Плюсик в карму 2 (СИ) - Штефан Елена

Эти резоны и вывалила Ольга на господ начальников.

— Вот мне интересно, когда у вас тут прорыв в последний раз был, что вы так бдите вне памяти? А может быть, нападение на нгурула было совсем недавно?

Оказалось, что последний исход из мира Апрол случился где-то в юности Раима, но по младости лет он в битве не участвовал. То бишь, лет тридцать назад, а то и поболе. Это не аргумент, заявил король сурово — клятвы есть клятвы, а правила есть правила. Древние и непреложные.

— Так правила никто и не нарушал. Кстати, не такие уж и древние, чтоб закостенеть. Давайте не будем передергивать, господин Эрэл. Нгурулов вывели триста лет как. Все необходимые клятвы принесены и приняты. Хотя нет, — спохватилась Ольга, — кое-кто правила все-таки нарушил — бросил на произвол судьбы людей, давших клятву Корпусу. А это похлеще любой иномирной диверсии будет — еще немного и готовить специфический корм для нгурулов станет просто некому. И врагов ждать не надо — свои уже расстарались. Вы же были на хуторе, господа, сами ту голодную нищету видели. Дело не в том, что правила нарушены, а в том, что привычки ваши драгоценные потревожены. Некомфортно стало. Ведь так, господин Эрэл? Очень удобно делать вид, что тех, кого вы зовете чернью — нет. Но они есть. И вы от них зависите. Гнушаетесь помочь сами — и не надо. Помогите мне. Или, хотя бы, не мешайте.

— Вам бы в совете магов выступать, голубушка. — Величество явно изжил запас аргументов. — Надо будет запомнить этот трюк на будущее. Имеете еще что-нибудь добавить, госпожа туэ Вадуд?

— Никакого трюкачества, господин Эрэл, просто взгляд с другой стороны. Очень полезная штука, когда не знаешь что предпринять.

— Но, вы, как я понимаю, знаете, что предпринять.

Отвечать Ольга не стала, мало ли что величество имеет в виду.

— Допустим, — продолжил величество сварливо, — идею с новым хуторянином я принял. А как вы оправдаете то, что у вас нгурула среди штатских болтается?

— Она не болтается, она со мной, — обиделся Пашка.

Величество и бровью не повел — сидел и взглядом Ольгу сверлил.

— Почему без вас, уважаемая? Вы же в паре главная.

— А это великий педагогический ход нашего лавэ, — съехидничала Ольга. — Я наказана, за то, что щену балую.

Пашка с удивлением и неудовольствием покосился на тетушку и встал.

— Разрешите доложить. — терпеливо дождался, кивка от обоих начальников. — Щена еще маленькая. К ней нельзя относиться как к взрослому нгурулу. Неправильно это. Я не знаю, как принято воспитывать нгурулят такого возраста, но у нас на земле щенков дрессируют очень настойчиво. Только Тыря в пятьсот раз умнее любой земной собаки. Да я когда в школу пошел, так быстро не соображал, как она сейчас соображает. Все схватывает, только учи — не ленись. Главное, чтоб ей скучно не было, от скуки у нее характер портится. Так у всякого портится, когда ему тошно.

— Павел хочет сказать, что у Тыри интеллект соответствует интеллекту ребенка лет шести-семи. Я бы уточнила, что лет пяти, — пояснила Ольга, как сама поняла.

— И чему же ты хочешь учить нгурулу? Она же самка. — величество искренне заинтересовался. — Не штурмовым же навыкам ее натаскивать. Самки весьма редки, а потому ценны.

— Я свою девочку убийству учить не буду! — Павел резко сел на лавку, как бы подтверждая, что он все сказал.

— А чему будешь? — мягко поинтересовался Раим. — Чем вы сегодня полдня занимались?

— Дрова в кузню запасали. Дедушке Ажуру парочку бревен притащили и вдове одной. — Пашка расцвел неожиданной улыбкой. — Тыря такая умница — без меня лесины таскала. Так же быстрее и собаконьке легче. Я даже не показывал куда. Просто говорил: эту в кузню, туда Семеныч только лиственные приказал, а если хвойное попадалось, то дедушке Ажуру или Фарисе. Им и хвоя сойдет, не бросать же, раз нашлось. Тёть Оль, — вдруг вспыхнул азартом Пашка, — им бы грузовую канатку наладить. Придумай, а? Веревку и прочее мы с Тырей перекинем, это нам раз плюнуть. Остальное Семеныч сделает.

