Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

человеку его узнать, как он обретал контроль над существом. Девушка скосила взгляд на огонь у указательного пальца Цзин Нина, губы ее дрогнули. Жалобно, давясь слезами и утирая их же, она произнесла:

– Мо Хуа, зовут меня Мо Хуа.

Цзин Нин кивнул:

– Почему ты вздумала навредить юной госпоже Лю?

Глаза Мо Хуа забегали по сторонам, она не хотела отвечать на этот вопрос. Тогда даос тихонько позвал девушку по имени, и все ее тело слегка окаменело. Скривив рот в несогласии, она ответила:

– Меня написал один ученый человек. Всю жизнь он был влюблен в юную госпожу Лю, но в прошлом месяце узнал, что ее отдают замуж за другого… и утопился в реке. Я стала его последней картиной и слышала последнюю волю: он желал взять юную госпожу в жены. Поэтому у меня не было иного выбора, и я…

– Решила убить и ее, чтобы они воссоединились на том свете?

Мо Хуа слабо кивнула:

– Мне было его жалко, поэтому захотела помочь исполнить последнее желание.

– Пусть твой умысел и исходил из доброты, но рождение, старость, болезни и смерть определяются свыше. Как можно губить чужую жизнь, только чтобы удовлетворить собственные желания? – ответил Цзин Нин. – Вижу, что натура у тебя неплохая, поэтому сегодня проявлю снисхождение, но впредь не совершай больше зла.

Мо Хуа послушно кивнула.

Немного помолчав, служитель добавил:

– И не высовывай постоянно язык, за него очень легко ухватиться.

Склонив голову вбок, девушка ненадолго задумалась.

– Но это постоянно срабатывало, юная госпожа так меня боялась…

Цзин Нин какое-то время молчал, Мо Хуа же смотрела на него в надежде. От вида ее сверкающих глаз и раскрасневшегося от слез носа сердце мужчины неожиданно смягчилось, и он тихо предложил:

– Если искренне хочешь встать на правильный путь, могу тебя обучить.

Стоило прозвучать его словам, как глаза Мо Хуа тут же ослепительно загорелись, она бросилась к его ногам и, обняв, воскликнула:

– Буду хорошенько… хорошенько слушаться вас, учитель! Позаботьтесь обо мне!

Цзин Нин снова выдержал паузу, а затем тихонько оттянул от себя руки девушки.

– Манерам тебе тоже нужно научиться.

– Я всему научусь. – Она смотрела на него, запрокинув голову. – А как ваше имя, учитель?

– Цзин Нин.

– Цзин Нин, – повторила она.

– Тебе следует называть меня учителем.

– Но ваше имя звучит так успокаивающе.

– И все же зови учителем.

– Учитель Цзин Нин.

Глядя на вскинувшую на него голову Мо Хуа, Цзин Нин подумал, что ей, пожалуй, не хватает только торчащего хвоста, виляющего туда-сюда. Повинуясь ситуации, он провел рукой по ее голове:

– У меня еще не было учеников, и природа не одарила тебя великим умом, но я верю, что труд вознаграждается свыше, поэтому буду учить тебя как следует. А ты старательно учись, и когда-нибудь у тебя получится хотя бы притворяться умной.

Мо Хуа радостно кивнула:

– Я не подведу вас, учитель!

Глава 3

Сверхъестественной силой Мо Хуа обладала небольшой и никогда не покидала картину более чем на шесть часов, но в этот раз, чтобы как следует позаниматься, она решительно оставила истинное тело снаружи. Вот только с огромным трудом продержалась день, вдобавок устала так, что даже лишилась возможности прямо ходить.

Заметив ее состояние, учитель слегка прищурил глаза:

– Я и без того знал, что в мире не найдется нечисти менее способной, чем ты, но никак не думал, что тебе не удастся оправдать и без того невысокие ожидания…

Едва он это сказал, как Мо Хуа вся обмякла и, точно глина, бессильно шлепнулась на пол, где принялась горько плакать.

– Учитель меня презирает.

– Верно, презираю.

Ответ Цзин Нина прозвучал настолько прямо, что слезы на лице Мо Хуа застыли, не зная, падать им дальше или катиться обратно. Проведя в раздумьях некоторое время, она все же решила зарыдать с еще большим горем:

– А я считала, что у учителя Цзин Нина доброе сердце. Вот уже не думала… У-у-у, несчастная я, отдалась, доверилась не тому, кончена жизнь моя…

Цзин Нин скосил на нее взгляд:

– Хоть понимаешь, что значат эти слова?

Девушка покачала головой, не переставая горестно рыдать.

Даос помолчал немного и только потом вынул из-за пазухи белый фарфоровый бутылек, который украшал синий узор. Стоило ему выдернуть красную пробку, как вокруг тут же разлился легкий аромат. Цзин Нин тихо произнес:

– Это снадобье, изготовленное из кровавого лотоса с гор Тянь-Шань, оно поможет тебе достичь десятилетнего прогресса за три дня и в течение пятидесяти лет совершенствоваться в два раза быстрее обычного. Можешь считать это подарком учителя… – Он едва успел договорить, как нежная белая ручка уже выхватила из его ладони фарфор.

Мо Хуа запрокинула голову и одним глотком осушила все его содержимое.

Даос сощурил глаза, и в его легком тоне зазвучала нотка угрозы:

– Тебе следовало бы сначала отблагодарить учителя за доброту.

С полным ртом снадобья девушка распахнула большие невинные глаза и едва разборчиво спросила:

– Учителя чашто делают своим ученикам пливетственные подавки?

Цзин Нин знающе кивнул.

– Где же подарок ученицы в благодарность учителю?

Она закатила пару круглых глаз и, проглотив остатки снадобья, радостно пропела:

– А вот. – Она подскочила на ноги и, подпрыгнув к Цзин Нину, быстро и как следует поцеловала его.

От такой неожиданности бесстрастное, точно зеркало, сердце мужчины пропустило удар. На лице Мо Хуа перед ним расплылась ослепительная улыбка.

– В благодарность за добро у нечисти нет большего подарка, нежели обещание себя, разве нет? Поэтому я обещаю себя учителю, а?

Цзин Нин долгое время молчал, а потом, вынужденно отведя взгляд, горестно вздохнул:

– И все же тебе сначала стоит поучиться культуре.

Девушка посмотрела на него с предвкушением:

– Я в вашем распоряжении, учитель.

Цзин Нин невольно отклонил голову, вдруг испытав желание сорваться с места и сбежать. Но, выдержав долгий взгляд Мо Хуа, он с притворным равнодушием произнес:

– Лучше мне сначала научить тебя заклинаниям.

– Буду учить все, что предложит учитель. Все равно теперь я ваша.

Слова эти прозвучали для даоса слегка странно, но, поразмышляв с максимальной беспристрастностью, он решил, что в них не было ничего странного, ведь Мо Хуа действительно была его ученицей. Тогда он кивнул:

– Однако помни, что я учу тебя заклинаниям для твоего собственного совершенствования – ни в коем случае не используй их во вред другим. А если нарушишь мои заветы, я сам тебя заберу.

Мо Хуа моргнула, глядя на него, и ничего не ответила.

– Ты поняла?

Она почесала голову:

– Не совсем, вы же не сказали, куда заберете… Себе в жены?

Сделав глубокий вздох,