Остаться в живых - Юлия Коверзнева

упали оба в обрыв… слушай, когда мы будем возвращаться, я тебе должна кое-что сказать.

Миссис Роуз, еле успевавшая за ребятами, пыталась не упасть, прыгая через камни на реке. За ней шли Роберт и Джесси.

«А несколько минут назад я с ней разговаривала…» – Джесси думала о Еве. Теперь она потеряла двух друзей.

– Кевин, иди сюда, я нашла тут что-то… – голос Джесси Кевин услышал с большим трудом, так как весь шум и все голоса заглушала река.

– Я тут.

– Посмотри, это браслет Евы. Я когда-то ей плела его в честь нашей дружбы… но как он у нее с руки слетел. Или она его сняла перед падением?

– Джесси, это не главное. Браслет можешь мне отдать? Как на память…

– Конечно, – Джесси протянула свою руку с браслетом Кевину.

– Ребята, через двадцать минут закрываются ворота, так что мне кажется, поиски надо продолжать завтра, иначе не выберемся, а запасов нет… – до всех донесся голос Роуз, которая все ближе и ближе подходила к ребятам.

– Да, конечно.

* * *

– Джесси, ты говорила, что хотела мне что-то сказать. Важное? – Кевин крутил на пальце браслет Евы.

– Да. Смотри, Фред прочитал то заклинание, помнишь? Он первым и умер. Его не нашли пока. А мы все это слышали, и Ева в том числе. Так ты думаешь, она умерла… просто так? Не случайно? Я думаю, что кто это слышал, тот и… короче, тот и умрет, – Джесси встала из-за стола и подошла к окну.

– Нас осталось лишь трое уже. А было пятеро. Слушай, я предлагаю искать спасение… ведь мы не можем просто взять и умереть, ведь так? Когда мы с Евой ходили в торговый центр, ну тот, который недавно открыли, мы встретили гадалку. Она предсказала, что я потеряю всяких дорогих мне людей, буду горевать и так далее. Мне кажется, что все, что она сказала, сбывается. Понимаешь? Именно то, что она говорила. Я думаю, надо что-то делать. Но ведь еще Ева и Фред не нашлись, и сказать то, что они умерли, я не могу. Никаких улик! Только от Евы браслет, и все, но это же ничего не значит! – Джесси продолжила объяснять свое предположение, и ее голос стал дрожать, а из ее глаз потекли слезы. Кевин подошел к ней и положил свои руки ей на плечи.

– Я согласен. Надо что-то предпринимать. Давай так… ты, если сможешь, нарой что-нибудь в интернете, я попробую разыскать ту гадалку или найти новую, чтобы она предотвратила это или еще что-то сделала, чтобы обезопасить всех. Мне все равно, сколько на это денег уйдет, это не главное. А Роберт… пусть он тебе поможет. Скажи сама, что считаешь нужным ему делать, он согласится. Ведь он любит тебя, – Кевин убрал свои руки с плеч Джесси, взял чашку чая и тихо вышел из комнаты Джесси.

Джесси отошла от окна и села за свой рабочий стол. На часах было девять вечера.

«Подумать только: обычно в это время я с Евой каждый день разговаривала по телефону, просто по традиции… а теперь? Теперь я включаю компьютер и буду искать поиски спасения. А Ева? Что она сейчас делает? Никому не известно…» – Джесси открыла ящик, встроенный в стол, и достала оттуда блокнот и ручку.

«Начнем».

* * *

Джесси была уверена, что не сомкнет глаз всю ночь, то есть день. Будет скучать по Еве и Фреду, плакать и думать о том, как невероятно изменилась ее жизнь. Время от времени в ее сознании тревожными вспышками всплывали глаза Фреда и Евы, но она так устала, что не могла сосредоточиться.

Даже ненормальная ненависть Клэр стала представляться Джесси далекой и нестрашной.

Кажется, последнее, что тревожило Джесси перед тем, как она провалилась в забытье, был ее лоб. Правда, она не помнила, в связи с чем. То ли разболелась рана на лбу после того, как она упала у реки, когда искала Еву и Фреда, то ли просто на нем вызревал огромный прыщ… И девушка еще нервничала, как будут лежать ее волосы на следующий, школьный день…

Но стоило ей завернуться в свое одеяло после семи часов у компьютера, вдохнуть знакомый запах пуха и дома, как она сразу почувствовала себя спокойно и уютно… и мгновенно отключилась.

Нет, никакие кошмары ее не мучили. Ей снились кошки. Представляете? И что же ей приснилось? Окровавленные трупы Евы и Фреда? Нет. Страшные гадалки? Опять нет. Просто кошки. Наверное, потому, что Джесси недавно с собой притащила Мэри. Особенно хорошо девушка во сне запомнила одну – маленькую, рыженькую, с крошечными лапками и толстым животиком, делавшим ее похожей на смешного сумчатого зверька. Она ворчала на Джесси недовольным старушечьим голоском и строго спрашивала, почему Джесси так долго заставляет себя ждать. Потом ее голос превратился в противный пикающий звук, и Джесси…

– Джесси, да проснись же ты! Выруби скорее этот чертов будильник!

– Что за… Ой!

«Черт возьми. Ненавижу утро», – в порыве гнева подумала Джесси.

Джесси протянула руку, нащупывая на столике мерзкую пикалку. Нашарив на столике ботанские очочки, девушка нацепила их на нос и взглянула на циферблат. Шесть тридцать дня, а Джесси только что проснулась. Это к вопросу о невероятном.

– Пойдешь в душ первой или мне… – сонно пробормотал Роберт.

– Лучше я, если ты не против.

– Не-а… – зевнул он.

– Ладно. Только побыстрее, потому что не знаю, как ты, но я не доживу до обеда, если не позавтракаю. А хлопья у нас есть? А то я забыла… – оживилась Джесси. Дело в том, что она просто обожала хлопья, у нее есть даже футболка с надписью: «Я люблю хлопья». Кстати, больше всего на свете ей нравятся шоколадные хлопья «Граф Шокула» с вампиром на коробке. Зацените иронию, как говорится.

– Да сколько угодно! У тебя тут целая куча коробок с самыми разными хлопьями и подушечками, а еще фрукты, вареные яйца и все прочее. Моя мама сюда завезла тебе в качестве подарка неделю назад.

– Тогда я мигом! – неожиданно Джесси почувствовала просто волчий аппетит. Она собралась в два счета, хотя ужасно нервничала и с удовольствием провозилась бы несколько часов, укладывая волосы и наводя красоту.

Пока Роберт был в душе, Джесси уселась перед своим зеркалом, собрала волю в кулак и решила, что с макияжем лучше недоусердствовать, чем переусердствовать. Просто поразительно, насколько вчерашняя ночь сидения за интернетом изменила выражение ее лица.

У Джесси всегда были красивые глаза – большие, круглые и зеленые, с густыми ресницами. Помнится, бедная Ева постоянно жаловалась на несправедливость мироздания, которое отсыпало