Третья навигация, или Трудно быть русским - Александр Фарзалиев

В назидание им, которого они, естественно, не услышат, приведу слова Отто фон Бисмарка: «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».

Однако история вновь и вновь повторяется. Примеры с татарским игом, русско-шведские войны, война с Наполеоном, Вторая мировая война никого ничему не научили. Как говорится: «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл. 1:11).

                                    6.1

Доказательством приверженности одной единственной идее служит и время правления Иосифа Сталина, который, как и его соратники, заблуждался насчёт построения коммунизма Единственно Верным Учением, став его заложником.

Справедливости ради стоит отметить, что такого учения не существует, за исключением Учения Христа, которое никогда не было государственной парадигмой. И это при том, что в Его Учении также есть части, часто противоречащие друг другу. Что говорить о простых смертных?

Глупо думать, что события развивались по воле одного человека или одной партии. Ленин, а вслед за ним Сталин и партия, стали заложниками процесса, который вырвался за пределы исторических задач на Руси и пытался решить задачу всемирного, а не в отдельно взятой стране, равенства. Но её невозможно было решить одной идеей, какой бы прекрасной она ни была, тем более с одной попытки. Даже при том, что цель Иосифа была светлой. Нетерпимость же к инакомыслию приносит всегда одни и те же – горькие плоды. Я говорю о том, что русский народ, подобно любому другому, проходит все стадии познания, которые описаны образным языком в Священном Писании.

Возможно, в это трудно поверить с ходу, однако народ русский тоже встречает истину в образе Христа, приветствуя Его. Я говорю о Христе как об образе Истины. Есть только одно маленькое «но», отличающее нас от других обитателей планеты Земля. Нам никогда не хватает того последнего шага, который делают другие народы. Я говорю о распятии. Им же достаёт смелости не только принять какую-нибудь идею, но и распять её впоследствии, отделив истинное от ложного, а добрые плоды от злых.

Сталин был самым верным последователем социалистической идеи, но как и народ, которым он правил, не сумел распять агнца. А это необходимо проделывать с любой идеей, и с коммунистической тоже. Логика библейских событий не оставляет камня на камне от иного образа действий. Распятие, как и предательство – непереходимые вехи на пути познания и самой жизни. Странно, что мы этого не замечаем. Будто Библия написана для каких-то инопришельцев, а не для нас.

Русский человек, как и представитель любого другого этноса, конечно, тоже может предать в самом буквальном смысле этого слова. Этим народы как раз-таки и не отличаются друг от друга. Неважно, каковы мотивы этого поступка – корысть или обстоятельства, безответная любовь или трусость.

В «моей» истории русский человек не способен на предательство единственно верной идеи или учения. Я имею в виду поступок Иуды. В сакральном смысле нам его всегда не хватает. А если и находится смельчак типа Столыпина, то его аграрной реформе всё равно не было дано осуществиться полностью, а «двадцать лет покоя внутреннего и внешнего» нам теперь никто не даст. К слову, в результате его даже не оконченных реформ крестьяне в 1916 году засевали на собственной и арендуемой земле 89,3% земель и владели 94% сельскохозяйственных животных.

Это стало возможно благодаря тому, что земля из общественной собственности переходила в частную собственность. Сей факт кажется удивительным, но оказывается, после отмены крепостного права в 1861 году и до первой революции 1905 года земля большей частью находилась в коллективной собственности (так называемые сельские общества) и не принадлежала крестьянину на правах собственности. Ею распоряжалась община («мир»), которая распределяла её по «душам», по «едокам», по «работникам» или каким-либо иным способом (из 138 млн десятин надельных земель около 115 млн являлись общинными).

Понятное дело, статистические данные мало кому интересны, но я их привёл лишь для того, чтобы было заметно наше отличие от других народов. Даже при империализме земля оставалась общественным достоянием! Стоит ли теперь ломать голову над тем, откуда у строителей социализма взялись колхозы и совхозы?

Как только в России находится человек, способный хоть каким-то образом гармонизировать противоположные по смыслу идеи, за его жизнь не дашь и полушки. Впрочем, я не буду оценивать реформы Столыпина, этого никому в полной мере и не удалось, потому что они не были осуществлены полностью вследствие его гибели, Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций, а затем Гражданской войны.

