, — кивнул конюх и повёл короля куда-то в дальние сараи. — Сейчас отыщу тебе лучшую жердь.

И отыскал — скрывшись за дверью сарая, он долго чем-то шуршал, звенел, а потом вернулся с металлической палкой в руках. Слуга тряс палицей, на глаз измерял её длину, а потом спросил:

— Такая пойдёт?

— По размеру — да. Она гибкая?

— Ещё бы!

Для наглядности прислужник без проблем согнул жердь пополам, и мог бы сгибать дальше, но король остановил его. Находка полностью подходила его запросу.

— Моя лошадь будет скоро готова? — напоследок спросил правитель.

— Ею как раз и занимаюсь, царь, — оправдывался конюх, — скоро, к вечеру так точно.

— А к утру ещё точнее, да? — насмешливо поинтересовался король.

— К утру, да, тем более готово всё будет! — с улыбкой отвечал слуга.

Именно на этой, еще неподкованной кобыле, правитель и собирался отправиться на прогулку с девицей. Конюх, который помог ему с жердью, неплохой мужик, но иногда уж больно ленивый — еще несколько дней назад просил подготовить лошадь, а тот даже не брался за дело всё это время. Впрочем днём раньше они отправятся гулять или днём позже — какая разница?

Другое дело, что девка может расстроиться, что они не сегодня пойдут. Так радовалась, когда он сказал о прогулке. Он мог понять, почему её так тянет на улицу — уже долго она ничего не видела, кроме стен его спальни, камина, да отхожего места в углу. Кстати, об отхожем месте: для него он и брал жердь, она должна будет стать основой будущей ширмы. Ткань же, занавеску правитель уже нашел в другом месте, служанки сшили.

Ширма, которую он собирался установить собственноручно, должна предоставить им с человеческой женщиной больше приватности. Комната стала слишком тесной для них двоих, им обоим становится слишком неловко даже переодеваться друг перед другом. Это кажется совершенно неуместным: вот вы общаетесь про историю и древние легенды, а вот ты уходишь в угол, чтобы отлить. Как-то не слишком прилично получается.

В свою комнату он шел с мотком ткани и жердью в одной руке, с мешком пищи в другой. Внутри тролля играл почти юношеский азарт, он представлял себе реакцию пленницы на новую идею. Тролль предвкушал благодарности, поклоны девушки. Удивительно, но с тех пор, как она начала болтать, то находиться с ней комнате было приятнее. Пленница всегда встречала его возвращавшегося с охоты улыбкой, исчезла пустота, с которой он раньше сталкивался у себя в покоях. Нередко переводя на девицу взгляд, король замечал влюбленные глаза, а потом обратил внимание на смущение и румянец на ее щеках. И понимание что она, эта маленькая людская женщина с головой на плечах, его любит, тоже немало грело душу. Ведь наверняка очень сложно сохранить любовь в сердце к тому, кто собирается тебя убить.

Уже будучи на полпути к своим покоям, тролль встретил гетеру. Женщина, стоявшая спиной к стене, тут же оживилась и подошла к нему, обвивая его шею руками. Он же, с трудом переносивший любые прикосновения, её касаний не хотел тем более.

— Ну наконец-то! Думала, не дождусь тебя, — гетера улыбнулась и впилась страстным поцелуем в губы. Однако активной ответной реакции не дождалась и тут же отстранилась. Взгляд ее упал на то, что он нёс в руках. Гетера хмыкнула. — Зачем тебе это?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Неважно. Ты хотела чего-то?

— Только тебя. Сколько дней ты не брал меня? Неделю, две? — Женщина говорила с явным укором, но быстро ее голос стал нежнее. — Я скучала. Мне грустно и одиноко.

— Найди кого-то из солдат и развлекись, если скучала. Я не в настроении, — холодно ответил король, обходя гетеру и собираясь продолжить свой путь. Однако тут же услышал голос собеседницы:

— Как ей мое платье? — тролль обернулся, увидев ее довольное и хитрое лицо. — Тощая человеческая девка, наверно, вываливается из него. Но зато теперь не мерзнет, да?

— Да.

— Это хорошо. Надеюсь, она не сдохнет до Йоля, если такая мерзлявая. Обуй её обязательно и в те детские ботинки, что ты взял вчера. Всё теплее будет у камина-то, — на последних словах рассмеялась, как над шуткой.

Королю было совсем не до смеха.

— Зачем ты следила за мной?

Женщина же склонилась над его ухом, чтобы сказать шепотом:

— О, мне и не нужно было следить. Все только и говорят о том, что ты трахаешь человеческую девку у себя в комнате. Одеваешь и раздеваешь как куклу, а потом нагибаешь на кровати или усаживаешь на себя и трахаешь. Уж не знаю правда это или нет, но другие верят, — гетера хохотнула, и её горячие дыхание обожгло ухо.

— Это всего лишь лживые слухи, — рыкнул тролль, не в силах отшатнутся от давней, бывшей любовницы. А та продолжала говорить тихо, чтобы слышно было только ему одному:

— Это отвратительно. И я говорю не только про слухи. Отвратительно, что ты допустил, что такие слухи появились. Многие знаешь что говорят? Говорят, что в рот не возьмут то мясо, которое при жизни было оттраханно тобой, мой милый. — Женщина вновь задорно засмеялась, — Они говорят, что пора бы оспорить твое место на трон в бою. Ты якобы уже не в себе, потерял голову. Стал недостойным королём. Претендентов на драку уже больше десятка. Ух, надеюсь ты в хорошей форме! — она провела ладонью по его шее и груди. — Ты можешь доказать им всем, что всё ещё главный — без боя, без единой пролитой капли крови собрата. Нужно всего лишь убить людскую девку прямо сейчас. Пора уже. Плевать на Йоль, на кону ставки покрупнее!.. Убей её, убей, понял?!..

Ничего не ответив гетере, он продолжил подыматься в свою комнату, но теперь его настроение было испорчено. Не в первый раз он замечает на себе косые взгляды, с тех пор, как он приказал развести камин в комнате. Никогда король не делал этого раньше декабря, до первого снега, на что, видимо, и отреагировали слуги. Этим сплетникам только дай повод! Сам тролль не видел ничего странного в собственном поступке, знал его причину, но эти шепотки за спиной бесили. Гетера первая позволила себе говорить с ним откровенно, во многом даже оскорбительно. И не будь они наедине, не связывай их многочисленные ночи, он бы тут же наказал женщину за это. С другой стороны, нельзя отрицать, что ее поведение — только симптом того всеобщего недоверия и осуждения, которые, как он чувствовал, нарастали вокруг.

Впрочем, может ли он доверять сам себе? Король и себя порой осуждает за влечение к той, с кем априори быть не может. А теперь оказалось, что из-за того, что он водит дружбу с пленницей, пошли эти мерзкие слухи. Если гетера не врала, то ему скоро в бою придётся доказывать своё право на королевскую власть. Какое унижение. Стоит ли связь, эти нелепые неравные отношения с человеческой девкой, его статуса и репутации?

В комнате всё было по-прежнему: робкая человеческая девушка сидит в своей клетке, приветственно улыбается, слегка приподнимаясь на коленях. Будто собака радуется пришедшему хозяину. Но сегодня он был зол, говорить и любезничать с ней ему хотелось меньше всего. Вместо этого он вдруг захотел ей, ни в чем не виновной относительно его внутренних терзаний, сделать больно. Идея моментально переросла в твердое намерение, с которым он и подошел к ее клетке.