Дорога к звездам - Владимир Кунин

Храни меня Господь утверждать, что Шура не обладал качествами моих предков только потому, что произошел от Обезьяны!

В Шуре никакими Обезьянами и не пахло! И вовсе не потому, что в России Шура был беспородным евреем. Я знал десятки его знакомых — и евреев, и русских, от которых так и разило «обезьянством»! Особенно этот запах усилился в Людях за последние пять-шесть лет.

Итак, во имя незабвенного Шуры Плоткина мыслим логически:

...о кокаине, спрятанном в одной из огромных пачек фанеры в нашем грузовике, мой Водила не имеет ни малейшего представления!

Почему? Пожалуйста! Ноги Водилы под столом ночного бара во время разговора о таможенных собачонках, натасканных на наркотики, в немецких морских портах. Так вот, ноги моего Водилы были в это время абсолютно спокойны! Даже толстый обжора Рудольф не преминул это заметить. Это раз.

Второе. Если продолжать мыслить логически...

Золотая зажигалка, которую мы с Дженни преподнесли моему Водиле. Готовность моего честного кретина Водилы вернуть зажигалку стоимостью в приличный автомобиль (хрупкая и несбыточная мечта Моего Шуры!) этому хаму, Хозяину Дженни, который даже не оценит благородства души и порядочности нашего дурачка Водилы, а только лишний раз подумает, что все русские — непроходимые идиоты! Потому что он на месте этого болвана русского хрен бы вернул такую зажигалку кому бы то ни было! Даже самому Бундесканцлеру.

Это мне так Дженни сказала. А мне она врать не станет...

В-третьих же, я вообще безо всяких доказательств беру на себя смелость утверждать, что в деле с кокаином Водила невинен как грудной младенец. Тут я кладу хвост на плаху!

Я совершенно не собираюсь его идеализировать! Наверняка во всем остальном Водила — и хитрован, и добытчик, и шустрила, и еще черт-те что... Недаром он без сучка и задоринки столько лет отработал в одной из самых воровских организаций нашего бывшего государства — в «Совтрансавто»! И по сей день продолжает там вертеть-крутить, только под другой вывеской.

Мой Шура Плоткин как-то писал статью о «Совтрансавто», даже в рейсы с ними ходил — порассказал мне...

Но к кокаину Водила не имеет никакого отношения. И тут, извините, логика — побоку! Тут в дело вступают наши Котово-Кошачьи интуитивно-инстинктивные силы, в анализ которых мне не очень хотелось бы вдаваться. Это надо ЧУВСТВОВАТЬ. Объяснить это невозможно, тем более логически...

Это что касается моего Водилы. Теперь — о Лысом. Вернемся к ногам под столом.

Бармен начинает молоть про спецсобачек по наркотикам, и ноги Лысого моментально и недвусмысленно реагируют на эту информацию самым что ни есть нервным образом. Прямо-таки — истерически. Это раз!

Второе. Что это за доллары, вынутые Лысым из-под фальшивого дна одной из коробок с водкой? За что? От кого? Тем более что Лысый сказал моему Водиле, что денег у него нет.

Третье. Зачем он соврал моему, что от него только что ушла девка и из каюты он не отлучался? Лишь потому, чтобы мой Водила не узнал, что Лысый в это время был в трюме?

Четвертое. И по-моему, самое главное! В машине Лысого нет кокаина — это точно. Откуда же на самом Лысом этот запах? Значит, он участвовал в погрузке кокаина в наш грузовик? Так?!

И вообще, с каких это дел винно-водочная фирма вдруг закупает у другой фирмы моего Водилу, проверенного таможнями чуть ли не всех европейских государств, с его громадным автофургоном, загружает его на СВОЕЙ территории почему-то фанерой, и одна из таких пачек — полтора метра на полтора, толщиной в полметра — чуть не сводит меня с ума!.. Сначала приведя меня в безотчетную ярость, а потом повергая чуть ли не в смертельный сон!..

Хорошо, что я уже сталкивался с запахом кокаина и Шура рассказал мне — что это такое. А был бы на моем месте обычный домашний Кот-полудурок или Котяра типа Рудольфа, который ни о чем, кроме жратвы, и думать не может? Что тогда было бы?!

Вот уж точно, как выражался этот гад Пилипенко, пришел бы «пиздец Коту»!

Короче, этой мутноватой винно-водочной конторе для переправки кокаина за границу нужен был опытный АВТОРИТЕТНЫЙ Водила, которого все таможни давно уже знают в лицо. Который двадцать с лишним лет катается туда-сюда и ни в чем предосудительном никогда замечен не был. Вот они и перекупили моего Водилу у его фирмы — дескать, машин у нас не хватает, не уступите ли нам своего на месячишко вместе с тягачом и фургоном? А мы вам хорошо заплатим...

Прав был Шура — у нас сейчас самая свободная страна в мире! Сейчас у нас можно купить все — дом, самолет, автомобиль, человека. Хотите — целиком, хотите — частями: не целый дом, а только второй этаж с верандой. Или автомобиль — не целиком, а только двигатель с колесами... Так же и с Человеком. Не нужен вам весь Человек? Берите только его печень... Или почку. Или, если хотите, сердце. Товар абсолютно свежий! Вы только платите...

