Плюсик в карму 2 (СИ) - Штефан Елена

— Дядь Женя для курей, то есть для карочек этих, — торопливо поправился Пашка между двумя ложками похлебки, — велел по дворам не раздавать, а держать скопом. Загородку им сейчас ладить будут. Как плетень, только из травы из этой, что циновки плетут. Ща поедим и побежим с Тырей колышки заготавливать.

— Скопом-то зачем? — удивилась Ольга. Она как раз планировала, что птица будет в каждом хозяйстве.

— Дядь Женя сказал — пусть гуртом ходят. Потом загородку перенесут, а на этом месте грядки разбить хорошо — куры ж гадить будут, а это удобрение. — Важно пояснил Пашка.

— Что еще замутил Евгений Семеныч, — с потаенной ревностью уточнила Ольга и переложила свою порцию мяса на тарелку к Павлу.

— Агава усадил что-то там писать, — Пашка, не чинясь, ухватил добавок рациона, — типа расклад по кормам. Прикинь, тёть Оль, этот хрен, старшой наш, все в голове держал. Дядь Женя ему чуть в глаз не навесил, прям взбесился. И давай шипеть: таких шибко незаменимых нужно, как в военное время, на суках развешивать, чтоб коллектив под топор не подводили. Что, говорит, бессмертием заразился? Так я тебе враз обратное докажу. И молотком по наковальне — жжах! Мужички аж в коленках просели, для них же Агав типа самый-самый — и грамотный, и все дела знает, а его в зашквар. Семеныч все шипит про дебилов самоуверенных, аж жилы на шее вздулись — лучше б орал, чем так злостью давиться. Потом не выдержал, ка-ак отматерил по-русски! — Пашка мечтательно прижмурился, видимо, смакуя воспоминания. — Я шутканул и пару загибов перевел, так Агав решил, что наш Семеныч — маг-проклятийник. Знаешь, как резво побежал тайны свои записывать? О-ооо!

Ольга понимающе заулыбалась — вот она сила слова. Папка в своей бригаде тоже так делал — стимулировал трудовую деятельность не ором, а с помощью «русского животворящего». От приятных воспоминаний отвлек всплеск Тырькиной радости — Свап вернулся. Оля торопливо осмотрелась — не осталось ли намека на ее «алхимическую» деятельность. Было ощущение, что вот-вот раздастся стук в дверь и нарисуется сам господин лавэ. В кои-то веки привычная уже Оле интуиция дала сбой — никакого стука не случилось. Хлопо́к треснувшего пространства и лавэ шагнул в комнату. Зачем ему дверь?

— Как успехи Тури? — поинтересовался Раим у подскочившего Павла и сразу же кивнул — словесный доклад был ни к чему, и так ясно, что зверь и наездник довольны.

— Вас поджидает господин Эрэл, — чуточку мстительно заметила Ольга, на что Раим только ухмыльнулся — уж очень забористыми были эмоции его управляющей. Вот непостижимое существо — рассердилась, что вошел без стука, личные границы, видите ли. И раздражение, что планы, связанные с хутором ей порушили, еще не улеглось, хотя понимает, что все правильно и справедливо. Эрик, опять же, благодушия не добавил — тревожно ей, что начинания на хуторе могут запретить. А самое приятное — она испугалась за него, Раима. Он, неожиданно для себя, наслаждался струйками заботы и симпатии в коктейле, надо признать, неприятных эмоций помощницы.

— Думаю, он поджидает нас обоих, Ольга. За этим, собственно, я и пришел…

Дверь со стороны внутреннего двора распахнулась, явив вторую фигуру в черном. Запертая, на минуточку, дверь.

— Если планировал дать инструкции своей туэ, то поздно. Я все слышал.

— Мое почтение, — склонил голову Раим в коротком приветствии. Он был спокоен — уж кому кому, а ему нрав государя знаком. Коль разговаривает, а не пускает в дело свою убойную магию, значит, настроен разбираться и вникать. Хотя с гневом короля им тоже придется столкнуться, но с обычным, а не магическим.

