Мама для Совенка (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

— Скажите-ка, Ю-лия, — ухо уже не сопротивлялось, пребывая полностью во власти ласкающих его пальцев, — не вы ли причина сегодняшних беспорядков в башни седьмой жены?

— А? — выдавила из себя Юля. Мозг уже дошел до состояния желе и среагировал только на цифру семь.

Его высочество укоризненно вздохнул. Он ждал чистосердечного.

— Мой третий брат сейчас замещает отсутствующего во дворце отца. Знаете, что он ненавидит больше всего после водорослей в своей тарелке?

Юля не знала, как и не знала, что Третий не в ладах с водорослями. Она вообще подозревала, что его высочество осведомлен обо всем и сейчас просто издевается.

— Насекомых, — просветил ее принц, — мерзких, разбегающихся по углам и прячущихся в щелях насекомых, многие из которых весьма и весьма ядовиты. Кстати, вы не в курсе, зачем седьмой жене они вдруг понадобились? Да еще и в таком количестве?

Юля догадывалась, но если седьмая решила устроить кастинг — ее право. А Третий… переживет как-нибудь. Не барышня падать в обморок при виде паука. Надо когда-нибудь начинать бороться со своими фобиями, к тому же еще и принц называется.

Она, конечно, тоже хороша. Полезла с глупыми советами. И к кому? К той, которая может отдать приказ собрать во дворце насекомых со всей страны, если уже этого не сделала. Следующий раз будет наука — кому и что советовать. А то проснется ночью с перерезанным горлом, вот тогда будет «ой».

— Почему бы вам не спросить у нее самой? — с самым честным видом хлопнула глазами.

— Ю-лия, — устало вздохнули за спиной, кожу на мочке уха прошила огненная игла, девушка дернулась, зашипела, но ее мягко удержали за плечи.

— Тише, сейчас все пройдет, — его высочество подул на пострадавшее ухо. Контраст от холодного воздуха был восхитительным, и Юля упрямо, до зубовного скрежета, сжала челюсти. Она — кремень. «Кремень, я сказала!» В жизни многое нужно попробовать, но растекаться лужицей у ног маньяка… НИ-КО-ГДА!

— Я рад, что вы помогли Альгарду стать ближе с седьмой матерью, — пальцы продолжали распалять и без того разгоряченную кожу, — моему шестому брату приходится нелегко, он очень одинок, и Эллиане тоже непросто во дворце. Но, Юлия, — очередной укол, на этот раз девушка ощутила, как запекшуюся кожу волнующе коснулись мужские губы, — прошу, — голос склонившегося к ней Фильярга щекотал, возбуждая, — не переходите черту. Даже я не могу защитить вас от всего.

— Я поняла, — сквозь зубы вымолвила Юля, попросив: — Нельзя ли побыстрее?

— Вам не нравится? — очень искренне удивился его высочество.

Нравится и очень. Причем все. Даже само вживление казалось не таким уж болезненным, но не признаваться же в этом варвару. Юля, конечно, все реже называла так его высочество, но душевное равновесие требовало жертв. Приходилось идти против истины. А так — варвар и считаться с ним не нужно.

— Нет, — процедила, обещая себе статус на всех страничках «женщина — кремень». Вот вернется и сразу поставит. А потом купит бутылку шампанского, чтобы отпраздновать или залить горе, смотря, как пойдет. И его высочество тут ни при чем. Просто у нее давно не было мужчин, а у некоторых просто удивительно нежные для варвара пальцы.

Про черту его высочество «понятно» намекнул — Юля и так чувствовала себя как на минном поле, теперь еще и снайпер будет мерещиться под кустом. Лучше бы обозначил предел — и дышать стало бы легче. Существовал, конечно, вариант — никуда не лезть и ни с кем не разговаривать, но на практике он был невыполним. За Совенком Юля полезет даже в пасть к дракону.

Его высочество явно обиделся на Юлину неблагодарность и процедуру вживления закончил ускоренными темпами — без поцелуев. И потому Юля чувствовала себя чуточку обделенной и одновременно гордой собой — кремень!

В комнате между тем наблюдалось оживление. Хлопала дверь, кто-то тихо разговаривал, что-то шелестело. Было жутко любопытно, но повернуться Юля не могла.

— Все, — наконец, устало выдохнул Фильярг, отодвигаясь, — настройка простая. Активация прикосновением. Если будет сильно болеть голова — приходите, помогу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Юля фыркнула — прийти в комнату к его высочеству за таблеткой от головной боли? И с большой долей вероятности остаться до утра? На трезвую голову точно нет.

