Полька и Аполлинария - Галина Гордиенко

–Думаешь, – Алексей лукаво подмигнул, – пацанка наябедничает?

–Я не…

–Зачем ябедничать? Достаточно посмотреть на ее личико, – улыбнулась Мария Ивановна. Мягко взяла Полю за плечо и подтолкнула куда-то под лестницу.

Поля не сопротивлялась. Больше всего на свете ей хотелось сбежать отсюда. И уж во всяком случае – держаться подальше от этого наглого парня. Она вздрогнула, когда Алексей весело крикнул ей в спину:

–Эй, детка, еще увидимся!

–Вот уж без чего вполне обойдусь, – прошептала Поля, смаргивая непрошенную слезу.

Мария Ивановна распахнула перед ней дверь, обитую такой же планкой, как и панели, практически незаметную на их фоне, и добродушно сказала:

–Лешка – обычный оболтус, не обижайся. – Она кивнула Поле на шкаф. – Здесь платье и туфли, переоденься. На трюмо – шкатулка с заколками и шпильками, приведи голову в порядок. Там – туалетная комната, можно принять душ и… так далее.

–Голову в порядок – это как? – не поняла Поля.

Она откинула крышку деревянной шкатулки и озадаченно наморщила лоб: точно такие же невидимки всегда использовала мама, аккуратно подкалывая ими рассыпающиеся волосы на висках. Поля осторожно коснулась пальцем странных гребней, матово-коричневых, в красивых разводах, крупных и помельче, с короткими и длинными, чуть изогнутыми зубьями. Обернулась к Марии Ивановне и виновато пробормотала:

–Я сама… не сумею. Я первый раз такое вижу.

Мария Ивановна заглянула в шкатулку и удивленно приподняла брови. Поля поймала ее внимательный взгляд и невольно покраснела. Мария Ивановна, помедлив, пообещала:

–Я помогу. – И, помолчав, добавила: – Научишься со временем, ничего сложного.

–Да-а?

Поля с сомнением посмотрела в зеркало на мелкие рыжие кудряшки. Она и дома-то с трудом с ними справлялась. Пока была маленькой, ее расчесывала мама, у Поли в то время даже косички были.

Сейчас девушка предпочитала подрезать волосы, чтоб не мучиться. Жаль, никак нельзя подстричь короче, тогда они стоят на голове веером, не желая ложиться. Вот так, пока кудряшки до плеч, Поля кое-как их укладывала.

Мария Ивановна не ответила. Распахнула шкаф и приказала:

–Поторопись, Софья Павловна ждет. И запомни: в два ты должна быть в ее комнате. А сейчас уже без четверти три.

–Сколько?!

–Без четверти три.

–Но я…

–Думаю, Софья Павловна сегодня простит тебя, но завтра…

–Я приду за полчаса!

–Как угодно. Прикинь, сколько понадобиться времени, чтоб переодеться и причесаться. Ключ от калитки ты получишь. Я оставлю его на трюмо.

–Мне… не нужно будет звонить?

–Так. Откроешь и войдешь. Сразу сюда. Потом поднимешься на второй этаж.

Поля робко сняла с плечиков нежно-сиреневое платье и восхищенно улыбнулась: оно ничуть не напоминало строгую униформу, которую носила Мария Ивановна. Оно… походило на старинное. С рукавами три четверти, с шелковым белоснежным полукруглым воротничком, такими же манжетами и поясом. С мелкими блестящими пуговками на груди и чуть расклешенной юбкой ниже колен. Кожаные белые туфельки на небольшом каблучке стояли под вешалкой, они даже внешне показались Поле мягкими и удобными.

Поля обернулась и недоверчиво спросила:

–Это, правда, мне?

И тут же вспомнила Натку. Как младшая сестра восторженно таращилась на свои новые платья и шептала: «Это тоже мне?»

–Не копайся, – нетерпеливо прикрикнула Мария Ивановна. – Я должна еще уложить тебе волосы!

Поля растерянно посмотрела на нее, но Мария Ивановна отворачиваться и не подумала.

«Хорошо, что я сняла повязку, – заторможенно размышляла Поля, путаясь в платье. – Здорово бы я в ней сейчас выглядела…»

Поля благодарно улыбнулась пожилой женщине, когда та помогла разобраться с пуговицами. Переобулась и послушно села на мягкий пуфик, невидяще глядя в зеркало. Она болезненно жмурилась, Мария Ивановна довольно безжалостно орудовала расческой и щеткой. И торопливо метнулась к двери, услышав категоричное: «Готова».

