Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тамара Михайловна, помните, вы говорили, что бывают случаи, когда некоторые эпизоды после амнезии не восстанавливаются? — спросила Юля.
— Да, такое случается, когда больной подсознательно… — начала врач, но Юля ее перебила.
— Так вот. Я вспомнила все. Все, кроме одного единственного эпизода… — Она повернулась к Алексею, в ее голосе звучала какая-то отчаянная решимость. — Одного-единственного, Алеша!
Тот растерянно улыбался. Ее тон насторожил его.
— Какого, Юль?
— Как мы с тобой расстались в Богучарове в августе?
Тамара Михайловна Салказанова, невропатолог Ростовского окружного военного госпиталя, не видела Юлиного лица — та стояла к ней спиной. Она не знала, что было в ее глазах — вызов или раскаяние? Но она видела лицо Алексея, видела, как исчезла из его глаз растерянность, и как спокойно и твердо он сказал:
— Нормально расстались. Я пришел и говорю: так, мол, и так, посылают нас в Дагестан, на сколько — не знаю. А чтобы вы с Дашкой не скучали, предложил съездить в Москву, к родителям. Ты, конечно, поплакала немного, а потом стала в дорогу меня собирать. Бельишко там, то, се…
Юля шагнула к мужу и обняла его. Не было для нее в эту минуту на земле человека дороже. Она прильнула к нему, как плющ льнет к дубу, ища защиты и опоры. Как мать обнимает дитя, укрывая его от бед. Как женщина прижимается к любимому мужчине, навеки сливаясь с ним воедино, без сожаления и корысти отдавая ему свое тело, и душу, и саму жизнь…
«Ты не пожалеешь об этом, Алеша, — билась в ее голове одна-единственная мысль. — Ты никогда не пожалеешь об этом!»
Уроки пения
Генрих Иванович взглянул на часы — первый в новом году совет директоров затягивался.
Докладывал один из его заместителей.
— Немцы подтвердили проплату контракта и готовы отправить оборудование. Определена площадка под производство — завод «Пластик», поселок Узловой, Тульской области. С руководством завода договор будет подписан завтра на месте.
— Кто везет договор? — спросил Генрих Иванович.
— Воронцов.
— Я еду с ним. Совещание окончено, всем спасибо.
Сотрудники расходились по кабинетам, обсуждая странное решение шефа — самому тащиться в забытый богом поселок. Всем в компании была известна стойкая нелюбовь генерального к каким бы то ни было поездкам — хоть в Париж, хоть в Питер, не говоря уж о российской глубинке…
Генрих Иванович Потапов, генеральный директор крупной компании «Баксан», принял это решение неожиданно для себя самого.
«Поселок»… Не поселок, а город, райцентр!..
Он хорошо знал эти места. Километрах в пяти от Узлового был шахтерский поселок Каменка, где жила его бабка, мать отца, Анна Афанасьевна. До развода родителей — а это случилось, когда ему было тринадцать, — Генка Потапов проводил там каждое лето. Отец после развода уволился из Метростроя и уехал куда-то на Север, а через два года там умер. Последний раз Потапов виделся с бабкой на похоронах отца. Потом Генке время от времени еще приходили от нее полуграмотные, казавшиеся ему смешными письма, но мать снова вышла замуж, они переехали, и письма от бабки прекратились. Сам он не писал ей никогда.
А сейчас вдруг всплыли в памяти аккуратные двухэтажные домики Каменки, пыльные тополя, тихая речушка Любовка… Тепло и нежно вспомнилась бабка, маленькая сухая старушка, самозабвенно любившая единственного внука — ненаглядного Геночку. Он тоже любил свою бабу Аню, в детстве даже мечтал о том, как вырастет и заберет ее жить к себе. Чтобы каждое утро есть пышные оладьи с парным молоком и каждый вечер засыпать под неспешные, завораживающие бабкины сказки. Вспоминал он о ней и позже — в студенческие годы, все собирался выкроить время и съездить наконец проведать старушку, но жизнь неслась вперед все стремительней, дела становились все важней и неотложней, и в бесконечной круговерти ежедневных забот все реже вспоминался дорогой и любимый когда-то человек.
