Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ян Пин сказала, что Го Юнь был очень бережливый и работящий. Он в основном не тратил ни копейки из заработанных денег, разве что приглашал друзей поесть.
«По жизни он относился ко мне, как к младшей сестренке. Он на меня полагался, я была смыслом его жизни. Он все мне отдавал, и мы мечтали о будущем вместе. Он всей душой хотел построить дом и взять меня замуж. Мы были опорой друг для друга…
В эти дни я прокручиваю то, что мы пережили вместе, словно кинопленку в голове, скучаю по нему, хожу в те места, где мы вместе бывали… и каждый день плачу…
Я планирую уволиться и вернуться домой, хочу спокойно пожить хоть какое-то время. Номер телефона тоже поменяю. Мне хочется одного – вернуться под крылышко к маме с папой. Поеду ли я потом снова на заработки, сложно сказать. Родные меня опекают, называют Ласточкой. Мне хочется вернуться в спокойную деревеньку, погулять, посмотреть, послушать добрые слова из уст родителей, возможно, тогда я смогу забыть все свои беды. Но Го Юня я до конца жизни не забуду… Я его люблю, но… но его больше нет… он меня оставил одну-одинешеньку-у-у…»
Дальше интервью продолжить не удалось, поскольку Ян Пин разрыдалась, а потом и вовсе повесила трубку и больше уже не брала.
Чжан Тун рассказал об этом старикам. Их лица приобрели серьезное выражение. Лун Шанъин тяжело вздохнула. Го Жуйжэнь ругал себя за невнимательность. Он слишком мало заботился о сыне. Сынок не мог построить дом и очень переживал. Отец вспомнил плач в тот вечер, это точно плакал Го Юнь, но притворился, что ничего не случилось, не хотел, чтобы родители переживали. У Го Жуйжэня при мысли об этом защемило сердце. Оказывается, у сыночка были планы, он хотел жениться, завести ребенка, жить с любимой девушкой, но этим мечтам не суждено сбыться. Сынок сам должен был стать отцом, но не было жилья, не было официальной работы. Подружка, забеременев, потеряет работу, они вернутся в деревню – и на что жить? Сыночку в этом году исполнилось двадцать восемь лет… Лун Шанъин вспомнила, как Го Юнь, вернувшись, все выходил из дома позвонить, сейчас она поняла, почему он так переживал.
Про их с Го Жуйжэнем мытарства тоже написали в газете. Читатели сочувствовали им. Некоторые даже передавали двум несчастным старикам деньги. Многих читателей заботило, смогут ли примириться семьи Го и Жэнь. Они ведь хорошие люди, которым пришлось несладко. Когда между хорошими людьми возникает вражда, а один хороший человек убивает другого, это сильно огорчает. Читатели надеялись, что хорошие люди смогут простить друг друга и помириться.
Стариков пригласили в редакцию гуанчжоуской газеты в том числе и за этим. И тут в редакции раздался звонок от директора развлекательного центра по фамилии У, который выразил желание финансово помочь обеим обездоленным семьям. Утром он отправился в крематорий и нашел там Жэнь Чуаня, который забирал прах дочери, чтобы отвезти на родину, в Сянтань[20]. Директор У хотел помочь двум семьям, взяв на себя расходы на лечение девочки и оплату похорон как девочки, так и Го Юня. Если семьи захотят, то он может подобрать им работу по силам в своем развлекательном центре. По его словам, когда он читал в последние дни газетные статьи, то ощущал атмосферу подавленности, он надеется, что участники этой трагедии смогут преодолеть вражду.
Жэнь Чуань поблагодарил директора У и крепко пожал ему руку. Тот выдал ему две тысячи юаней наличными, чтобы для начала покрыть расходы на дорогу. «Сегодня с собой только эта сумма, но если впредь возникнут какие-то трудности, то обращайтесь. Вы с супругой можете вместе у меня работать. Когда происходит такая трагедия, то нужно держаться друг за друга…»
В тот же день вечером родители девочки, а еще младший брат Жэнь Чуаня и их добрая подруга по фамилии Цзян явились в приемную редакции газеты. Когда туда же вошли нетвердой походкой старик Го и его жена, поддерживаемые журналистом, воздух в помещении как будто бы застыл. Все представители семьи Жэнь с ничего не выражающими лицами уставились на родителей Го Юня, из опухших красных глаз Жэнь Чуаня словно бы готово было извергнуться пламя. Го Жуйжэнь глянул на Жэней и тут же опустил голову и принялся рассматривать свои армейские ботинки. Лун Шанъин вся скрючилась и остолбенело смотрела на стакан воды, который поднес ей журналист. Все молчали, воцарилась гробовая тишина.
Журналист решил разрядить обстановку:
– Пусть господин У скажет пару слов.
Господин У заговорил:
– Я надеюсь по мере сил помочь обеим семьям справиться с трудностями. Сейчас все общество озабочено этой ситуацией. После случившегося атмосфера очень гнетущая. Но это не должно стать лейтмотивом общественной жизни. Мы надеемся, что умершие обретут вечный покой, а живые не станут питать ненависть, нужно освободиться от вражды и от скорби.
После его слов обстановка слегка разрядилась. Го Жуйжэнь поднял голову и посмотрел на Жэней, стоявших напротив. Цзян поблагодарила господина У, она тоже теперь смотрела на семью Го, и ее взгляд слегка потеплел.