Итак, Лысый завязан в это дело по уши. Он только и ждет, чтобы мой Водила прошел немецкую таможню со своим грузом. А уж потом он (или ОНИ?..) попытается перегрузить ту пачку с «фанерой» из нашей машины в свою. Или еще в чью-нибудь.

Если же таможня и ее вонючие собачки обнаружат кокаин в нашей машине, моему Водиле придется очень и очень кисло! Зато Лысый и его винно-водочно-кокаиновая фирма в стороне. Убыток наверняка серьезный, зато голова на плечах.

Теперь что могу сделать я? Ну, этих спецсобачек я целиком беру на себя. В гробу и в белых тапочках видал я этих шмакодявок! От меня доги шарахались. А дальше?..

Судя по тому, как строго Водила предупредил меня, чтобы я не околачивался в фургоне, ибо там груз, за который он привык отвечать головой, так просто Он эту пачку «фанеры» с кокаином не отдаст никому. Значит...

Картинка вырисовывалась довольно смутная. Явно не хватало нескольких важных звеньев, чтобы попытаться просчитать всю ситуацию целиком... Кстати! А почему это все наши российские дальнорейсовые Водилы едут только туда и обратно, а моего Водилу запродали какому-то Сименсу на целый месяц?..

В этой детали было что-то особо настораживающее, и для того, чтобы мне легче размышлялось, я вяло вспрыгнул с пассажирского сиденья на подвесную койку Водилы и прилег там за занавеской на аккуратно, по армейски, застеленную постель.

Шура когда-то часто вспоминал о своей службе в армии.

Тэ-эк-с... Значит... О чем это я?.. Что же я хотел сказать про Шуру?.. Или про постель?.. Нет... Про Водилу!..

Ох, черт, как я устал! Хоть бы один миг вот так полежать спокойно с прикрытыми глазами и ни о чем не думать...

Но как только я закрываю глаза, так сразу же передо мной...

...возникает пустынная широкая солнечная дорога.

И мы мчимся по этой дороге навстречу слепящему солнцу, а за рулем нашего грузовика сидит мой родной Шура Плоткин и с искаженным от напряжения и горя лицом кричит мне:

— Мартын! Мартынчик!.. Ну сделай же что-нибудь! Ты разве не видишь, что он умирает?! Мартышка, миленький — помоги ему скорей! Я не могу остановиться!..

Я в ужасе оглядываюсь и на пассажирском сиденье вижу нашего Водилу, Глаза у него закрыты. Белое лицо залито кровью. Из пробитого виска пульсируют и мелкими брызгами лопаются кровавые пузыри...

— Мартын, сволочь!!! — со слезами кричит Шура. — Сделай же что-нибудь!.. Он же погибает! Я не могу отпустить руль!.. Смотри, кто за нами гонится?!

Я бросаю взгляд в боковое зеркало и вижу, что нас настигает грузовик Лысого! А рядом с Лысым сидит... Бармен с Рудольфом на руках! Господи! Они-то тут при чем?!

У Водилы из уголка рта стекает тоненькая струйка крови, капает на его джинсовую куртку.

Шура гонит машину вперед, к блистающему солнечному диску, и кричит мне сквозь рев мотора:

— Если он сейчас умрет — его же целый месяц никто даже искать не будет!!! Все будут думать, что он где то там работает на Сименса... Они его специально туда продали, чтобы иметь время замести следы!.. Это ты можешь понять?! Как же тебе это в голову не пришло, Мартын?!

Ах вот оно что... Действительно, как же я это сам не дотумкал?.. Как хорошо, что Шура рядом... Но что же со мной-то происходит? Почему я в полном оцепенении сижу между Шурой и умирающим Водилой и не могу пошевелить ни лапой, ни хвостом?!

И тут на моих глазах Водила перестает дышать.

— Ну что, дождался, бездарность?! — в отчаянии кричит мне Шура и плачет, плачет... — Он же тебя кормил!.. Он же тебе радовался — море показывал, в ночной бар водил!.. Он же тебя называл Кысей... А ты!.. Дерьмо ты, Мартын, а не КЫСЯ!!!

* * *

— Кыся... А Кыся!.. Ну-ка открой глазки. Ишь заспался. Кушать пора.

Я открываю глаза. Передо мной — чистое, розовое, свежевыбритое улыбающееся лицо моего Водилы, пахнущего хорошим дешевым одеколоном. У Шуры Плоткина — точно такой же.

Значит, мне это все приснилось?! Значит, Водила — жив!.. Вот счастье-то!..

И тут я вдруг неожиданно для самого себя делаю то, чего никогда не делал с детства, с ушедших в далекое прошлое неразумных Котенкиных времен: я вспрыгиваю на широкое плечо Водилы и, ужасно неумело пытаясь мурлыкать, закрываю глаза от нежной радости и начинаю тереться мордой о наодеколоненную физиономию Водилы! Хотя, если честно признаться, запаха одеколона не выношу.