Наемник - Марго Харт

озорная улыбка, словно тот был доволен шаловливой колкостью Веласкес.

— Не все в этом мире дается легко, знаешь ли.

Сама того не осознавая, Селия, без намерения задеть, едва не вывернула наизнанку нутро Бланко. Тот заледенел, и девушка заметила, как игривость сменилась неласковым настроем.

— Знаю, как никто другой, — отрезал парень и разом опустошил фужер.

Веласкес чувствовала, как медленно по телу растекался жар, и сетовала на градус игристого, что всегда быстро могло вскружить голову. Хрупкое равновесие оказалось на грани падения из-за смеси с внезапно нахлынувшими эмоциями.

— Не хочу показаться грубой, но слабо в это верится. Что ты можешь знать о трудностях? Ты выбрал легкий путь, чтобы заработать большие деньги.

На лице наемника задвигались желваки, что не укрылось от Селии. Он, возможно, и хотел бы что-то ответить, но было видно, с каким усилием ему давалась сдержанность.

Дамиан хотел. Он хотел поведать свято верящей в справедливость испанке о том, как во мраке дробились его кости, кровоточила человеческая плоть, а система жизни от истощения и обезвоживания была на грани отключения. Хотел рассказать, как ему преподавали уроки жизни, далекой от истинного значения этого слова. Желал открыть ужасающий секрет.

Он не выбирал все это.

— Тебе виднее, — сухо сказал Бланко и встал, когда зал в очередной раз потонул в аплодисментах.

Не произнеся больше ни слова, он развернулся и направился к выходу.

Веласкес обескураженно смотрела парню вслед, пока в один миг не осознала смысл сказанных слов и то, насколько глупо они прозвучали после всего, что для нее сделал наемник, как бы то ни было. Тогда девушка спохватилась и собралась пойти следом, но за спиной в просьбе прорезался знакомый голос. Прояснив все моменты, Селия предупредила своего помощника о том, что отлучится, и спешно покинула зал.

Цокот каблуков гулко отскакивал от стен пустого фойе. Девушка беспокойно оглядывалась по сторонам в попытке зацепиться за подтянутую мужскую фигуру наемника, но, не обнаружив таковую, проследовала на балкон. Отрезвляющая прохлада невесомо коснулась разгоряченного от волнения девичьего тела.

Чутье не подвело: Дамиан стоял, облокотившись спиной о фасад здания, и отравлял воздух вокруг себя едким сигаретным дымом. Веласкес, в сомнении помявшись на месте, наконец двинулась в сторону парня, но сделала это неторопливо.

Когда наемник перевел на Селию взгляд, в нем уже не читалось то мрачное недовольство, лишь блеснул огонек лукавого интереса.

— Не знаю, что на меня нашло, — начала девушка и отвернулась, трусливо не желая показывать намек на стыд. — Я была не права.

— Ты действительно признаешь, что была не права? — провокационно уточнил Бланко и сощурил глаза. — Или это для очищения совести перед тем, кто пощадил твоего отца?

Ярость затмила сознание Веласкес. Она моментально оказалась перед невозмутимо сохранявшим спокойствие парнем и занесла руку для хлесткой пощечины, чему, увы, не суждено было сбыться.

Тлеющая сигарета приземлилась у ног, когда Селия мягче, чем могло быть, оказалась прижатой к стене, у которой до этого находился Дамиан. Девушка вздрогнула, стоило прикрытым лишь тонкими лямками платья плечам соприкоснуться с холодной поверхностью, и подняла взгляд, цветом напоминающий бушующее море.

— Определись, глазки, — насмешливо прошептал наемник, склонив голову вбок. — В один момент ты благодаришь меня, в другой так и презираешь мое существование на этой планете.

Подобно загнанной дикой кошке, Веласкес дернулась, сделав только хуже. Широкая мужская ладонь фривольно оказалась на ее бедре, обтянутом темной тканью, на которой расцветали багровые бутоны, и беспечно, тягуче медленно заскользила вниз.

Грудь Селии тяжело вздымалась из-за сбитого дыхания, но девушка отчего-то не спешила вырываться, звать на помощь, неистово протестовать. Ведь там, в мыслях, порочно зашептались демоны, когда взгляд Бланко наполнился опасным, но таким манящим азартом.

— Но я бы хотел… — хрипловатый шепот прозвучал над ухом Веласкес. Она прикрыла глаза, втянув в легкие смесь недавно скуренного табака и мужского одеколона. — Чтобы ты выбрала второй вариант.

Девушка почувствовала, как нетерпеливые пальцы жадно скомкали материю и потянули вверх, обнажая кожу ног, покрывшуюся россыпью мурашек.

В любой момент на балконе могли появиться другие люди, но, казалось, наемника это нисколько не трогало. Он был слишком занят тем, что будоражил все существо Веласкес до смертельной степени аритмии.

— Будет проще, если ты будешь меня ненавидеть, — голос Дамиана звучал призывно, искусительно, когда его губы оказались в каких-то жалких миллиметрах от губ Веласкес. — Ты для меня — непозволительная роскошь. Так пусть я буду для тебя исчадием Ада. Ведь таким ты меня видишь, Селия?

С его уст имя девушки соскользнуло впервые, и она готова была поклясться, что это оказалось самое сладостное, самое откровенное, что она только слышала.

Селия отвернулась, не выдержав напора, но Бланко едва ли ждал ответ.

Он не ждал.

Он требовал.

Парень буквально вжал Веласкес в стену своим телом, напряженным до предела, и ласково сжал хрупкую девичью шею, заставив посмотреть прямо ему в глаза.

Он наплевал на всевозможные крайности тогда, когда завидел девушку еще на этапе подготовки этого чертового благотворительного вечера. Дамиан буквально был на грани того, чтобы заставить Селию потонуть в этой животной похоти вместе с ним, позабыв о предрассудках, о том, что они оба теперь оказались на прицеле.

— Таким, Селия? — настойчиво повторил Бланко, медленно поднимая ногу девушки и закидывая себе на бедро. Так, чтобы она почувствовала всю силу возбужденной плоти, скрытой плотной тканью вечерних брюк. — Тираном, насильником? Убийцей?

Последнее — удар кнутом. Истошный крик прорезал сознание, рассеяв сладкий дурман, и девушка резко оттолкнула от себя Дамиана. Тот отступил на несколько неровных шагов, пошатнувшись. Во взгляде наемника не читалось ни сожаления о сказанном, ни раскаяния, что пугало больше всякого оружия.

— Не приближайся ко мне больше, — прошипела Селия, почувствовав, как слезы начали застилать глаза. — Никогда.

Она буквально бежала с балкона, остановившись уже в фойе для того, чтобы смахнуть непрошенную влагу с лица и поправить перекошенное платье. И в этот же момент Веласкес почувствовала, что на душе начала кровоточить новая, вспоротая острым крюком рана, которую так просто не залатаешь.

Глава 10

Дамиан

Я начал сходить с ума.

Другого объяснения своему поведению у меня просто не было. Не помню, чтобы когда-то еще с организмом происходило подобное. Даже увлекательные пытки из моего прошлого, в центре которых всегда находился я, не могли сравниться с тем, что я чувствовал сейчас. И, видимо, их было мало, если со мной происходило это.

Я чувствовал необходимость разрушить иллюзию. Прикоснуться к тому, что служило для меня полным запретом. Черт возьми, впервые за столько лет! Я