Сердце-океан - Наталия Белкина

Надо сказать, что чучельник Жулалу в деревне считался несколько чудным. Он не мог стать охотником и добытчиком. У него было слишком мягкое сердце, чтоб убивать. Три или четыре года назад, когда его в первый раз взяли на охоту, он показал себя не с лучшей стороны. Он должен был стоять на отведенном ему месте во время загона, чтоб сразить кабана, если тот на него выскочит. Но он не смог сделать этого, и не потому что испугался, а потому что не смог убить. Кабан сбежал, ранив Жулалу в ногу. Ему, правда, дали еще один шанс на следующей охоте, но тогда он отвлекся на разоренное гнездо дикой кошки, подобрав единственного оставшегося в живых котенка. С тех самых пор Гонча, так назвал он котенка, и живет рядом с ним под крыльцом дома для юношей.

Тем не менее, я упросила Намара, старшего на этой охоте, захватить с нами Жулалу. Он скорчил недовольную мину, но все же согласился.

— Может быть, еще и весь девичий дом захватим? — спросил он сурово, но потом, вздохнув, махнул на нас рукой. — А-а, ладно. Все равно уж охоты славной не будет.

Жулалу не очень-то и хотелось идти. Ему не нравилось, когда убивали животных.

— Потому я и делаю чучела. Я даю им вторую жизнь, — говорил он.

Он изготавливал чучела только из животных умерших своей смертью. Когда мы встретились с ним в лесу, он как раз и разыскивал при помощи Гончи больное или раненое животное. Нашел меня. Что ж, и себя бы я тогда с полной уверенностью назвала бы раненой лисицей.

Так вот мы с Жулалу отправились на охоту. По дороге к охотничьим угодьям, небольшому лесному озеру с болотистыми берегами, где водилось множество водоплавающих, над нами подшучивали бывалые охотники. Намар, которому было лет двадцать пять — тридцать, по крайней мере, на вид, подтрунивал над Жулалу, но со мной почти не разговаривал. Неужели боится, что я сдачи дам? — думала я не всерьез и не встревала в их диалог.

Ни мне, ни Жулалу не доверили оружия. Мы вообще должны были тихо сидеть в сторонке, наблюдая за непревзойденной меткостью, ловкостью и сноровкой опытных охотников. Это относилось даже и к Гонче, которая по моему личному убеждению все-таки превосходила людей в терпении, к тому же имела гораздо лучший слух и нюх.

Мы расположились на небольшом возвышении над озером, откуда отлично было видно все место действия. Заметно было, как мужчины подкрадывались к плавающей на водной глади стае каких-то пернатых, похожих на наших земных гусей, но с хохолком на розовых головах. Они подошли довольно близко, когда птицы взмыли вверх. Поднялся оглушительный гогот и фонтан брызг. И без того бесшумные звуки стрел затерялись в этом гомоне, но мы заметили, как в воду рухнуло несколько подстреленных птиц. Я не успела засечь, соответствовало ли их количество числу доблестных охотников. Самый младший из них вошел в воду у берега и стал закидывать веревку с крючком на конце, одну за другой вытаскивая мокрые тушки. Вся «операция» заняла не более получаса.

— Еще будут охотиться? — спросила я Жулалу, ожидая от охоты все же чего-то более захватывающего.

— Сначала они разведут костер и съедят ритуальную птицу — самую жирную, а потом произведут возлияния в честь Дианы — покровительницы охотников.

Я готова была уже согласиться со словами Намара о том, что не будет сегодня славной охоты, и приуныла.

— А после этого что? — все-таки спросила я немного погодя.

— Потом возможно пойдут стрелять максусов. Это такие ушастые зверюги, помнишь, я показывал тебе чучело.

Я припомнила странное существо, будто бывшее помесью зайца и бобра. Впрочем, лишь для меня оно было странным. Странность его, однако, имела совершенно никакого значения, потому что у него было вкусное мясо. Ко всему прочему максусы были столь неповоротливы на суше, что даже после обильных возлияний в честь Дианы подстрелить их не составляло особого труда. Подумав об этом, я снова скисла. Какое удовольствие охотиться на несчастных зверушек, которых может поймать даже маленький ребенок?

Лежа на пологом утесе, я смотрела сверху вниз на то, как мужчины Сате-эр закладывают ритуальный костер.

— Может быть, они позовут нас к себе, — предположил Жулалу. — Вид у них довольный. Сегодня никто не промахнулся.

— Ты хочешь пойти к ним? — спросила я.

— А ты нет?

— Разве это не скучно?

— Да что ты! Там рассказывают такие интересные истории!

— Охотничьи байки, знаем, не вчера родились, — пробурчала я, надеясь, что нас все-таки не позовут.

