Фантастическое ассорти. Сборник рассказов - Ирина Станковская

«Да. И мы стали жертвой нелепого розыгрыша! – возмущается фрау Груббе. – Вот уж не ожидала такого от Катарины!

«Гипноз, определённо гипноз, – глубокомысленно добавляет пастор Груббе, – что за богомерзкое дело!»

Пауль смотрит на родителей. Как легко найти самое простое объяснение. Но, скорее всего, это к лучшему. Кто поверит в историю об инопланетном палаче и девушке-дереве с каким-то невообразимым жизненосом!

Сорок лет прошло. Все эти годы я не знаю покоя. Я странствую по свету, но письма находят меня везде. Если бы только это… Тридцать пять лет назад на карнавале в Венеции. Женщина в плаще и капюшоне с глухой маской на лице. Слишком твёрдая и холодная рука в перчатке, сжавшая моё плечо. Двадцать лет назад в Эдинбурге. Нищая старуха, замотанная в тряпьё, у меня под дверью. Металлическая рука-протез в поношенном рукаве. Откуда у нищенки деньги на протез? Пять лет назад. Укрытая под тёмным покрывалом восточная принцесса в Монте-Карло. Её молчаливые слуги. Наш с ней ошеломляющий выигрыш в казино. И ещё множество других странных встреч…

Да, я случайно совершил предательство и я слишком много знаю. Но тогда я был совсем мальчишкой, а мои знания остались в летописях науки как вызывающая насмешливые улыбки «гипотеза бредоноса», развенчанная беспощадным профессором Галко. К тому же, я сделал много хорошего, и Каса об этом помнит. Но будет ли об этом помнить Железный дровосек?

Фрау Зёнле появляется на пороге с книгой в руках. Я узнаю её – это толстая кулинарная тетрадь моей матери в бордовом переплёте. Я намедни дал её кухарке, чтобы она нашла рецепт соуса к сладким клёцкам, который так прекрасно готовила матушка.

– Господин, я нашла соус, – кухарка подходит и почему-то суёт книгу мне в руки, а не кладёт на полку, где лежит оставшийся от родителей хлам – кипа тетрадок с проповедями отца, несколько романов – увлечение матушки в редкие минуты досуга.

– Спасибо, – я беру книгу, – надеюсь, сегодня вы приготовите десерт по моему вкусу. Я вами очень доволен.

Мне кажется или я вижу осуждение во взгляде кухарки?

Фрау Зёнле молча покидает комнату, я раскрываю тетрадь и начинаю её листать. Матушкин чёткий округлый почерк вдруг приводит меня в умиление. Я не присутствовал на похоронах ни одного из родителей, хотя любил их. Так уж сложилась жизнь. В юности я ещё добирался до нашего медвежьего угла, но с возрастом меня всё меньше туда тянуло. В последний раз я приехал, чтобы распорядиться наследством. Дом купил муж Анны, брат докторши Кёрнер. Образованный, остроумный человек он навеки похоронил себя в глуши со своей глуповатой женой. Смешно думать, что я когда-то был в неё влюблён.

Матушка вела эту книгу всю жизнь. Некоторые листы еле держатся и грозят выпасть вместе с соблазнительными рецептами времён моего детства и юности. Наверное, придётся выбросить потрёпанный том. Книг у меня и так много, занимают всё новые и новые рубежи. Я осторожно листаю тетрадь. Меня поражает неожиданное открытие. Это не только книга рецептов: частями, урывками, матушка вносила туда немудрёные события своей жизни. Вот запись о моём рождении, вот короткие пересказы деревенских происшествий. Вот, наконец, маленькое сообщение о появлении Касы-Катарины – между рецептом колбасок и пирога с малиной. Я листаю дальше и дальше: «От Пауля нет писем… Я очень волнуюсь за Пауля… Написала Паулю о смерти отца… Вот уже двадцать лет, как Пауль уехал из дома…» Бедная, добрая матушка! Она пишет понятно, но до чего же корявый стиль! Жаль, ничего теперь не исправишь. Я медленно переворачиваю страницы, преследуя отголоски навсегда ушедших дней.

И вдруг сердце моё замирает. Запись датирована примерно двенадцатью годами позже смерти отца: «Сегодня вечером опять приходила Катарина».

Мои руки дрожат, я лихорадочно листаю дальше. Я знаю только одну Катарину среди знакомых матушки. Вот и ещё несколько строк. Через три месяца. «Ночью Кати принесла лекарства. Даст Бог, проживу ещё немного, только бы увидеть Пауля. Мне неловко, что она так беспокоится, но она сказала, что я её семья. Я ничем не могу ей помочь». Я продолжаю поиски: «Кати всё ещё борется с дьяволом. Я дала ей почитать проповеди моего дорогого Иоганна. Милая девочка стесняется своего уродства, ей приходится приходить ко мне тайком и носить на лице маску. Я сказала, чтобы она снимала маску при мне, но она отказалась». И дальше: «Кати обещает приглядывать за Паулем, когда меня не станет. Она сказала, что дьявол никогда не победит. Она скорей умрёт, чем даст ему завладеть её душой». Я переворачиваю последние страницы. Эта запись сделана за несколько месяцев до смерти матушки. Я листаю тетрадь назад… Так и есть… Монте-Карло, Эдинбург, Лондон, Кале, Париж, Ницца, Рим, Вена, Мюнхен, Франкфурт… Вехи моих странствий по Европе. Текст везде примерно одинаковый: «Ночью приходила Катарина. В Венеции она видела Пауля. У него всё в порядке. Господи, храни моего мальчика!»

Я откладываю книгу. Я редко отвечал матушке, но ни в одном письме она не упомянула про Катарину. Что за нелепый заговор?! Мне становится обидно – кто, как не я, заслужил чётких разъяснений от Касы?! Она предпочла скрываться, идти своей дорогой, время от времени появляясь на моём горизонте. Как опекун, да, как нянька. А сколько лет я прожил в страхе?! Каса могла помочь мне, вместо того, чтобы выполнять просьбы матушки. Хотя, конечно, выигрыш в казино тогда пришёлся очень кстати. Теперь я догадываюсь, что необычные нежно-розовые цветы посадила на могиле родителей именно она. Я специально опрашивал кладбищенского сторожа и знакомых – никто не признался, а ведь я хотел заплатить им за труд!

Я голову себе сломал, гадая, что представляет из себя жизненос. Быть может, это что-то вроде человеческого сердца? Сердце Касы в теле металлического монстра?! Или это отдельно существующий дополнительный мозг? И как он был связан с основным мозгом? Но ещё не поздно посрамить профессора Галко! Хотя ему за 80, старик пока в седле. Полные яда критические заметки то и дело появляются в научных журналах. Я не простил ему глумливые высказывания: «Немецкая молодёжь продолжает увлекаться безумными фантазиями Гофмана. Многим юнцам хотелось бы завести себе прелестную куклу-автомат наподобие его Олимпии, но некоторые идут ещё дальше в своих бредоносных идеях…»

Я должен найти Касу! Мне необходимо разделаться с врагами, предъявив её миру! Если она сказала матушке, что покончит с Железным дровосеком даже ценой своей жизни… Что ж, я склонен ей верить. Но пока она жива, я должен получить мои научные лавры! Мой страх исчезает. Она многим обязана моей матушке и мне. Я уговорю её! Приободрившись, я отбрасываю тетрадь, поспешно одеваюсь и, несмотря на аппетитные запахи, несущиеся из кухни, выхожу на залитую вечерним солнцем улицу. Скоро стемнеет, но это время для нас. Я иду искать Железного дровосека!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});