А ведь бабка была одинока как перст, после смерти сына у нее осталась лишь одна родная душа — он, Генрих Иванович, Геночка…
«Сколько ж ей сейчас? — виновато размышлял Потапов, сидя в опустевшем кабинете. — Жива ли? Вряд ли… Зря я, наверное, потащусь завтра… А-а-а черт! Хватит! Поеду — хоть на могилу схожу!»
«Мерседес» Потапова с трудом втиснулся в небольшой заснеженный дворик. Генрих Иванович вышел из машины и огляделся: все вокруг было родным и знакомым, только, как по волшебству, стало как-то меньше и невзрачней. И когда-то ярко-желтый, а теперь облезло-серый дом, и покосившаяся беседка, и сараи, на крышах которых играли в моряков и пожарных… Лишь старый тополь в углу двора остался таким, как и прежде, — необъятно-большим и могучим.
По скрипучим ступеням Потапов поднялся к двери бабкиной квартиры. Он, хоть и надеялся в душе застать бабу Аню живой, все-таки больше думал о том, знают ли живущие здесь люди, где ее похоронили.
Звонок не работал. Потапов постучал. За дверью было тихо. Он постучал еще — сильнее. Снова тишина. Генрих Иванович опять принялся стучать и вдруг услышал сзади:
— Что колотишь-то? Видишь, нету никого.
Он обернулся и увидел бабку — живую, здоровую и очень сердитую.
— Во-о-от колотит… Дверь сломать хочешь? — ворчала она.
— Ба! — радостно воскликнул Потапов. — Ба, это же я, Генка!
Старушка охнула и, выронив кошелку, всплеснула руками.
— Геночка, внучек родненький!
Она тесно прижалась к нему своим худеньким тельцем, обливаясь слезами и приговаривая:
— Слава тебе, Господи! Дождалась, сподобилась! Услыхал Господь мои молитвы! Радость, радость-то…
Они проговорили больше часа, потом бабка спохватилась:
— Геночка, да ведь ты с дороги — есть, наверное, хочешь! А я, дура старая, давай лясы точить… Сейчас, сейчас я что-нибудь… Оладушков хочешь?
Бабка засеменила на кухню, Потапов пошел следом. Старушка открыла дверцу старенького холодильника и тут же, досадно махнув рукой, захлопнула. Генрих Иванович успел заметить, что, кроме нескольких упаковок лекарств и банки каких-то консервов, там ничего нет.
— Вот что, ба. Ты оладушков мне потом испечешь, ладно? А сейчас я тебя угощу.
Он вышел во дворе и подозвал шофера. Выслушав указания шефа, тот сел в машину и укатил.
Потапов вернулся домой.
— Ба, а Вовка Юрлов здесь?
— Здесь, где же ему быть! И он, и Сашка Немец, и Витька — все твои дружки здесь.
— Давай позовем их? И соседей тоже — Пономаревых, Гусевых, Монаховых. Посидим, поговорим, выпьем маленько, а?
— Да позвать-то, Геночка, надо бы. Радость ведь какая… Вот только угощения-то у меня…
- Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения - Эмма Ноэль - Современные любовные романы
- Творец слез - Эрин Дум - Современные любовные романы
- Что случилось этим летом - Тесса Бейли - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Приручение зверя. Новая Лолита - Эмили Магуайр - Современные любовные романы
- Темная душа: надо память до конца убить - Ирина Павловна Токарева - Короткие любовные романы / Прочее / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы
- Замуж по принуждению (СИ) - Джокер Ольга - Современные любовные романы
- Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох - Джудит Макнот - Современные любовные романы
- Защити меня (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Современные любовные романы
- Когда герои падают (ЛП) - Дарлинг Джиана - Современные любовные романы
- Безрассудная принцесса - Трейси Лоррейн - Современные любовные романы