(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

Дрянь!

Падаю на кровать, подтягиваю ноги и обхватываю их руками. Ощущение потери чего-то важного и невыносимо желанного.

Божечки, так нельзя!

Прихожу в себя, принудительно смещаю рамки.

С его стороны это стандартный вежливый ответ. «Почему я не могу посмотреть, что он писал другим?» — обиженно выпячивает губу моя ревность.

Еле сдерживаю нервный смешок от внезапно всплывшей из глубины подсознания мысли: «Переспал — женись!» И это, как ни странно, снимает часть напряжения. Я слишком заморачиваюсь там, где нужно просто расслабиться и получить удовольствие. Но сказать однозначно проще, чем сделать. Особенно тогда, когда голова под завязку забита плотно утрамбованным слоем «полезных» установок.

— Ничего, у меня еще есть время, — успокаиваю я себя, аккуратно орудуя влажной салфеткой в попытке снизить интенсивность вечернего макияжа. И когда добираюсь до глаз, принимаю решение оставить все, как есть, четкие линии и идеально растушеванные тени руки профессионального визажиста остались в первозданном виде. С сожалением понимаю: чтобы повторить подобное самостоятельно, потребуется время и много-много практики. И поражаюсь сама себе, когда вместо унылой пассивной реакции чувствую хоть и робкое, но… воодушевление.

Подмигиваю своему довольному отражению. Да, ночка выдалась непростая, но я чувствую себя настолько живой, что усталость ощущается, как слегка досадная, абсолютно не стоящая переживаний мелочь.

— Ма-а-ам! — Резкий рывок двери ванной автоматически приковывает взгляд к качественно восстановленной щеколде. — Что это? — Лариса сует мне под нос пальто, временно изъятое Есей из какой-то последней модной коллекции, и, не дожидаясь ответа, предъявляет: — Значит, себе на обновки у тебя денег хватает, а мне подождать до следующей зарплаты?!

— Ларис, — пытаюсь успокоить я ее, но она разворачивается, с силой швыряет пальто в сторону прихожей и тут же скрывается за дверью своей комнаты. Щелчок.

Поднимаю пальто, вешаю его на плечики и перевожу взгляд на подпирающего стену сына.

— Дозируешь информацию? — интересуюсь я.

— А что, мне одному лажать с выводами? — поднимает он глаза к потолку. — И заметь, ей так снесло крышу, что она даже не отреагировала на твой внешний вид. Быть второй волне, — делает предположение наш доморощенный прорицатель, довольно щурясь в ожидании продолжения шоу.

— Когда ее не будет дома, отвинтишь щеколду, — даю наставление я и, не позволяя комментировать свои действия, быстро ухожу к себе.

С дочерью буду разбираться вечером, решаю я, собирая волосы в низкий хвост и надевая свою привычную серую юбку, белую блузку и пиджак.

Взгляд в зеркало…

Я… другая.

А ведь это только глаза… ну, и капля ночных впечатлений.

Приподнимаюсь на носочки, представляя себя на высоких каблуках и… спина моментально выпрямляется, плечи разворачиваются, попа подбирается, живот втягивается…

Усмехаюсь по-доброму: конечно, за такое-то напряжение грех не требовать к себе внимания.

И я его получаю.

По дороге до станции, в метро, на работе (Леночка в шоке), а когда вечером один из сотрудников предлагает меня подвезти, я срываюсь и звоню Еське с просьбой меня спасать.

— Не преувеличивай, — авторитетно заявляет она. — Уверена, что большая часть такого внимания в твоей голове, но… — загадочно замолкает она, выдерживая многозначительную паузу, — ты — пробудившаяся красавица, а поэтому ничего удивительного! — И не давая мне опомниться, сразу же наседает: — Определилась со следующей встречей?

Угу… Определилась. Больше десяти раз посетив приложение и каждый раз в итоге оказываясь в его профиле. И да, я подписалась на уведомления о его же заявках. Анонимно. Румянец бесцеремонно отвоевывает территорию на моих щеках.

— Есь, пожалуйста, давай не сегодня! У меня сложный разговор с Ларой, боюсь, мне будет не до выбора.

— Отлично, у тебя с Ларисой, а у меня — с Олегом, заодно детально обсудим его будущее расписание. Жди, заеду за тобой через сорок минут.