Встала, повернулась, задрала подбородок, чтобы встретить потемневший мужской взгляд. Неосознанно облизала губы, и глаза мужчины прикипели к ним. А рука уже тянулась поправить волосы, грудь лезла вперед, тело норовило принять позу посимпатичней. Короче, бунт.

Юля выругалась, напомнив, кого дурное тело с не менее дурным сердцем пытаются соблазнить. Варвар не станет играть. Прижмет к стенке, задерет платье и будет чувствовать себя правым — сама дала повод. От нарисовавшейся картинки жар бросился в лицо. И взгляд его высочества сделался таким понимающим… и довольным.

Нет, Юля еще не готова идти до конца.

— Благодарю, запомню, — плеснула арктического холода во взгляд. Фильярг удивленно вскинул брови, но комментировать не стал, перейдя к официальной части:

— Сейчас вас проводят в комнату и помогут подготовиться. Вечером прием в честь Шестого, ваше присутствие не обсуждается.

Не обсуждается, так не обсуждается.

— Вижу, вы настолько поразили Седьмую жену, что она прислала дары.

Принц кивнул на двух служанок, парочкой шоколадных зайчиков застывших около двери. В руках каждая держала по шкатулке. Его высочество открыл их по очереди, сунул туда свой любопытный нос, захмыкал еще более задумчиво и вынес вердикт:

— Удивительная щедрость, — добавив: — Вам понравится.

Совенка тоже готовили к приему, и Юля клятвенно обещала вернуться как можно раньше. Хитрый деть, пользуясь присутствием брата, выторговал на завтра посещение загона с вальшгасами и разрешение покататься. Юля представила себя на ящерице, содрогнулась и изобразила энтузиазм. Кататься, так кататься.

Вообще, эти ящерицы были весьма популярны. Их изображения встречались на каждом шагу. Когтистые силуэты вплетались в деревянные украшения на спинках диванов, обвивали собой светящиеся шары, присутствовали в вышивке на ковре, были на каменных барельефах. Вот завтра она с этой местной достопримечательностью и познакомится — нос к носу.

Когда Юля со служанками вышла в коридор, оказалось, что во дворце включили освещение. И то, что днем виделось барельефом или колонной, теперь светилось желтым, белым, зеленым и даже красным светом. И если в оформлении местные дизайнеры были сдержаны: камень с разной степенью обработанностью, колонны, изредка вазы с картинами, то в освещении не сдерживали себя ничем. Внутренние покои дворца сияли, точно хорошо оборудованный ночной клуб, разве что не подмигивали лампочками.

В коридоре служанки повернули налево, потом направо, спустились на пару ступеней вниз и почти сразу остановились, выжидающе глядя на девушку. Юля, спохватившись, активировала мыслевик.

— Ваша комната, госпожа ассара.

Перевод накладывался на слова практически без задержки, надо было только сосредоточиться, отключить внешний слух и воспринимать мыслеречь.

— Спасибо.

Перед тем, как войти, Юля внимательно оглядела дверь, запоминая витиеватый узор и веночек в правом углу. Не хватало заблудиться на обратном пути.

Служанки оставили дары на столике, передали благодарность от хозяйки и с поклоном удалились.

— Меня зовут Зарьяна, госпожа ассара, — представилась выделенная Юле служанка, — я помогу вам переодеться, — махнула рукой в сторону стоящей посередине комнаты вешалки с платьем.

Юля задумчиво обошла по кругу изделие местной промышленности. Что сказать… Тяжелая ткань темно синего цвета с серебряными вставками. Однозначно, не платье служанки, но до королевского наряда далеко.

— Одеваемся, — скомандовала Юля, прижимая ладонь к виску — тупая боль ввинтилась под кожу. Расплата за использование мыслевика была не слишком приятной, но вытерпеть можно.

Платье село на Юлии как влитое. Зарьяна восхищенно ахала, выпаливая комплименты со скоростью бота. Сразу видно — не первое поколение в услужении. Спросить бы еще о столь сильном различие во внешности хозяев и слуг, размышляла Юля, усаживаясь на пуф перед зеркалом, но вопрос был не слишком этичен. А если их завоевали сероволосые? И шоколадные зайцы все еще борются за независимость? Нарваться на повстанцев будет фееричным завершением этого приключения.