Разумеется, после всех этих катаклизмов надо было наводить порядок. Однако откуда же ему взяться, если на отдельно взятой территории под названием Русь его нет внутри каждого человеческого бытия?

Повторяется старая как мир и страшная «сказка», порядок начинают наводить сверху. Для этого, безусловно, там должен появиться человек, способный пробудить народ от внутреннего беспамятства.

Сталин, как Иван Грозный или Пётр I, появляются в определённые исторические периоды на Руси для того, чтобы на время Бардак утихомирить. «Разумеется», это достигается всегда ценой огромных жертв не только потому, что мы далеко от Бога. В этом как раз никакой беды нет, от Него все далеко в большей или меньшей степени. Если вспомнить, какие беды постигали Европу, то лучшего доказательства отдалённости от Творца и не надо. Это значит, что в бытии нет ни народов-богоносцев, ни народов-отщепенцев.

Объясню, в чём здесь дело. История тесно переплетается с библейскими событиями, которые прозрачно намекают на то, что ни Иван, ни Пётр, ни Иосиф не сделали того, что делают библейские персонажи, которые поистине имеют к нам и к российской (как, впрочем, и к любой другой) истории самое прямое отношение.

Мы вроде бы и живём по Писанию, однако даже относительного Порядка, наблюдаемого в других странах, так и не наступает. А это всё и есть следствие верности лишь одной идее. К слову сказать, при всех сих царях религия воспринималась как служанка. При Иосифе – в критической стадии.

Он хотел Порядка. Он его получил, так что и после смерти хватило на тридцать лет. Что из всего этого вышло, мы знаем из нашей истории. Однако даже в отсутствии широкой религиозной жизни, судя по статистике, которую я приводил, всё-таки количество жертв за Порядок было неизмеримо ниже, чем за Бардак. Тем и дорог этот именно библейский персонаж. Даже при том, что ему, как, впрочем, и всем остальным царям Руси, не хватило духу распять социалистическую идею, отделив в ней добро от зла, иначе говоря, истинное от ложного.

                                    6.2

Следствием единого мировоззрения, свойственным русскому человеку, оказывается то, что нам противен национализм как идеология и политика, исходящая из идей национального превосходства и противопоставления своей нации другим. Правда, очень часто хорошо оплачиваемые интерпретаторы нашей истории за русский национализм выдают другое чувство – патриотизм. А так как для обыденного сознания слово «национализм» не имеет нейтрального звучания (оно всегда эмоционально окрашено), то верность всему русскому преподносится как нечто, мягко говоря, недостойное.

На первый взгляд, тема национализма может показаться не имеющей отношения к аллегорической истории. Однако мнимая по сути, но лелеемая в веках избранность одних народов, назойливо пропагандирующая отсталость других, делает предметом внимания аллегорического взгляда и этот вопрос.

Свет аллегории помогает понять, отчего в сущности самое отдалённое от Творца состояние души русских делает национализм чуждым нашей почве. Безусловно, то здесь, то там кое-какие ростки появляются (особенно с помощью наших соседей и заокеанских «друзей»), но он не присущ русскому мировоззрению. Скорее это прерогатива так называемых «избранных».

Лучшей иллюстрацией (а для кого-то и доказательством) сказанному о национализме (особенно о крайних его формах), прорастающем в вере каждого народа, на мой взгляд, является публикация журналиста Константина Сёмина «О русском национализме»:

«Русских националистов не бывает в природе. Русский по определению не может быть националистом. Если националист – значит, не русский.

Их (националистов) неистребимое презрение к простому человеку – особенно бедному, занятому грубым физическим трудом (люмпену, гопнику, неудачнику, быдлу, скоту) – оно абсолютно не свойственно русским. Ну, если исключить тоже нередко встречающееся у русских благородное презрение к самим себе. Как у Горького в рассказе «Коновалов»: «Особливые мы будем люди… ни в какой порядок не включаемся. Особый нам счёт нужен… и законы особые… очень строгие законы – чтобы нас искоренять из жизни! Потому пользы от нас нет, а место мы в ней занимаем и у других на тропе стоим… Сами мы пред собой виноваты…»