Литературная Газета 6305 ( № 4 2011) - Литературка Литературная Газета

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

«ЛГ»-рейтинг

Литература

«ЛГ»-рейтинг

[?]

Именослов. История языка, история культуры : Труды Центра славяно-германских исследований / Отв. ред. Ф.Б. Успенский. – СПб.: Алетейя, 2010. – 240 с.: ил. – 1000 экз .

Сборник научных статей, предлагающих комплексный междисциплинарный подход в исследовании мира архаической древности и Средневековья в филологической, исторической и искусствоведческой перспективе. Особого интереса достойна статья Ю.В. Кагарлицкого, посвящённая анализу исторической эволюции понятия мужества. Есть целый ряд добродетелей: честность, верность своему слову, благородство, – которые и сегодня воспринимаются обыденным сознанием как характеризующие настоящего мужчину, однако к мужеству не имеют прямого отношения… Понятие мужества соотносится с близкими к нему понятиями – доблести, храбрости, твёрдости духа… в конце концов оказывается доминантой характера, обеспечивающей достойное поведение человека в сложных ситуациях».

[?] Россия в сердце не случайно . Вспоминая Виктора Бокова / Cоставление Алевтины Боковой. – М.: Русский импульс, 2010. – 416 с.; 25 л. ил. – 3000 экз .

Он завещал: похороните меня на Переделкинском кладбище, рядом с учителем, Борисом Пастернаком. Были возражения: там нет свободного места. Но для народного поэта России Виктора Фёдоровича Бокова (1914—2009) место не могло не найтись. Для стихотворца, песни, на стихи которого пела вся страна: «Оренбургский пуховый платок», «На побывку едет молодой моряк…», «Лён, лён, лён». Пела и искренне полагала: слова – народные. Да ведь так оно и есть. Так слышать народную речь, её задушевные интонации мог только человек, который и в лесу любую птичку свистом подманивал. «Моими первыми учителями были отец, мать, крестьянский труд, гармонь и частушки», – признавался поэт. В его книгу и книгу о нём вошли поэтические и прозаические произведения В.Ф. Бокова, воспоминания близких и друзей.

[?] Ж.М.Г. Леклезио. Протокол : Роман / Перевод с французского Е. Клоковой. – М.: Текст, 2011. – 253 [3] с. – 3000 экз .

Как же становятся нобелевскими лауреатами? Сначала пишут первый роман, как это сделал двадцатитрёхлетний Жан Мари Гюстав Леклезио, представивший миру «Протокол», тут же принёсший ему в 1963 году премию Ренодо. С историей человека, который и сам не знает, откуда сбежал – то ли из армии, то ли из психушки. И очень хотелось, чтобы книга воспринималась читателем как абсолютный вымысел, как роман-игра или роман-мозаика. Всё это придало лёгкость стилю и живость диалогам. Разумеется, в романе присутствует некий винегрет из теорий, столь модный некогда, да и сейчас не забытый, а также множество аллюзий и отсылок. За что и любят подобные произведения читатели эстетствующие. А хорошую литературу, каковой, помимо прочего, и является творение Ж. М. Г. Леклезио, любят все.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Просыпаться – засыпать

Литература

Просыпаться – засыпать

ПОЭЗИЯ                                                                                                                                                                                         

Лариса РУМАРЧУК

О, ПРОВИНЦИЯ

Мне бы в тихом переулке

жить да поживать.

По утрам вставать и булки

к чаю покупать.

Листопады… Снегопады…

Век сменяет век.

За ажурною оградой

сон библиотек.

До аптеки, рынка, школы

пешим поспевай.

Лишь на кладбище – весёлый

красненький трамвай.

Под окошком зелень грядок.

Лук дождём омыт.

О, провинция, как сладок

твой нехитрый быт!

И к тому подарку Бога,

к благости такой,

мне б ещё совсем немного,

мне б и век другой.

РОМАНС                                                                                                                          

Словно и не было прожитых лет.

Старая песенка, старый сюжет.

Так же дорога светла и пуста.

Тот переулок, и липа всё та.

Тот же мальчишка, без шапки, весной.

Чёрные ветки над ним, надо мной.

Я говорю: ни к чему эта грусть.

Ты подожди, я ведь скоро вернусь.

Скоро. Вот только экзамены сдам.

Ты подожди, не ходи по пятам.

Скоро. Вот только задачку решу.

Только отца я на фронт провожу.

Только утешу «убитую» мать.

Только на рынок слетаю продать

Тот довоенный отцовский пиджак.

Он ведь не старый ещё, как-никак.

Только буханку на рынке куплю.

Только обиду на рынке стерплю.

Только вот крикну: «Сгущёнку дают!»

Только взгляну на победный салют.

Только ещё поступлю в институт.

Только закончу его, и вот тут

строить и сеять пошлёт нас страна.

Ты подожди, я уехать должна.

Ты потерпи, не ходи по следам.

Только вот дочку я замуж отдам.

Только ещё, выбиваясь из сил,

внуков понянчу.

…А полдень-то синь.

Словно и не было прожитых лет.

Старая сказочка, старый сюжет.

Жив переулок. И липа цела.

Только мальчишки я там не нашла.

Пусто на улице, пусто в саду.

Я же пришла! Я сказала, приду!

И говорю я, обиду тая:

что же не мог ты дождаться меня.

* * *

Эти деревья за этим окном:

Ель голубая в дыму голубом,

дуб из «Войны и мира»,

клён, молодой и милый.

Сменятся фракции и президенты,

мэры,

             антихристы,

  видеоленты…

Только была бы за белым окном

ель голубая в дыму голубом.

* * *

Просыпаться, засыпать.

Мамин облик узнавать.

Грудь тугую в пальцах мять.

Просыпаться – засыпать.

Из-под ножниц, золотист,

локон твой упал, как лист.

Детской боли не унять.

Просыпаться – засыпать.

Широка дороги гладь.

Сладко в санках обнимать.

Горько век свой вековать.

Просыпаться – засыпать.

В образáх, свечах кровать.

Страшно (дрожи не унять)

Богу душу отдавать.

Просыпаться – засыпать.

Словно школьную тетрадь,

жизнь с конца назад листать.

Умирать и воскресать.

Просыпаться – засыпать...

КРУТИТСЯ, ВЕРТИТСЯ…

Крутится, вертится шар голубой.

Красные флаги плывут над толпой.

Вместе со всеми громко пою,

с розой бумажной я в этом строю.

Чёрного рупора чёрная пасть.

Крутится, вертится, хочет упасть.

Кавалер барышню не украдёт:

в мёрзлой земле он могилу найдёт.

Песня неспетая в горле комком:

«Где эта улица, где этот дом?»

В доме старуха сидит у окна,

полубезумна, полусмешна,

в шапке мохеровой серым грибом.

Где эта девушка, вся в голубом?

…Голос из рупора громко поёт:

«Кавалер барышню не украдёт».

* * *

Вижу себя терпеливо бредущую

в сером берете, сером плаще.

Сумки-пакеты со снедью насущною

в каждой руке, на каждом плече.

Вижу себя монолитно шагающей

в людном потоке, след в след,

площадь безмерную пересекающей

на семафора мигающий свет.

Туча свинцовая – дождь надвигается.

Рук не хватает, чтоб зонтик

раскрыть.

«Юные ленинцы» – так называется