Стальное сердце - Александр Тюрин

Несколько промахов Комма и кибомонстры прорвут фронт, полакомятся какерами.

Еще десяток неловких выстрелов таких союзников, как какеры, и у Комма точно появится большая дырка в затылке.

Обсыпанный нанокристаллической пылью робокапитан-лейтенант попытался отправить отряд Нержавейко с огневых позиций подальше бани.

– Уходи, командир, и своих людей уводи.

– Нет, – твердо отозвался Нержавейко, отважно высовывая голову из какой-то канавы. – Фашистов в 1941 остановили, и бронированных гадов в 2141 остановим.

– Брысь, – рявкнул Комм на ополченцев, так что у многих полопались барабанные перепонки.

Но никто не ушел, возможно потому что покидать хорошо защищенные дыры и щели было опасно..

– Медаль захотел за оборону Петропавловской крепости? – Комм продолжая стрелять с левой руки, правой сгреб капитана Нержавейко и отправил за крепостную стену. Оттуда донесся горестный крик, наверное друг какер все-таки не собрал костей.

А помимо уговоров надо было еще и воевать.

Одну массивную киботварь, обладающую к тому же прыгучестью блохи, Комм насадил прямо на шпиль Петропавловского собора. Пронырливых робоинсектов удавалось обезвреживать, лишь вырывая с корнем сочащееся кислотой жало, метамерным кибоскорпионам приходилось обрубать хвосты мезонным мечом…

Но вот сквозь пробоину в Иоанновском равелине заструилось тело многопроцессорной тысяченожки, напоминающей за счет стелс-камуфляжа водяную струю. Тварь проскользнула мимо кассы музея и перед Петровскими воротами разделилась на сорок сегментов, которые бросились в атаку сами по себе. Но тут бестрепетной металлической рукой было подожжено заранее разлитое дизтопливо.. Сегменты побежали факелами кто куда, пламя не могло пробиться сквозь их нанокарбоновую обшивку, но полностью ослепило и сделало хорошо видимыми – так что расстрелять эту гадость не представляло особого труда даже для полуразумных какеров, которые скопились в районе крепости.

И вдруг, в пылу борьбы, Комм почти построил тактическую модель, по которой с достаточной вероятностью действовал противник. Мешала только пара белых пятен на карте купольного поселения.

Раскидав толстых извивающихся глистокибов, пытающихся пересечь линию огня, робокапитан отыскал капитана Нержавейко, чей зеркальный комбинезон стал уже голубым от гемолимфы совершенно безобидных для человека технотварей (но, кстати, ужасно опасных для робозавров).

Разговору, правда, помешал арахноид, который пытался превратить командира ополченцев в гнездо для своих яичек-микропроцессоров, оплетая его руки мономолекулярной нитью.

Капитан Комм метким выстрелом поразил арахноида в паутиногенератор, отчего тот стал протекать и зверомашина оставила Нержавейко в покое.

– Кажется, ваши информационные подсистемы не предоставили мне всех данных по сектору 3-3. Что там у вас? На карте обозначен бывший планетарий, он же бывший стритиз-бар «Звездочка между ног». И на этом информационный ручеек затыкается.

– Не только для вас, но и для членов горсовета, – зрачки коллеги Нержавейко запрыгали в такт его неуверенности. Все-то у какеров наружу, на мимический интерфейс выходит, словно и нет защищенных психофункций.

– Скормите тогда этих совсем неинформированных членов горсовета бедным нуждающимся зверокиберам, на кой копулятивный орган они нужны?

– У нас там… центральная станция жизнедеятельности, куча компрессоров, нанообменных мембран и насосов, которые качают снаружи атмосферный воздух для фильтрации, нагрева и обогащения кислородом, – с трудом проговорил капитан Нержавейко, отчаянно рубя пляшущего под его ногами червя. – Что еще, капитан Нержавейко?

Тут и развалился памятник архитектуры «монетный двор» – по руинам полз, вибрируя могучим хвостом, высматривая врагов тепловизорами и скрипя изрядно проржавевшими шейными шарнирами, dracho policefalis. Кибодракон о ста двадцати четырех головах. Из-за непродуманной конфигурации головы у него росли где попало, даже на заднем месте.

– Еще там резервуары с водой, – как будто несколько смущаясь, добавил Нержавейко.

– Почему вы считаете зверомашины дурнее себя? Если все это хозяйство раскурочить, то Реликвариум лишится систем жизнедеятельности. Сколько там вам протянуть после этого? Надо было распределять важные объекты.

– Боже мой, как мы раньше не подумали! – встрепенулся капитан Нержавейко, но моментально, в чисто какерском стиле нашел оправдание. – А нам и не давали думать не эту тему.

