Изгнанник - Саймон Хоук

Внезапно Сорак обнаружил, что он опять один, насколько это вообще возможно для него. Оказалось, что он не сидит больше на плоском камне в бассейне, а идет по направлению к монастырю. Он не помнил, как очутился здесь. Наверно Путешественник сам заставил его ноги пойти по этому пути, пока он спорил с остальными. Путешественник именно так обычно и действовал. У него не было ни времени, ни терпения спорить или общаться с кем бы то ни было. Путешественник был чистый прагматик. Действие, и еще раз действие. — Да, — сказал Сорак себе, когда он осознал, что в пылу спора он ухитрился забыть о своем теле. Это случалось время от времени, хотя сейчас намного реже, чем раньше. — Пришло время начать двигаться.

* * *

Он услышал как аббатисса сказала, — Входи, — и открыл дверь ее личной комнаты. Она взглянула на него из-за ткацкого станка и улыбнулась. — Сорак. Входи, входи. Я смотрела на тебя сегодня утром, во время занятия с Тамурой. Она сказала мне, что ты готов заняться обучением новичков. Ты должен чувствовать себя польщенным. Это означает, что он выбрала тебя своим наследником, следующим Мастером Оружия.

— Боюсь, что я не смогу облегчить ношу Сестры Тамуры, Госпожа, — сказал Сорак. — Поэтому я и пришел к вам.

Варанна подняла брови. — О?

— Госпожа… — Сорак заколебался, но справился с собой. — Я чувствую, что пришло время мне уйти из монастыря.

Варанна кивнула. — А, я понимаю.

— Чтобы не было недопонимания. Не то, чтобы я не был счастлив здесь, или я не благодарен-

Варанна подняла руку. — Ты не должен ничего объяснять, — сказала она. — Я ожидала этого. Подойди, сядь рядом со мной.

Сорак уселся на скамью рядом со станком. — Я был очень счастлив здесь, Госпожа, — начал он, — и вы сделали для меня намного больше, чем я могу выразить словами. Тем не менее, я чувствую, что время пришло и я должен идти.

— Твое решение как-нибудь связано с Рианой?

Он посмотрел вниз, на пол. — Она говорила с вами?

— Только для того, чтобы попросить келью в храмовой башне, где она какое-то время могла бы медитировать в одиночестве, — сказала Варанна. — Она выглядела очень взволнованной. Я не стала спрашивать ее почему, но я думаю, что могу угадать.

— Это моя вина. Я знал о том, что она чувствует — и что я чувствую — и должен был что-нибудь сделать задолго до сегодняшнего дня. Я должен был попытаться заставить ее понять, но часть меня лелеяла надежду, что… — Он покачал головой и вздохнул. — Я думаю, сейчас это уже неважно. Я причинил ей боль, хотя и не хотел этого, и ей же будет лучше, если я уйду.

— Кроме того, Риана вовсе не единственная причина, почему я должен уйти. Я вырос думая, что вы и сестры — моя единственная семья, но ведь на самом деле я не знаю ничего о своей настоящей семье. Я ничего не знаю ни о родителях, ни о том, откуда я. Я даже не знаю моего настоящего имени. Желание узнать об этом росло вместе со мной все эти годы, и дошло до того, что мне трудно думать о чем-либо другом. Я страстно хочу знать, кто я такой, Госпожа. Или, возможно, я должен сказать, кем я был до того, как стал таким, как сейчас. Я не помню ничего о моем прошлом до той точки, когда старейшина пирен нашла меня в пустыне. Иногда, во сне, мне кажется, что я слышу, как голос матери поет мне, но я никогда не вижу ее лицо. И у меня нет даже малейшего воспоминания об отце. Видел ли я его хоть когда-нибудь? Знает ли он обо мне? Каждую ночь отправляясь спать, я спрашиваю себя — где мои родители и кто они. Живы ли они еще? Вместе ли они? Так много вопросов и ни единого ответа.

— Думал ли ты о том, что ответы, если ты их найдешь, могут принести тебе много боли? — спросила его Варанна.

— Я хорошо знаю, что такое боль, Госпожа, — ответил Сорак. — И лучше боль от проясняющих дело ответов, чем безжалостная пытка вопросами.

Варанна кивнула. — С этим невозможно спорить. Да я и не удивилась, я давно ожидала этого. Ты свободен идти, естественно. Ты не приносил клятвы оставаться здесь.

— Я обязан вам очень многим, Госпожа. Это долг, который я никогда не смогу вернуть.

— Ты ничего не должен мне, Сорак.

— Тем не менее, я навсегда сохраню в своей душе признательность и глубочайшее уважение к вам.

— Я не могла бы просить о большей награде. Думал ли ты, куда направишься в первую очередь?

Сорак покачал головой. — Не знаю. Я надеюсь, однако, что вы сможете мне сказать, как найти Старейшину Ал'Кали. Возможно, она скажет мне, где она нашла меня, и я смогу начать свои поиски оттуда. Конечно, этому следу уже десять лет, и я не видел ее с тех пор. Быть может, ее уже нет в живых.

— Возможно. Она одна из самых старых в ее расе, — сказала Варанна, — хотя пирены живут долго. Но найти ее не так-то просто. Друиды, приносящие мир, — странники, и их не слишком часто можно увидеть в их настояшем обличии. Тем не менее, я знаю кое-что, что может помочь тебе. Каждый год она приходит на вершину Зуба Дракона. Именно оттуда она услышала твой крик десять лет тому назад.

— Но я не помню, где это было, — сказал Сорак. — И как я позвал ее.

— Твоя память по-прежнему с тобой, как и твои способности, — ответила Варанна. — А сейчас у тебя есть умения и знания, которых раньше не было. Загляни в себя поглубже, и ты найдешь путь. А что касается времени, то, когда в следующий раз будет полнолуние обеих лун, исполниться ровно десять лет с того дня, когда Старейшина Ал'Кали привела тебя сюда.

— Тогда будет лучше всего, если я уйду прямо сейчас, — сказал Сорак.

— А что с Рианой? Она потребовала уединенной медитации. Я пообещала ей, что никто и ничто не нарушит ее одиночества, и сдержу свое слово. Ее нельзя тревожить, никто не войдет к ней, пока она сама не решит выйти из башни.

— Если я хочу добраться до Зуба Дракона вовремя, я не могу медлить. И, я думаю, так будет лучше всего. Скажите ей… — он облизал губы. — Скажите ей, что я никогда не хотел обидеть ее. Но имя, которое вы мне дали, очень подходит мне. Сорак — это кочевник, который всегда будет странствовать один.

— Прежде, чем ты уйдешь… — сказала Варанна, вставая. — Подожди здесь секундочку.

Она вышла из комнаты и через несколько мгновений вернулась, неся в руках узкий, длинный сверток, завернутый в материю. Она положила его на стол.

— Я получила его в подарок много лет назад, за небольшую услугу, которую оказала во время одного из моих путешествий по Атхасу, — сказала она, осторожно разворачивая сверток. — Мне никогда не доводилось пользоваться им. Я думаю, что он подходит тебе намного больше, чем мне.

Она сняла последний слой ткани и открыла меч, уютно устроившийся в кожаных ножнах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});