Оля как вскочила с лавки, так и замерла. Из круговерти всякой мысленной чуши назойливо всплывала и крутилась, крутилась, крутилась строчка из старой идиотской песенки: «У тебя же папа пианист… какой ты нафиг танкист». Вот и она такой же «магист», что бы ей ни внушали Раим и непонятный король. Ну не приспособлена она к этому миру — хрупнуло гнилым орешком Ольгино самообладание — чуть не всхлипнула. Не выходит у нее! Не получается! Видали? Подслушал он! Да в караулке стены такой толщины, что подслушать нереально, даже если под окошком стоять. И окошко, на минуточку, с тетрадный листик и два с полтиной от земли. Без спецоборудования фиг чего услышишь. А нету оборудования, даже хреновенького фонендоскопа нету! Зато есть магия. Которую Ольга не почувствовала. И, ведь мыслишки не промелькнуло, только раздражало что-то по мелочи. Как короткие гудки в телефонной трубке — досадно, но не очень-то и хотелось. Нашелся бы кто-нибудь умный, да ткнул носом — дескать, магия ее проснулась ровно в момент знакомства с Тырей и лавэ. То есть, как магу ей, Ольге, и месяца нет. И что она, Ольга, трохи обнаглела, раз хочет на равных тягаться с сильнейшим колдуном этого мира. Единственный, от кого Оля бы приняла на веру эту отповедь, помочь ей сейчас никак не мог — у него была своя собственная битва, и на кону как минимум стояла дружба монарха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Напряженность момента неожиданно сбил Пашка — вышел из-за стола, простодушно предлагая старшему по званию занять заглавное место.

— Разрешите идти, — непонятно к кому обратился он.

— Нет! — слаженным хором ответили оба начальничка.

— Сядь, Павел. Можешь понадобиться, — кивнул Раим, он как будто духом воспрял. Эрик, все еще показательно бесстрастный, уверенно уселся во главе стола, поморщился на неубранную посуду и неожиданно пожаловался:

— А меня хотели в столовой одного бросить?! — и вновь натянул маску непрошибаемого аристократизма, вежливого и рафинированного, как масло «Олейна». — Садитесь, госпожа Вадуд, и расскажите мне, как вам пришло в голову нарушить правила секретности. Если вам трудно сформулировать свою позицию, снимите серьгу и я посмотрю сам. Заодно и со степенью злоумышления разберусь.

Сними серьгу, и я посмотрю, такая ли ты дура, как мне кажется, перевела для себя Ольга. Щаз. Именно это издевательское предложение заставило ее собраться. В конце концов, нужно выгородить не только себя, но и Раима с Пашкой, раз уж они оказались втянутыми в ее подрывную деятельность. Правда, выдать что-либо осмысленное она не успела.

— Думаю, стоит просто посмотреть вероятности, — безадресно, но очень внятно уронил Раим фразу Ольге совершенно непонятную. Эрик молча принял подачу — на пару мгновений его глаза остекленели, как будто он разглядывал перед самым носом нечто, требующее сосредоточенности. Вроде неудобного и незнакомого интерфейса. Потом, видно, высмотрел, что хотел и это нечто его удивило. Впрочем, величество быстро взял себя в руки и кивнул Ольге — давай, голубка, оправдывайся.

— Позвольте для начала уточнить пару моментов, господа. — Тон вежливый и в меру заинтересованный — королева Англии одобрила бы. — Отчего такая таинственность? Да-да, я помню, что Восточный Корпус, сие форпост на пути злобных иномирцев, но такой тотальной секретности это не объясняет.

— Дар наездника редок, еще ценнее сложившаяся пара наездник — нгурул. Они — главная сила на пути озверевшей толпы преступников из другого мира.

Ольга пожала плечами, она искренне не понимала, зачем так прятать обычных, по сути, боевиков, практически отсекая их от жизни. Не военная разведка, чай. Резиденты гарнизонами не живут.

— Вы не понимаете, что бывает с наездником, потерявшим нгурула, и что бывает с нгурулом, потерявшим партнера.

— Вы намекаете на вред, который могут причинить наезднику, — Ольга запнулась, не сразу найдя политкорректные слова, — как бы это сказать… не в боевой обстановке?

— Именно, — изобразил аплодисменты величество.

Ольга все равно не понимала. Аборигены наездниками детей пугают, а казалось бы, должны на руках носить. Защитники же. А те, чужие и так достанут, если они тут есть, эти чужие. Прописная истина — захотят всерьез убить, рано или поздно убьют. Тем более, маги из материнского мира, как помнила ликбез Ольга, посильнее большинства местных, уже выродившихся, будут. Так что и найдут, и маскировку распознают, и прибьют по тихой грусти абсолютно безнаказанно.