– Красиво думать не запретишь… Но у противника вряд ли есть глобальные координаты ваших объектов, потому они не могли снять их из космоса через экранированный купол. Зверокибы будут применять визуальное опознание, с привязкой к карте по фото из архива.

– Значит, мы их можем обмануть, – наконец догадался капитан Нержавейко. – Создадим ложные объекты-имитанты!

– А наносборщики работают? – Конечно, откуда ж у нас трехразовое питание, плюс десерт, – возбужденный Нержавейко подпрыгнул и хлопнул Комма по плечу.

– Программное обеспечение менять поздно… Быстрее всего сборщики производят марципан и шоколад. Значит объекты будут шоколадно-марципановые, для зверокиберов все едино, что «Милка», что кирпичи.

– А для нас нет!

Комм быстро спроецировал в глаз Нержавейко план дальнейших действий.

– … Там, в бывшем Ботаническом саду, срочно вырастим имитанты и симуланты. А еще закатим туда цистерну с ракетным топливом, настоящую. Рванем ее, когда надо будет. Немедленно эвакуируйте оттуда своих…

Тем временем многоголовый кибодракон вел шквальный огонь, добивая последние постройки в крепости. Комм отстреливался с обеих рук и ног, метаясь между артиллерийским цейхгаузом и казначейством. Нержавейко все лучше прятался и укрывался от огня, игл, шипов, ракет и был все менее заметен на местности. Комм метко поджигал вражеские головы бластером и пытался отсканировать ту, в которой располагается искусственный разум поликефальной твари. И только ката-перекаты в стиле школы «ваньки-встаньки» спасали робокапитана от слаженной пальбы ста двадцати четырех автоматических пушек кибодракона.

В конце концов, разбушевавшийся dracho policefalis оторвал шпиль собора, согнул пополам и стал дубасить развалины Петропавловской крепости.

– Тикаем, – какеры бросились врассыпную. Последним, как и полагается командиру, уползал по направлению к станции метро Спортивная капитан Нержавейко.

– Пожалуй, мы принимаем ваш план, – солидно сказал он напоследок и мстительно хихикнул. – Боюсь, не понравится зверюшкам наше угощение. Комм подумал что, наверное, Нержавейко был когда-то поваром ( по идее работники этой профессии не боятся расчлененки и любят оружие, особенно холодное). – Эй ты, – прорычали хором головы кибодракона, одним пинком разрушившего дирекцию музея «Петропавловская Крепость».

– Вы мне? – решил уточнить Комм.

– Тебе, а кому же. Стой на месте, и тогда тебе повезет – твои микросхемы будут утилизованы и таким образом тебе будет обеспечена загробная техножизнь.

Комм побежал в атаку, виляя среди огнедышащих голов – все-таки они действовали по достаточно примитивному алгоритму, боясь обидеть друг друга – затем прыгнул, заскользил на животе. Вокруг грозного противника все было измазано скользкой пеной, вылетевшей из его систем пожаротушения…

Откуда-то из подпроцессорной памяти выскочила картинка – он мчится на салазках по метановому снегу под красной доброй рожей дедмороза Юпитера, а сзади прилипла девчонка и хохочет ему прямо в ухоприемник шлема…

Панцирь Комма был наполовину пропилен драконьими руко-челюстями с атомарными зубчиками, когда он влетал под днище. Мгновенно взломав рудиментный аварийный люк, изрядно потрепанный робокапитан оказался внутри dracho policephalis.

Комм дернул пару контроллерных плат из разъемов и кибодракон замер в удивлении, не в силах более управлять своими лапами, которые эволюционно происходили от дисковых накопителей данных.

Комм сел на системную шину чудовища и овладел сначала его оперативной памятью, а затем и процессором. Теперь многоэтажного дракона можно было использовать в качестве гужевого транспорта.

Первым делом направить его по неверному следу, туда, где наносборщики спешно возводили из марципана, шоколада и вафель объекты-имитанты. Где была подготовлена к взрыву цистерна с ракетным топливом.

Оккупированный кибодракон чуть не свалился с Иоанновского моста, и только около метро Горьковская наконец перестал шататься. Там к нему в хвост пристроилась длинная колонна бронированных зверокиберов. Все двинулись по бывшему Каменноостровскому проспекту Петроградской стороны к бывшему Ботаническому саду.

Опустевший район был когда-то вполне. Но сегодня тут были только обшарпанные стены, мутные окна, оборванная реклама. И вдруг из подъезда метнулась тень героя. Некий бестолковый какер бросил связку гранат под правую гусеницу кибодракона. Взрыв. Даже катки улетели метров на пятьдесят. Какой героизм и какая глупость, подумал Комм. Кибодракон неудержимо валился на бок и, к сожалению, раздавил растерявшегося героя-какера.