— Да где веревку такой длины взять, Паш? У нас даже на заклепки металла нет, не то что на шкивы. Да и не кузнечная это работа — шкив. На станке точить надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Или магов попросить. — Пашка с надеждой уставился на лавэ.

Лавэ изобразил вежливое непонимание — что за канатка такая, зачем заклепки? Ольга объясняла с удовольствием, даже рисовать что-то пыталась угольком из костра прямо на стене. Потом сникла. Денег все равно нет.

— Весь металлический хлам, что в подвале найдешь, можешь забирать, — распорядился лавэ. Пашка просиял золотым лучиком. — Только нгурулу не гоняй сегодня больше. Поосторожнее. Не хватало вам сгинуть в пустоте. Щена своего предела не знает — маленькая, а у тебя еще опыта нет. Сегодня только туда и обратно, а остальное — ножками.

— А как же металлолом? — и повернулся к Ольге — дескать — придумай, тетушка.

— Давай, Паш, сейчас на хутор, как планировал, а то слышишь? Тырюха уже извелась в клетке. А металл вечером вместе посмотрим и вынесем. Утром Агав корма выгрузит и заберет на повозке, все равно порожняком возвращается.

— Госпожа туэ! — довольно резко окликнул Эрик, который, к своему удивлению, вдруг оказался выдавленным из беседы и заскучал. — я еще не обедал. Распорядитесь.

Ольга про себя ругнулась нехорошим словом. Правда, в свой адрес. Выдумала тоже — перед голодными мужиками права качать. Надо величество задобрить. Он, помнится, земную кухню хотел? Чтоб такое изобразить? На земную еду здесь только яйца похожи. Подумаешь, в голубую конопушку. Зато крупные и почти родного цвета внутри. Камит еще, который недоморкрвка, и мясо. Может, яичные ролы запузырить? Копченой солонятинки тоненько настрогать и ага? Яичные роллы любила брать на школьные пикники дочка Анечка, правда, она предпочитала сладкие — с мёдом и кунжутом. Ну да не суть. Квадратной сковородки нет, чтоб рулетик ровненько вышел. Не беда — можно на круглой сковороде прямоугольник кусочками лепешки выложить.

Шеф-повар Генас новым блюдом не вдохновился — яйца и яйца, зато способ жарки его очаровал — выпекать тоненькие омлетные блинчики, посы́пать их стружкой из сильно прокопченного карпаччо и морковкой, то есть камитом, по-корейски, а потом закручивать их колбаской — это же высокое искусство! Вкус тоже понравился. Генас, кстати, порадовал усовершенствованным камитом по-корейски. Ольга все стенала, какое оно, месиво это, на вид неаппетитное — бледное и тусклое. Даром, что на вкус — очень даже. Повара — Генас и Емкун придумали это подкрасить. Наковыряли из чайного сбора каких-то цветочков, сделали крепчайший настой и на его основе — маринад. Теперь земное блюдо выглядело почти привычно. Не идеально морковного цвета, что нет, то нет, но призывно-рыженький колер в сочетании с терпким острым запахом очень даже пробуждали слюноотделение.

Первый блин, который комом, достался, кстати, Тыре. Оля только охнуть с досады успела, как шмакодявка нарисовалась посмотреть, что там не так у дорого́й подруги. С Павлом в подвале тоже интересно, но железки надоели уже. Материализовалась она на кухне в своей шипастой форме, но на это вопиющее страхонаводящее безобразие и внимания никто не обратил. Сколько уж раз нгурула уважаемой туэ сей трюк проделывала, ни разу не то что никого не поранила — мебель не задела.

Вообще-то, для тех кто понимает, омлет, добровольно, да что там — настойчиво вытребованный и съеденный накормленной щеной — событие знаменательное. До этого никакие деликатесы с человеческого стола ее не интересовали. Вот пуйфинами у вонючей ямы похрустеть или побеги ахука прямо в тепличке пожевать, это она зараз. У Ольги появилась робкая надежда, что найдется чем, пусть и дорого, подпитать нгурулов, если вдруг поставки привычного корма сорвутся.

Эта мысль так вдохновила Ольгу (а, может, сковорода раскалилась, как надо) что желтенькие рулончики начали скручиваться влет и получились на диво опрятными. А главное — никакой особенной сервировки блюдо не требует — и так аппетитно до невозможности.