Рейтинговые книги
Читем онлайн Следствие по делу Воланда - Константин Вадимович Кряжевских

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 58
заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец». Словом, запомнился ему иностранец полностью. Особенно примечательно это замечание автора: «Рот какой-то кривой». Не похоже ли оно на высказывание поэта, на которого «иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление»?

Из того, что автором приводятся три сводки с описанием сатаны, следует, что после ухода Воланда из Москвы началось следствие, пытавшееся разобраться во всей чертовщине, какая творилась в городе. Оно началось даже гораздо раньше – и во время пребывания Воланда в Москве. Но, хотя преступников нужно искать по горячим следам, разобраться во всем все же лучше удается только после того, как все закончилось. Автор в эпилоге пишет, «что в течение долгого времени по всей столице шел тяжелый гул самых невероятных слухов, очень быстро перекинувшихся и в отдаленные и глухие места провинции», и что «шепот «нечистая сила…» слышался в очередях, стоявших у молочных, в трамваях, в магазинах, в квартирах, в кухнях, в поездах, и дачных и дальнего следования, на станциях и полустанках, на дачах и на пляжах», то есть везде. Эти слухи и постарался внести в свой роман Иван. Достаточно привести некоторые из них:

«И тут случилось, как утверждал впоследствии председатель, чудо: пачка сама вползла к нему в портфель» (гл. 9);

«Через пять минут жильцы дома, находившиеся во дворе, видели, как председатель в сопровождении еще двух лиц проследовал прямо к воротам дома. Рассказывали, что на Никаноре Ивановиче лица не было, что он пошатывался, проходя, как пьяный, и что-то бормотал» (гл. 9);

«Да, говорят, что и до сих пор критик Латунский бледнеет, вспоминая этот страшный вечер, и до сих пор с благоговением произносит имя Берлиоза» (гл. 21);

«В то время как на Садовой послышались пугающие сердце колокольные удары на быстро несущихся со всех частей города красных длинных машинах, мечущиеся во дворе люди видели, как вместе с дымом из окна пятого этажа вылетели три темных, как показалось, мужских силуэта и один силуэт обнаженной женщины» (гл. 27);

«Потом уж очевидцы, присутствующие при начале пожара в торгсине на Смоленском, рассказывали, что будто бы оба хулигана взлетели вверх под потолок и там будто бы лопнули оба, как воздушные детские шары» (гл. 28).

А вот как, например, автор знакомит нас с Аркадием Аполлоновичем Семплеяровым, который был в театре Варьете во время сеанса черной магии: «Аркадий Аполлонович помещался в ложе с двумя дамами: пожилой, дорого и модно одетой, и другой – молоденькой и хорошенькой, одетой попроще. Первая из них, как вскоре выяснилось при составлении протокола, была супругой Аркадия Аполлоновича, а вторая – дальней родственницей его, начинающей и подающей надежды актрисой» (гл. 12). Видно же, причем очень сильно, что автор писал свой текст с помощью данных следствия по делу Воланда или под прямым их влиянием!

Нельзя отрицать, что, кроме Ивана, возможно, были и другие люди, которые желали запечатлеть скандальную историю с чертовщиной. Вспомнить уместно в этом случае то, как после известия о гибели Берлиоза «несколько журналистов уехали в свои редакции писать некрологи» (гл. 5), а между тем люди умирают и погибают каждый (!) день. А если кто-то еще описывал чертовщину, связанную с Воландом, то Ивану ничто не мешало дополнить роман чужими историями.

Однако только по слухам, чужим историям, письменным свидетельствам очевидцев, каковых допрашивало следствие, и собственной памяти Иван все написать явно бы не смог. Очевидно, что главы, где не фигурирует его лицо, написаны со слов второстепенных героев – москвичей, пострадавших от Воланда. Наиболее наглядным примером в этом случае оказывается 7-я глава «Нехорошая квартира». Она начинается с вводной части, в которой рассказывается о таинственных исчезновениях жителей проклятой квартиры: «Надо сказать, что квартира эта – № 50 – давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией». И опять здесь читатель сталкивается с очередными слухами и нелепыми, как кажется, рассказами: «Об исчезнувших и о проклятой квартире долго в доме рассказывали всякие легенды». Сказано, что рассказывали легенды в доме, значит, речь идет о жителях этого дома, в числе которых, вероятно, были Аннушка-Чума, Тимофей Кондратьевич Квасцов из 11-й квартиры, а также сам Степан Богданович Лиходеев. При этом подсыпать сведения о квартире могли и другие лица, такие как Григорий Данилович Римский, Иван Савельевич Варенуха из Варьете и Никанор Иванович Босой. Но совершенно понятно, что большая заслуга в написании 7-й главы принадлежит упомянутому Степану Лиходееву, от лица которого и ведется рассказ этой главы. Вопрос только в том, как Иван взял с Лиходеева показания: либо он лично у него спрашивал, что с тем случилось тогда в 50-й квартире, либо Лиходеева сначала расспросили участники следствия, а уже потом рассказ очередного свидетеля Иван позаимствовал для своего романа. Но это нам совершенно нет необходимости знать. Аналогичным образом написаны и все прочие главы первой части романа. А чтобы точно знать, на основе чьих вероятнее всего показаний написана та или иная глава, приведем следующую таблицу:

По данной таблице видно, в основном пестрит имя Ивана (8 раз, то есть ровно половина московских глав). Это объясняется тем, что именно Иван явился главным героем истории с Воландом, которую он изложил в виде художественного романа. Срок, чтобы провести собственное следствие по делу Воланда, он отвел себе довольно большой. В эпилоге отмечается, что ежегодно появляется «на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним», тогда как этому человеку во время пребывания Воланда в Москве было всего двадцать три года. Стало быть, у Ивана было в распоряжении около десяти лет, то есть примерно столько же, сколько лет потратил Михаил Булгаков на написание «Мастера и Маргариты». За это время можно успеть всех расспросить, найти нужные бумаги или узнать все необходимое о Воланде. Но как объяснить при этом феноменальную память нескольких героев, которым хорошо запомнилось все, что с ними ни делал Воланд? Особенно это касается Никанора Ивановича Босого, сну которого отведена 15-я глава. Здесь мы сталкиваемся с загадочной (вероятно, неизлечимой) душевной болезнью, от которой страдало немалое количество героев романа, – необъяснимым лунатизмом. Природа этой болезни до конца непонятна, и, скорее всего, Михаил Булгаков ее просто, взяв откуда-то, приукрасил [18], хотя Александр Зеркалов исключает такую возможность,

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 58
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Следствие по делу Воланда - Константин Вадимович Кряжевских бесплатно.
Похожие на Следствие по делу Воланда - Константин Вадимович Кряжевских книги

Оставить комментарий