* * *

— Еська, перестань! — пытаюсь я угомонить подругу, которая, вооружившись сорокасантиметровой линейкой, проводит инспекцию лидеров рейтинга клуба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну почему перестань, Надь? Это важный сравнительный анализ, который должен выявить определенные закономерности, позволившие всем этим мужчинам выбиться в топы. И закономерности, скажу я тебе, не маленькие! — подтрунивает надо мной она.

— Еся, ну Авдеевич же за стеной, он все слышит, — говорю я шепотом, имея в виду ее личного охранника.

— Он — свой, он не сдаст, — продолжает дразниться она. — Хорошо, хватит тянуть, выстраивай свой запрос! Кстати, чуть не забыла, как закончишь со своими экспериментами, у тебя есть приглашение на ужин от Назара.

— Вяземская, ты с ума сошла?! — выдыхаю я, сообразив, о ком идет речь.

— Появиться в приятном месте в компании шикарного мужчины никогда не бывает лишним, — авторитетно заявляет Еся, передавая мне мой телефон.

В коридоре раздается радостный лай Тобика, так он реагирует только на свою хозяйку.

— Лара? — уточняет подруга, и я утвердительно киваю.

— Лариса, у нас Еся, мой руки, будем ужинать, — повышаю голос я, предупреждая дочь и собираясь закрыть приложение.

— Надь, я тебя знаю, не отправишь запрос сейчас, будешь тянуть до последнего, а напиться, как в прошлый раз, у тебя нет повода. Делай! — командует Еся, и я ввожу предыдущие сохраненные параметры — сравнивать, так сравнивать! — Жми! — подбадривает она, и я отсылаю запрос.

Пара секунд ожидания, в течение которых мы, не моргая, следим за экраном.

«Алден, ну… Подтверди свои слова», — мелькает в мозгу что-то вроде запроса к Вселенной.

Нет.

В моем выдохе слишком явно чувствуется разочарование, из-за чего глаза Еси подозрительно сужаются.

— Что-то не так? — тут же реагирует она, а я понимаю, что мне не отвертеться от пересказа своих чересчур наивных фантазий.

— Надежда Павловна, кажется, у вас тут проблема, — раздается густой бас от двери, заставляя дернуться, с силой стиснуть телефон в руке и быстро спрятать его за спину.

Замираю, пытаясь понять, в чем дело и почему Анатолий Авдеевич крепко держит Ларису за руку, не позволяя ей сдвинуться с места.

— Что произошло? — с трудом выговариваю я, зная, что он не стал бы тревожить нас по пустякам.

Именно в этот момент дочь поднимает голову, и я вижу ее лицо… Сердце срывается в пропасть, и вся моя жизнь вместе с ним.

Надежда

Секунда, и Лариса оказывается в моих руках. Практически на уровне профессионального медика провожу первичный осмотр, с облегчением понимаю, что все цело, но этот взгляд, от единственного столкновения с которым хочется завыть и, свернувшись клубочком, забиться в самый темный угол норы…

— Что случилось? — не узнаю я свой осипший, хриплый голос, который отрезает нас от внешнего мира, за пределами которого остается Еся, Авдеевич и, кажется, Олег, вернувшийся с тренировки.

А моя девочка, такая большая и… маленькая одновременно, прикусывает губы, закрывает глаза, выталкивая очередную порцию слез, прочерчивающих светлые влажные полосы поверх размазанной по щекам туши.

— Мам, я такая ду-у-ура, — всхлипывает дочь, делая шаг навстречу, а я, как сумасшедшая, сгребаю ее в объятья, и все правильные установки летят к черту, потому что у меня совсем не получается отстраниться и оценить ситуацию со стороны — трезво и беспристрастно. Даже отдалившись, дочь продолжает оставаться частью меня, моей любимой малышкой, за которую я готова отдать все, что у меня есть.

— Нет, ты не такая, — целую ее в макушку, успокаивающе поглаживаю по голове. Комната пуста, и я тяну дочь на кровать, усаживаю рядом с собой. — Лар, что произошло? — повторяю свой вопрос и тут же молюсь, чтобы это оказался какой-то мелкий, незначительный, подростковый пустяк.

— Па-а-апа… — выдает она на особо надрывной ноте.

— Что?! — Сердце совершает кульбит и замирает в неопределенности.