Надежды мои не оправдались. Вскоре после того, как костер был правильно устроен и жирная птица подвешена над ним, нам милостиво позволили спуститься к огню.

Жара стояла такая, что одна мысль о том, что мне нужно будет находиться рядом с костром, заставляла меня обливаться потом. Хотя я давно уже сменила куртку Гая, на холщовую рубашку без рукавов, какую носили мужчины в Сате-эр, но штаны я ведь снять не могла, не позволяли элементарные правила приличия. В общем, я была уже близка к тому, чтобы надеть, наконец, женское платье и расстаться со своими глупыми чаяниями. Оно было уже готово. Я сама соткала для него материю, покрасила и сшила, да так, что мне позавидовали все женщины поселка. Оставалось только решиться. А все еще не могла. К тому же будь я сегодня в женском платье, разве взяли бы меня на охоту?

Делать было нечего. Мы пошагали вниз к костру. Впереди шла Гонча. Но вдруг она резко остановилась и насторожилась. Спустя несколько секунд она, взметнув сухие камешки и пыль нам в лица, резво припустила куда-то.

— Что это с ней? — спросила я Жулалу.

— А! — махнул он рукой. — С ней это часто бывает. Почует добычу и бросает меня среди леса.

Мы стали спускаться по заросшему мелкими кустарниками склону, на какое-то время потеряв из виду скрывшихся за деревьми и большими камнями охотников. Нам нужно было углубиться в лес, чтоб миновать опасный болотистый участок берега.

Мы шли молча, жара не располагала к беседе. Она же несколько снизила нашу бдительность, потому что мы вдруг оказались лицом к лицу с мокроусом. Это животное, не имевшее никаких аналогов на Земле, было одним из тех существ, с которыми лучше бы не встречаться на узкой лесной тропинке. Но нас все же угораздило. Отдаленно мокроус напоминал ежа, но был гораздо крупнее, агрессивнее и с опасными к тому же клыками, с которых капала слюна.

Мы застыли, понимая, что лучше не злить этого зверя. Позвать на помощь тоже было трудно. Чтобы нас услышали теперь, нужно было крикнуть очень громко, и это уж точно бы взбесило нашего мокроуса.

Жулалу не раз приходилось сталкиваться в лесу с разного рода зверьем, поэтому он знал, что нужно делать.

— По моему сигналу, — прошептал он тихо, — бросаемся в разные стороны. Ты беги к костру, а я вон туда.

— Нет, ты беги к костру, — решила я проявить благородство и почему-то пожалела сразу, заметив устремленные на меня злобные глазки гигантского «ёжика».

— Не спорь, — отозвался Жулалу и тут же присвистнул.

Не сразу сообразив, что это и был сигнал, я все перепутала и бросилась вслед за мальчишкой. Но он крикнул мне снова:

— Я же сказал, разбегаемся! — И оттолкнул меня в сторону, чтоб до меня дошло, наконец.

Естественно, по тому, как я заметалась, мокроус решил, что я более слабая добыча, которая к тому же уже паникует, и помчался именно за мной. Маневр, призванный озадачить и сбить с толку эту умную тварь, таким образом, не совсем удался. И в этом я была виновата сама.

Ничего лучшего я не придумала, кроме как бежать со всех ног от догоняющего меня зверя, причем в противоположную от костра сторону. Я старалась петлять, перескакивать через препятствия, мчаться сквозь кусты, но настырный мокроус не отставал. Правда, он и не догонял, решив, похоже, меня измотать. Я теряла силы и не могла ничего придумать. Мне даже страшно не было, не верилось, что меня может ёжик сожрать.

Проскочив между двумя сросшимися у корней деревьями, я вдруг споткнулась и, пролетела метра два вперед, а потом еще столько же прокатилась кубарем. Еще лежа на прелых листьях, я оглянулась на моего преследователя и не смогла сразу поверить такому своему везению. Глупый мокроус прочно застрял между деревьями, со всего маху воткнувшись в древесину своими торчащими в стороны клыками. Как не пытался он освободиться, но только еще больше заклинивался.

После того как поднялась на ноги и отдышалась, я решила подойти к нему поближе. Не только его клыки, но и толстые бока с колючками плотно вклинились между деревьями, так что мне нечего было теперь опасаться его. Зверь то затихал и трусливо прикрывал маленькие глазки, думая, наверное, что сейчас вот и наступит его конец, то снова возобновлял неистовые, но бесплодные попытки вырваться. Я присела к его жалкой морде и стала дразниться:

— Ну, что? Догнал меня? Кто кого теперь? — спрашивала я язвительно и показывала ему кулак.