Забытый сад - Кейт Мортон

— Разбираешь товары? — спросил он.

Она отвела тонкие прядки от глаз и взяла предложенный напиток.

— Переставляю туда-сюда. В основном возвращаю на место.

Бен отпил кофе, разглядывая Кассандру поверх своего стаканчика.

— У меня для тебя кое-что есть.

Он залез под вязаную жилетку и достал из кармана рубашки сложенный листок бумаги.

Кассандра раскрыла листок и разгладила сгибы. Бумага для принтера, белая, формат А4, посередине расплывчатая черно-белая фотография дома. Даже небольшого особняка: каменная кладка, насколько можно различить, с пятнами — возможно, вьюнок? — на стенах. Из-за черепичной остроконечной крыши выглядывает каменная труба. На краю балансируют два цветочных горшка, один из которых сколот.

Конечно, она знала, что это за дом, незачем было и спрашивать.

— Решил покопать немного, — сказал Бен. — Ничего не мог с собой поделать. Дочка в Лондоне нашла снимок и послала мне его по электронной почте.

Так вот он какой, большой секрет Нелл! Дом, который она купила, повинуясь порыву, и о котором молчала все эти годы. Снимок оказал на Кассандру странное воздействие. Документы на дом лежали на кухонном столе все выходные, Кассандра смотрела на них всякий раз, проходя мимо, почти ни о чем другом и не думая, но, лишь увидев снимок, впервые ощутила реальность дома. Все словно приобрело четкость: Нелл, которая отправилась в могилу, не зная, кто она на самом деле, купила дом в Англии и оставила его Кассандре, надеясь, что внучка все выяснит.

— У Руби отличный нюх, так что я отправил ее на поиски сведений о прошлых владельцах. Я подумал, если мы узнаем, у кого твоя бабушка купила дом, то сможем понять, почему она это сделала.

Бен вытянул из нагрудного кармана маленький блокнот на пружине и поправил очки, чтобы лучше видеть страницу.

— Имена Дэниела и Джулии Беннет тебе о чем-нибудь говорят?

Кассандра покачала головой, не отводя глаз от снимка.

— Если верить Руби, Нелл приобрела недвижимость y мистера и миссис Беннет, которые сами купили ее в тысяча девятьсот семьдесят первом. Дом, как и соседнюю усадьбу, они превратили в гостиницу. Отель «Чёренгорб».

Старик с надеждой посмотрел на Кассандру. Она снова покачала головой.

— Уверена?

— Никогда о нем не слышала.

— А. — Из Бена словно выпустили воздух. — А, ну ладно тогда.

Он захлопнул блокнот и облокотился на ближайшую книжную полку.

— Боюсь, это все, что мне удалось разузнать, холостой выстрел, полагаю. — Он поскреб бороду. — Чертовски похоже на Нелл — оставить такую загадку. Что может быть эксцентричнее тайного дома в Англии?

Он помахал другому торговцу и понизил голос.

— Кларенс идет. Бетти говорит, он чуть не рехнулся, когда я дал покупателю скидку на один из его аккордеонов на прошлой неделе. — Он усмехнулся. — Политика, а?

Кассандра улыбнулась.

— Спасибо за снимок, и поблагодари от меня дочку.

— Сама поблагодаришь, когда перелетишь на ту сторону пруда.

Бен потряс стаканчик с кофе и заглянул в дырочку для питья, чтобы удостовериться, что тот пуст.

— Когда собираешься ехать? — спросил он.

Кассандра широко распахнула глаза.

— Куда — в Англию?

— Фотография — это прекрасно, но лучше ведь своими глазами увидеть!

— По-твоему, я должна съездить в Англию?

— Почему нет? На дворе двадцать первый век, ты обернешься за неделю и будешь куда лучше знать, как поступить с домом.

Несмотря на документы, лежавшие на столе, Кассандру так захватила сама теоретическая возможность существования дома Нелл, что она совсем забыла подумать о практической стороне дела: дом в Англии ждет ее. Она поковыряла носком тусклый деревянный пол и глянула на Бена сквозь челку.

— Наверное, его надо продать? Такое серьезное решение нельзя принимать, не глянув хотя бы одним глазком.

Бен кинул стаканчик в переполненную мусорную корзину рядом с кедровым столом и добавил:

— Хуже ведь не будет. Дом много значил для Нелл, раз она берегла его столько времени.

Кассандра размышляла об этом. Лететь в Англию, одной, ни с того ни с сего…

— Но лавка…

— Ха! Сотрудники центра позаботятся о твоих продажах, да и я буду рядом. — Бен указал на переполненные полки. — Товара тебе хватит еще лет на десять.

Его голос смягчился.

— Почему бы не попробовать, Касс? Тебе не повредит ненадолго уехать. Руби живет в конуре в Южном Кенсингтоне, а работает в Музее Виктории и Альберта. Она все покажет, позаботится о тебе.

