Слишком много колдунов - Цогто Валерьевич Жигмытов

шкуры.

– Ах ведьма, – сказал Гильям без особого расстройства.

– Ты был в подвале, – произнёс один из незнакомцев, помоложе и ленивый.

– Недолго, – ответил егерь. – Успел только святой крест сотворить, всё загорелось.

– Кроме голов, заметил там что-нибудь? – спросил второй, который поживее. И взглянул на Шосса проницательно.

– Да что там заметишь, – егерь почесался с самым простецким видом. – Дьявольские штуки, известно что. Ну теперь всё огонь очистит, слава богу.

– Девчонка с ней?

– Девчонку она сожрала, – авторитетно сказал Шосс. – Вот не сойти мне с места, на моих глазах ручку доедала. Клыки – во! Когти – во! Еле убежал.

– Ясно, – сказал ленивый, а егерь внезапно понял, что этот прокурор совсем не молодой, просто выглядит молодо; от этого стало ещё неприятнее.

Вдали показалась повозка. Шосс про себя отметил, что это очень хороший экипаж – закрытый, с ладной четверкой лошадей; даже по одному взгляду на них было ясно, что ухаживает за ними человек знающий и в средствах не стеснённый: новенькая сбруя, расчесанная и заплетенная грива, одинаковая масть, караковая. Моложавый прокурор поднял ладонь козырьком. Второй спросил коротко:

– Декан?

– Декан, декан. – Взглянул на старосту и егеря, усмехнулся. – Пойдёмте, уважаемые. Поприветствуем ваше начальство.

И пошли вдвоём, не дожидаясь ответа. Одного из них звали Терье, а имя второго настолько редко произносилось вслух, что он сам его с трудом помнил, тоже переговаривались о своём.

– Он сможет? – спросил безымянный.

– Думаю, да, – ответил Терье. – Устроит какую-нибудь проверку.

– А успеет?

Вместо ответа Терье кивнул на великолепный экипаж.

– Успеет.

– Всё равно подними пару-тройку ребят, – сказал безымянный спокойно. – Из тех, что посвежее.

– Подниму, конечно, – сердечно ответил Терье. – Четверых подниму. Хватит же?

Собеседник не обратил никакого внимания на иронию в его голосе, кивнул и произнёс:

– И мундиров ещё ваших надо.

Терье оглянулся и неожиданно спросил:

– А где эти двое?

Безымянный понял, о ком речь, тоже огляделся, но ни старосты Гильяма, ни егеря Шосса видно уже не было. Он посмотрел на Терье.

– Нет, – ответил тот на невысказанный вопрос. – Ими позже займутся. Другие люди.

В эту же секунду, в трехстах шагах от них, в лесу, егерь сказал старосте небрежно, насколько позволяла ранняя одышка:

– За лошадей велела передать тебе… спасибо.

– Дурак ты, Шосс, – ответил Гильям, не оборачиваясь. – Не болтай, береги дыхание.

Они быстро шли по лесной тропинке, ссутулившись и накинув капюшоны плащей. Шосс ощутил покалывание в боку и вспомнил некстати и с неудовольствием, что Гильям старше его почти на двадцать лет.

– Я же не знал, – сказал он, догоняя и пристраиваясь рядом со старостой. – Я ж как лучше хотел.

– Знаю, – безразлично сказал Гильям. – Теперь-то уж что. Если доедет до Тулузы, то может и скроется.

– А мы куда идём? – спросил егерь, хотя знал, куда.

– К её тайнику, – ответил староста. – Там отсидимся, разберёмся, что к чему. Потом двинем подальше, на север. Если прокуроры не по нашу душу, то выплывем.

– А если по нашу?

Староста Гильям помолчал, затем ответил:

– Значит, ей никто больше не поможет.

6

Если что-то можно не делать, то лучше этого не делать. Такую потрясающую в своей простоте и свежести истину Питер усвоил буквально на следующий день после того, как они с Асланом расстались по прибытии в Лютецию: эвакуатор отправился на службу, а Питер к себе домой, на Рю де ла Пэ. Путь из Тулузы занял неделю и обошёлся без дополнительных приключений, и, по всей видимости, именно это обстоятельство сподвигло Питера пойти на кафедру в Академию, хотя формально отпуск ещё не закончился; можно было посидеть дома, начать собирать мысли для статьи, нанести пару академических визитов в поисках поддержки в будущем, да мало ли.

Но нет же.

А на кафедре его уже ждали.

В небольшом помещении было тесно и однообразно. Теснота получилась из-за того, что на всех стульях, на кресле для посетителей и даже на краешке стола сидели какие-то люди, а однообразие было в их одежде, серой с золотым. Питер почувствовал, как в груди что-то толкнулось панически: королевская прокуратура. Ну и рожи… Один из серо-золотых сидел и на его стуле и спокойно, обстоятельно рылся в его шкафу. Папки с бумагами, брошюры, конспекты и книги лежали вокруг на полу. Он коротко взглянул на Питера, затем продолжил своё занятие как ни в чём не бывало; почему-то к нему не ощущалось никаких претензий: человек просто делал своё дело. На месте же завкафедрой восседал лично господин Бризено, заместитель директора Академии по финансам и благоустройству.

– Это он? – спросил моложавый тип в серо-золотом, свободно присевший на краешке стола. Заместитель директора поднял голову и закивал торопливо.

– Да, да, это он, он.

– Господин Кафор, – сказал тип. – Я младший прокурор Терье, а это мой квинтет.

Прокуроры в разных углах кабинета одновременно оторвались от бумаг и посмотрели на Питера; он почувствовал, как внутри что-то холодеет – уж слишком их было много, и лица у них были всё-таки да, страшноватые.

– Кэтфорд, – машинально произнёс он.

– Простите?

– Кэт-форд, – повторил учёный. – Фамилия моя происходит с островов. Не Кафор.

Моложавый Терье некоторое время молча улыбался Питеру, затем сказал:

– Правда ли, что на вашей кафедре работают три полных доктора наук, шесть полудокторов и десять бакалавров?

– Правда, – сказал Питер, слегка удивившись такой осведомлённости. – Но сейчас почти все в экспедициях и отпусках.

Стоять было неудобно, но сесть было некуда. Терье поднял одну из раскрытых папок, лежащих перед ним.

– Из них историк лишь один полудоктор, а остальные, включая и вас, имеют самые разные специализации, от философской до технической.

– Так и есть, – ответил Питер. – Я, например, математик.

– А кафедра называется кафедрой архео-со-фии, – Терье неодобрительно огляделся. – Числится за институтом истории и прочих развлечений.

Питер кивнул, очень спокойно и с достоинством.

– Вы не находите это странным? – спросил младший прокурор.

– Что? – учёный растерялся.

– Ну, что математик, физик, философ работают здесь, на исторической кафедре в историческом институте.

– У нас… – начал было Питер.

– Молчать, – не меняя интонации, сказал Терье. – Что за чушь вообще?

Питер молчал и моргал глазами чуть чаще.

Терье несколько секунд созерцал его физиономию, затем, видимо, удовлетворился зрелищем, поскольку ответа не ждал.

– Считаем, что это не отвечает интересам короны. Господин заместитель директора разделяет это мнение и оказал нам полное содействие в этом вопросе. Пожалуйста, господин Бризено.

Бризено, который до этого момента сидел словно не дыша, засуетился, поправил пенсне на длинном бугристом носу и начал читать, запинаясь на каждом слове.

– Согласно оперативному постановлению королевской прокуратуры по делу номер… – здесь заместитель директора поднял голову на Терье.

– Дело вненомерное, –