Зима на Майорке - Жорж Санд

еще один надстроенный этаж с невысоким чердачным помещением1. Вход с улицы имеет вид обыкновенной арки, не украшенной никаким орнаментом; однако сами ее габариты и большое количество камней, выложенных в виде расходящихся лучей, придают ей грандиозность. Дневной свет проникает в большие комнаты первого этажа сквозь высокие окна, разделенные невероятно тонкими колоннами, благодаря чему здание окончательно приобретает характерный арабский облик.

[1 На самом деле они являются не столько чердачными помещениями, сколько сушильнями, именуемыми здесь porchos. – Примечание автора.]

Эта местная особенность настолько типична, что мне пришлось провести свое собственное исследование. На примере более чем двух десятков одинаково построенных домов я тщательно изучил каждую отдельно взятую деталь такого здания. Только так я смог убедиться, что эти окна вовсе не были извлечены из стен какого-нибудь сказочного дворца мавританских королей, живым образцом которого является сохранившийся до наших дней дворец Альгамбры в Гранаде.

Только на Майорке я впервые увидел колонны высотой шесть футов, которые не превышали бы в диаметре трех дюймов. Тонкость обработки мрамора, из которых изготовлены колонны, стилистика капителей – все напоминало об арабских истоках.

Чердачное помещение, представляющее собой самый верхний этаж, это галерея (точнее, ряд близко расположенных друг к другу оконных проемов), которая является точной копией венчающей части здания биржи (la Lonja). И последняя деталь – это крыша с выступающим свесом для защиты помещения от дождя и солнца, опирающаяся на фигурно выточенные перекладины. Вместе они создают эффект узора, который складывается из света и падающих на стены здания длинных теней, а также из контрастирующих друг с другом цветов – темно-коричневого цвета контуров здания и ослепительно яркого цвета неба.

Во внутреннем дворике дома размещается лестница, выполненная с особой изысканностью; она отделена вестибюлем от входа с улицы; здесь можно увидеть пилястры с капителями, декорированными рельефным орнаментом в виде листьев или гербом, поддерживаемым ангелами.

Еще в течение более ста лет, последовавших за эпохой Возрождения, майоркинцы строили свои частные дома с особой пышностью. Сохранив традиционную планировку, они при этом внесли некоторые изменения в архитектурный стиль, что, главным образом, выражалось в оформлении вестибюлей и лестниц. Поэтому колонны тосканского и дорического ордера, балясины и балюстрады, придающие аристократическим домам особенно роскошный вид, можно увидеть здесь повсюду.

Обычай украшать орнаментом лестницы, как и вообще приверженность к арабским традициям, просматриваются даже в самых скромных постройках, имеющих всего лишь один ряд ступенек с первого этажа на улицу. Ступеньки таких лестниц выложены кафелем с узором из блестящих, голубых, желтых или красных цветов».

Данное описание, составленное г-ном Лораном, является предельно точным, а его рисунки хорошо передают элегантность тех интерьеров, откуда и был заимствован перистиль1. Этот красивый и очень простой элемент декора стал неотъемлемой частью зданий наших театров.

[1 перистиль (греч. peristulo – окруженный колоннами, peri – вокруг и stulo – колонна) – прямоугольные двор и сад, площадь, зал, окруженные с четырех сторон крытой колоннадой (перистиль как составная часть древнегреческих жилых и общественных зданий известен с IV в. до н. э., широкое распространение получил в эллинистическом искусстве и искусстве Древнего Рима)]

В центре почти каждого такого мощеного дворика, иногда окруженного колоннадой, который напоминает венецианский кортиле1, имеется фонтанчик, очень просто оформленный. Ни своим внешним видом, ни предназначением, этот дворик ничуть не напоминает наши грязные и голые дворы. Он не соединен ни с хлевом, ни с каретным сараем. Это в буквальном смысле слова внутренний дворик, имитация атриума2, пользовавшегося популярностью у римлян. Фонтанчик в центре дворика, очевидно, выполняет функцию имплювия3.

[1 кортиле (ит. cortile) – внутренний двор итальянского палаццо, окруженный аркадами с четырех сторон]

[2 атриум (или атрий, лат. atrium) – внутренний световой двор римского античного жилого дома, обычно с крытой галереей и бассейном в центре]

[3 имплювий (лат. impluvium) – неглубокий бассейн в центре атриума (атрия), куда через комплювий [лат. compluvium – прямоугольное отверстие в крыше, предназначенное для стока дождевой воды в бассейн] попадала дождевая вода (из имплювия по водосточным трубам, проложенным под полом, вода устремлялась в какую-нибудь домашнюю цистерну, откуда ее брали для хозяйственных нужд)]

Такие перистили с убранством из цветочных горшков и тростниковых циновок, выглядят одновременно элегантно и строго. Удивительно, но майоркинские аристократы очень сильно недооценивают их истинную красоту, постоянно сетуя на устарелость своих домов. Поэтому не стоит в открытую восхищаться красотой их стиля, вынуждая хозяев, подозревающих, что вы насмехаетесь над ними, смущенно улыбаться вам в ответ, либо, наоборот, заставляя их самих посмеиваться над вами в душе, ибо, скорее всего, они сочтут ваши похвалы за глупые французские сантименты.

Вместе с тем, не всё в жилищах майоркинских аристократов выглядит в одинаковой степени эстетично. Существуют определенные места, состояние которых обнаруживает полное отсутствие здесь понятий о гигиене, и одна лишь мысль о возможности их описания приводит меня в конфуз. В противном случае, как однажды выразился Жакмон4, ссылаясь на привычки индийцев, «мне пришлось бы дописывать свое письмо по-латыни».

[4 Виктор Жакмон (Victor Jacquemont; 1801 – 1832) – французский путешественник. После экспедиций по Северной Америке в 1827 г. был направлен в Индию. Объездил, собирая коллекции, Гималаи, Тибет, Лагор, Пенджаб и Кашмир. Умер от болезни в Бомбее. Большой интерес представляет его «Journal de voyage de V. J., avec les descriptions zoologiques et botaniques» (1835), а также изданная его родными переписка «Correspondence de V. J.» (1834).]

Мои же знания латыни оставляют желать лучшего, в связи с чем особо любознательным я порекомендую один «пассаж» из сочинения г-на Грассе де Сен-Совера, излагавшего менее формальным стилем, нежели г-н Лоран, зато весьма правдиво; он связан с темой кладовых помещений в домах Майорки и во многих прежних домах Испании и Италии. Большое недоумение вызывает упоминаемое в этом отрывке одно средство врачевания, которое до сих пор пользуется широкой популярностью на Майорке1.

[1 Ж. Грассе де Сен-Совер, с. 119 – Примечание автора.]

Интерьеры этих особняков никак не соотносятся с их внешним обликом. Именно в обстановке домов, как ни в чем другом, отчетливо проявляются национальный характер и индивидуальные особенности людей.

В Париже, где можно наблюдать невероятное разнообразие способов меблировки квартир, что является следствием непрерывного изменения моды и растущего производства промышленных товаров, достаточно переступить порог дома любого состоятельного человека, как у вас сразу складывается первое впечатление о его характере. Можно не задумываясь определить, лишен он вкуса или нет, опрятен ли он, скуп или небрежен, является ли он педантом, а, может быть, романтиком, гостеприимным хозяином,