В последнее время люди постоянно предлагают Кассандре свою заботу. Когда-то, сто лет назад, она сама была взрослым ответственным человеком и заботилась о других.

— Да и что ты потеряешь?

Ничего, ей нечего и некого терять. Кассандра вдруг почувствовала, что устала от разговора. Она изобразила легкую покладистую улыбку и добавила к ней:

— Я подумаю.

— Хорошая девочка.

Старик смахнул щепку с ее плеча и направился к выходу.

— Да, чуть не забыл, я раскопал еще кое-что интересное. Не проливает света на Нелл и ее дом, но все равно забавно, учитывая твое художественное прошлое, твои рисунки.

Так небрежно сказать, так легко отнести к прошлому годы чьей-то жизни, чью-то страсть — все равно что удар под дых. Кассандра сумела удержать улыбку.

— Усадьба, в которой стоит дом Нелл, когда-то принадлежала семье Мунтраше.

Фамилия ничего не говорила Кассандре, и она покачала головой. Бен поднял бровь.

— Их дочь Роза вышла замуж за Натаниэля Уокера.

Кассандра нахмурилась.

— Художник… Американец?

— Точно, в основном портреты, ну, сама понимаешь. Госпожа такая-то и шесть ее любимых пуделей. Если верить дочке, он даже написал портрет короля Эдуарда[9] в тысяча девятьсот десятом, перед самой кончиной монарха. По мне, так вершина карьеры, хотя Руби, похоже, не в восторге. Она сказала, что портреты не слишком удавались ему, были немного безжизненны.

— Я давно уже…

— Ей больше нравятся его эскизы. Руби всегда так, хлебом не корми, дай плыть против течения.

— Эскизы?

— Иллюстрации, журнальные картинки, черно-белые.

Кассандра внезапно задержала дыхание.

— Серия «Лис и лабиринт».

Бен поднял плечи и покачал головой.

— Ах, Бен, они были чудесны, чудесны, изумительно подробны.

Она так давно не вспоминала об истории искусств, что ее поразило нахлынувшее чувство. Странно, как нечто, когда-то занимавшее главное место в жизни — годы обучения, желанная карьера, — нечто, без чего она прежде не мыслила своего существования, полностью исчезло в настоящем.

— Натаниэль Уокер мельком упоминался в курсе об Обри Бёрдсли[10] и его современниках, который я слушала, — сказала Кассандра. — Его творчество считается спорным, насколько я помню, но совершенно забыла, почему.

— Руби то же самое сказала; вы отлично поладите. Когда я упомянул этого художника, она разволновалась. Сказала, что несколько иллюстраций Уокера есть на новой выставке в музее Виктории и Альберта. Очевидно, работы очень редкие. Он почти не рисовал эскизы. — Кассандра начала припоминать. — Наверное, был слишком занят портретами. Иллюстрации были, скорее, хобби. Но все равно те, что он создал, выполнены с большой любовью.

Она вскочила.

— По-моему, у нас есть один из его рисунков в какой-то книге Нелл.

Кассандра взобралась на перевернутый ящик из-под молока и повела указательным пальцем вдоль верхней полки, остановившись, когда достигла бордового корешка с поблекшими золотыми буквами.

Она раскрыла книгу, не спускаясь с ящика, и осторожно пролистала цветные иллюстрации в начале.

— Вот. — Не сводя глаз со страницы, Кассандра шагнула вниз. — «Жалоба Лиса».

Бен подошел и встал рядом, поправил очки, чтобы свет не мешал.

— Замысловато, правда? Не в моем вкусе, но, видимо, твоем, и я вижу, что ты восхищаешься.

— «Жалоба» прекрасна и почему-то печальна.

Он наклонился ближе.

— Печальна?

— Полна уныния, тоски. Я не могу объяснить лучше. В морде лиса чувствуется какая-то утрата. — Она покачала головой. — Я не могу объяснить.

Бен сжал ей руку, пробормотал что-то насчет сэндвича в обед и вышел. Шаркая, он направился к своей лавке, точнее, к покупателю, который звенел подвесками уотерфордской люстры.

Кассандра продолжила изучать рисунок, гадая, откуда такая уверенность в скорби лиса. Конечно, дело в мастерстве художника, в способности через точное расположение тонких черных линий ясно выразить столь сложные чувства.

Кассандра сжала губы. Эскиз напомнил ей о дне, когда она, найдя книгу волшебных сказок, убивала время в подвале дома Нелл, пока наверху мать готовилась бросить ее. Оглядываясь назад, Кассандра видела, что ее любовь к искусству началась с той самой книги. Она перевернула обложку и попала в чудесные, пугающие, волшебные иллюстрации. Кассандра гадала, каково это — преодолеть жесткие границы слов и заговорить столь плавным языком.