Пуля - Георгий Ланской

— Прекрати, — рыкнул Захаров. Меня отпустили. Воспользовавшись ситуацией, я немедленно сполз на пол, демонстрируя окружающим полную неспособность самостоятельно передвигаться. Странно, но теперь боль казалась уже не такой сильной, как прежде, и даже ощущение дурноты медленно отступало. Наверное, помогала злость. Вот тебе и благодарность! Ты спасаешь племянницу черного мэра, а вместо спасибо и пачки баксов получаешь тычки и оплеухи. И где, скажите, справедливость?

Суета, которая поднялась вокруг, меня вполне удовлетворила. Меня уложили на диванчик, вызвали доктора и даже попытались влить в горло рюмочку коньяка. Коньяк, правда, почти полностью вылился на подушку, я показал, что пить его не в состоянии и продемонстрировал полную готовность немедленно скончаться. Потом ко мне подбежал какой-то человечек со стетоскопом, долго слушал ритмы моего сердца, хмурился и причмокивал.

— Ну, что? — не выдержал, наконец, Захаров.

— Прогнозы не слишком благоприятные, — хмуро процедил доктор. — У парня недавно была серьезная травма головы, как я и говорил прежде. Вполне возможно плохо залеченное сотрясение мозга, более того, я предполагаю, что позавчерашнее событие только усугубило травму. Я не могу сделать более точных выводов здесь, требуется более точное обследование в клинических условиях. Одно могу сказать наверняка: от ударов по лицу сегодня следовало воздержаться.

Если бы я мог пошевелиться, то с удовольствием кивнул бы. Гориллоподобный потупился под грозным взглядом босса и смущенно удалился.

— Я рекомендую ему полный покой, — продолжил эскулап. Я с энтузиазмом принял его совет и выразил свое согласие слабым стоном. — Уложите его в постель и дайте снотворное. В его положении сон — лучший друг.

С этим утверждением я был отнюдь не согласен, но выражать свое принципиальное несогласие не стал, вряд ли это было благоразумно в моем положении. Понадеявшись, что выплюну предложенную таблетку, я успокоился, и, как выяснилось, зря. Спасительной капсулки мне не дали, вместо этого доктор быстренько закатал мне рукав и, протерев руку спиртом, сделал мне укол. Мир вокруг мгновенно завертелся, и я провалился в темную яму сна.

Сергею Чернову недавно присвоили звание старшего сержанта. Вообще-то широкие лычки на погонах ему льстили. Да и до дембеля оставалось совсем немного. Солдат, отслуживших в Чечне, со срочной службы увольняли раньше остальных. Вчера их собрал ротный и сообщил радостную новость, что послезавтра Сергей и еще семеро счастливчиков отправятся на "большую землю", а оттуда через месяц — домой. Так что сегодня Сергей в последний раз стоял в карауле.

Последнюю неделю было тихо. "Духи" притихли и редко отваживались на какие-либо действия. С востока, откуда с горных круч спускалась извилистая дорога, давно не было слышно стрельбы, что даже было странным. Серега, вольготно расположившийся на самодельном топчане, грыз сухарь и сосредоточенно размышлял. Недавно ему предложили остаться на сверхсрочную службу, но был ли в этом смысл? С другой стороны, возвращаться в родную деревню, где никто не работал, где народ в буквальном смысле жил натуральным хозяйством, тоже не хотелось. Пара солдат, стоящих с ним в карауле, прихохатывая, рассказывали вольготно валявшемуся на топчане "летехе" занимательную историю, случившуюся с ними как раз накануне.

Неподалеку от блок поста дорогу подкатившему БТР перегородила отара овец. Овцы перли напролом, не обращая внимания на грозное чудо техники, обтекая его как грязно-белая река. Позади отары ленивый пастух что-то гортанно прикрикивал и щелкал хлыстом. Стояла невероятная жара. Кроме истомившегося в духоте БТР водителя, внутри машины никого не было. Солдаты сидели на броне.

И тут, какому-то наиболее сообразительному бойцу пришла в голову сногсшибательная мысль. Бесплатный шашлык так и прет в руки, нужно только не упустить свой шанс. После торопливого обсуждения у солдатиков возник коварный план.

Несколько человек нырнули внутрь железного брюха БТР, открыли нижний люк и втащили внутрь машины первого попавшегося барана…

— Я думал, там мина, — хохоча, рассказывал опиравшийся о столбик Леха Телешев, — они как давай оттуда выскакивать, орут, как полоумные. Я затвор передернул и к ним…

В жуткой спешке солдаты схватили первого, кто подвернулся им под руку. Несчастной жертвой оказалась кавказская овчарка. Перепуганный пес начал метаться по кабине машины, со страху обгадив ее с пола до потолка. Бойцы отделались мелкими укусами. Но гораздо больше проблем им доставил благоухающий дерьмом салон, который отмывали всем миром.