Внезапно Го Жуйжэнь потянул супругу, чтобы та встала, оба зятя при виде этого тоже поднялись с места. Го Жуйжэнь сказал:
– Я перед вами извинился, и извинился я искренне.
Услышав слова старика, представители семьи Жэнь не могли и дальше сидеть и по очереди поднялись. Теперь все в приемной стояли.
– Наш сынок Юнь дома всегда был послушным, никогда ничего плохого не делал, был хорошим мальчиком. Он приехал на заработки – и все ради семьи, – продолжил старик. – Я и подумать не мог, что в Гуанчжоу он станет таким! И представить не мог!
– Простите! Простите! – зарыдала Лун Шанъин, сложив ладони и кланяясь. – Простите!
Го Жуйжэнь оперся на край стола, медленно, шаг за шагом он подошел и встал перед Жэнь Чуанем.
– Простите! – Он схватил Жэнь Чуаня за левую руку. – Простите!
Лун Шанъин тоже подошла и со слезами схватила отца девочки за правую руку. Жэнь Чуань растерялся, на его глаза навернулись слезы.
Лун Шанъин плюхнулась на колени:
– Я перед вами извиняюсь.
Жэнь Чуань тут же наклонился и подал ей руку. Цзян тоже подскочила помочь старухе подняться:
– Тетушка, тетушка, не надо так, тетушка. Мы вас не виним, правда не виним.
В этот момент заговорил Чжан Тун:
– Старики все время считали, что провинились перед вами. Юнь – их отпрыск, их опора, после его смерти я постоянно боялся, что они не выдержат. Но нам помогло столько народу, никто не отвернулся из-за того, что Юнь убил человека, и эти чувства словами не опишешь. – Чжан Тун говорил на путунхуа медленно, и четверо представителей семьи Жэнь внимательно слушали. – Раз столько людей нам помогали, то и старики непременно найдут в себе силы жить. Как они только что сказали, на все воля неба, пожалуйста, проявите снисхождение, не таите обиды, и впредь мы будем как одна семья. – Он сделал паузу, поднял голову, глядя на Жэней. – Если вы сможете приехать в нашу деревню, наша семья примет вас как родных.
Тут заговорила Цзян:
– Последние дни я все время говорила Жэнь Чуаню, что нам все общество дарит столько заботы и любви, почему и мы не можем одарить стариков заботой и любовью? Жэнь Чуань это тоже понимает, но слова прощения порой трудно произнести. Мы никогда не винили вас, мы понимаем, что Го Юнь – хороший парень. Прошу, не надо терзаться угрызениями совести, поберегите здоровье, хорошо? – Она остановилась, а потом продолжила: – В связи с произошедшим открыто уголовное дело, и мы будем действовать по закону.
Журналист попросил всех присесть, принес воды. Посидев немного, старики поднялись и стали прощаться. Представители семьи Жэнь тоже поднялись. Журналист под локоть вывел стариков из приемной, а Го Жуйжэнь тихонько сказал:
– Спасибо. Спасибо всем.
Чжан Тун подошел к каждому из семьи Жэнь, пожал руку, без конца благодарил и желал им крепкого здоровья.
17
Церемония прощания с Го Юнем была безлюдной, кроме четырех родственников пришел только один друг Го Юня. Чжан Тун на стойке регистрации заполнил все бумаги для кремации, заплатил ни больше ни меньше, как две тысячи четыреста шестьдесят девять юаней. Го Жуйжэнь выбрал для сына самый дешевый костюм за двести двадцать пять юаней, а еще хотел купить урну для праха. Это будет жилищем сына в мире мертвых, его последним пристанищем. Го Юню больше не придется скитаться с места на место. Старик посмотрел все урны, которые продавались в крематории. Дорогие стоили несколько тысяч, но и за самые дешевые просили больше шести сотен. Старик вздохнул:
– Не нужно, повезем домой в обычном бауле.
В зале для прощаний Лун Шанъин обошла стеклянный гроб, ее поддерживал под локоть Чжан Тун. Го Жуйжэнь надел очки и обошел гроб трижды, ему хотелось рассмотреть каждый сантиметр кожи сына, каждый шрамик.
Будучи даосом, Го Жуйжэнь даже во сне не мог себе представить, что в их семье «седой будет хоронить темноволосого» и ему придется призывать душу сына. Он один встал в ногах сына, вытащил из кармана траурный флажок и помахал им. Помахав флажком, он развернул ладонь тыльной стороной к гробу и словно бы поманил к себе покойного, без конца повторяя нараспев:
- Перемены - Мо Янь - Зарубежная современная проза
- Время - Цзиди Мацзя - Зарубежная современная проза
- Миф. Греческие мифы в пересказе - Стивен Фрай - Зарубежная современная проза
- Правдивые истории о чудесах и надежде - Коллектив авторов - Зарубежная современная проза
- Дублинеска - Энрике Вила-Матас - Зарубежная современная проза
- Час збирати метафори - Михайло Блехман - Зарубежная современная проза
- Новенький - Трейси Шевалье - Зарубежная современная проза
- Похороны куклы - Кейт Хэмер - Зарубежная современная проза
- Маски (сборник) - Рэй Брэдбери - Зарубежная современная проза
- Любовь и забота - Уилл Селф - Зарубежная современная проза