— Стой, кто идет? — вдруг заорал стоявший на посту солдатик. Дрема, в коей пребывал Чернов, испарилась. Подхватив стоящий у стены автомат, Сергей выскочил наружу, не забывая бдительно пригибаться.

— Что там? — тихо спросил он у часового. Тот ткнул пальцем в неподвижно стоящую на дороге фигуру.

— Руки вверх! — скомандовал Серега. Фигура послушно подняла вверх обе руки.

— Шагом ко мне, медленно! — приказал Сергей, снимая автомат с предохранителя. Еще трое солдат послушно продублировали действия старшего по званию. Фигура медленно приближалась. В сумраке казалось, что незваный визитер колышется в такт ветру. Очень скоро стало ясно, что нарушитель спокойствия невысок, худ и облачен в пятнистые штаны и драный тельник. За спиной болталось что-то темное, вроде вещмешка. Лица было не разобрать.

— Стой, — скомандовал Сергей. — Снимай мешок, медленно брось его влево и шагом к нам.

Парень, а теперь уже было видно, что это парень, послушно снял с плеча вещевой мешок, и, держа его на вытянутой руке, отшвырнул его в придорожную канаву. Так же медленно, он снял с плеча автомат и, положив его на землю, с вытянутыми в сторону руками, подобно птице, он пошел к посту все ближе и ближе, подходя вплотную к солдатам. Сергей не отважился включить фонарь: в темноте фигура с фонарем представляла отличную мишень для ночных снайперов. Оставалось ждать, пока ночной гость подойдет настолько близко, что ночной мрак позволит разглядеть его лицо.

Еще на полпути темная фигура показалась Сергею знакомой. Последние сомнения у него отпали, когда приближавшийся к КПП приблизился на расстояние полуметра.

— Пуля? Севка? Это ты? — не поверил своим глазам Чернов. Тоненькая фигурка беззвучно опустилась на землю. Невероятно, но это был именно Всеволод Тулин, рядовой, числившийся снайпером, пропавший без вести более полугода назад. Никаких сведений о нем, с тех пор, как в сопровождении здоровенного дембеля Гребенюкова он отправился в город, не было.

Вокруг Тулина поднялась невероятная суета. Спустя четверть часа его доставили в штаб. Там, безучастно поглощая тушенку, он тихо рассказал о своих злоключениях.

Гости Шамиля упились вдрызг. Поначалу они развлекались танцами с гиканьем и воплями, а также просмотром порнухи. Потом кто-то вспомнил, что у Шамиля есть пленный русский. Вечер перестал терять свою обыденность. Шамиль равнодушно махнул рукой: мальчишка давно был ему не нужен. Слабенький и тощенький он не годился на многие виды работ, а выкуп за него так никто и не дал. У родителей не то денег не было, не то судьба сына их не взволновала, но они на письма не ответили. Мысль о том, что тщедушный желторотый юнец попросту лал неправильный адрес Шамиль даже не допускал. Мальчишка так явно был сломлен и запуган, что шарахался от собственной тени.

Под общий хохот перепуганного солдатика приволокли в дом. Недолго думая, наградили парочкой зуботычин. Затем один из горцев предложил заставить пленника танцевать. Веселье предполагалось продолжить под разудалые мотивы зарубежной попсы. Однако парнишка танцевать не стал, тоскливо уставившись в стену, где не было ничего интересного, разве что пары автоматов, прислоненных к шкафу. То, что раб не собирался развлекать своих повелителей, сильно разозлило горцев. Тот же самый здоровяк, пять минут назад предлагавший пленнику развлечь их, отчаянно ругаясь, кинулся к пленнику, занеся руку для удара.

Взгляд загнанного в угол волчонка, готового к смерти, но решившего дорого отдать свою жизнь, не насторожил чеченца. Удар не достиг цели, поскольку мальчишка волчком крутанулся на месте. Горец даже не успел увидеть, как в ладони мальчишки появилась отточенная до бритвенной остроты крышечка от обычной банки из-под кофе. Одним молниеносным движением, парнишка вонзил тонкий металл в шею обидчика. Из перерезанной артерии хлынул фонтан крови. Горец схватился за шею обеими руками, а его товарищи судорожно похватали оружие, направляя его в сторону мальчишки. Но тот уже был у стены. Схватив первый попавшийся автомат, мальчишка дернул затвор и выпустил очередь в перепившихся гостей. Трое упали сразу. Шамилю удалось добраться до дверей, но пуля, настигшая его, попала ему в позвоночник, одним махом лишив его возможности двигаться. Последний из оставшихся в живых, скуля, отползал в угол, бормоча что-то на родном языке. От его паха по полу тянулась мокрая дорожка. Мальчишка, с нехорошим оскалом поднял автомат и пустил пулю ему в лоб.