Поля и в зеркало-то посмотреть на себя не решилась, настолько была смущена происходящим.  К тому же странный взгляд Марии Ивановны подстегивал ее и лишал остатков мужества. В голове звенела единственная мысль: «Хоть бы на лестнице ни с кем не столкнуться. Хоть бы на лестнице…»

                                                      ***

Поле повезло, она действительно никого не встретила по дороге. Радуясь этому, девушка нажала кнопку звонка и испуганно вздрогнула, услышав:

–Явилась-таки!

–Это я, Аполлинария Морозова, – пролепетала Поля, надеясь, что ее с кем-то путают, уж очень сердито рявкнул динамик.

–Вот уж кому не грозит забыть твое имя, так это мне, – непонятно проворчала Софья Павловна. – Входи уж.

Поля осторожно переступила порог и послушно прошла в центр комнаты, как ей сухо приказала работодательница. Встала, вытянувшись в струнку, и виновато сказала:

–Я завтра вовремя приду, сегодня я время не рассчитала, извините.

Софья Павловна выглядела абсолютно так же, как и в прошлую встречу. Только камень в кулоне сегодня оказался красным, а не зеленым. И лицо показалось Поле чуть побледневшим, а взгляд слишком напряженным, у Поли даже мурашки по спине побежали.

Она непроизвольно поежилась, жалея, что сменила джинсы на платье – в нем Поля почему-то чувствовала себя неуверенно – и пробормотала:

–Что-то не так?

–Все так, – натужно рассмеялась Софья Павловна. – Я, милочка, практически никогда не ошибаюсь.

–Вам везет, – бросила, не подумав, Поля и замерла, испугавшись собственной дерзости.

–Вот уж нет, – вздохнула Софья Павловна. – Это слишком скучно, детка, поверь старухе.

–Вы… не похожи на старуху, – робко улыбнулась Поля. – Совсем.

–Надеюсь, ты не собираешься морочить мне голову глупыми комплиментами? – раздраженно фыркнула Софья Павловна. – Вот уж в чем я совершенно не нуждаюсь!

–Я правду сказала, – Поля демонстративно села, не дожидаясь приглашения, и заметила, что Софья Павловна угрюмо усмехнулась. – Видели бы вы старух в нашей деревне! Вот они… настоящие.

–А я, значит, игрушечная? – ядовито поинтересовалась Софья Павловна.

–Мне в самом деле говорить лишь правду?

–Если не хочешь потерять работу.

Поля подумала. Бросила на свою нежданную компаньонку настороженный взгляд и выпалила:

–В городе много фальшивого. Старость… тоже.

–Поясни.

–В ней нет… достоинства.

–Во как! А подробнее?

–Ну… здесь все молодятся.

–Разве это плохо?

Поля покачала головой:

–Понимаете, если б ваши женщины действительно становились моложе, я о здоровье, энергии, памяти, фантазии… о многом. А они подтяжку сделают, накрасятся чрезмерно или сало с боков вырежут – я недавно передачу специальную по телевизору видела – и считают, что помолодели. А под маской – те же старухи. Немощные и комплексующие. Жалко их!

Софья Павловна хрипло захохотала. Поля покраснела: она что, несет такие явные глупости?

–Я не говорю о тех, кто вообще не стареет! – тоненьким голоском выкрикнула Поля. – Морщины есть, волосы седые есть, здоровья нет, а они все равно молодые. И умирают молодыми!

Софья Павловна словно подавилась смехом. Долго кашляла, потом промакнула глаза белоснежным носовым платком и прокаркала:

–Это ты о ком?

–О своей бабушке, к примеру! – Поля раскраснелась от волнения.

–О-о, я уже, кажется, знаю, что услышу, – проворчала Софья Павловна. – Тошнит заранее.

–Меня в ее честь назвали, – с вызовом воскликнула Поля. – Она тоже – Аполлинария Владимировна Морозова, как и я. Мы полные тезки!

–Ага, еще о внешней схожести не забудь, – саркастически хмыкнула Софья Павловна. – Мечи все до одной кучи, чего уж стесняться!

–Но мы и правда очень похожи, – Поля взволнованно вскочила со стула. – И папа так говорил, и мама. Я такая же рыжая! И кудрявая. И характеры у нас…

–Что есть, то есть.

–Вы… о чем?

–Подтверждаю – ты действительно рыжая. И кудрявая.

–Вы… смеетесь надо мной?

–Больше над собой, милочка, больше над собой.

Поля растерянно моргнула. Софья Павловна устало улыбнулась и предложила на сегодня закончить разговоры на серьезные темы. Лучше пусть Поля поможет разложить пасьянс. Или поиграет с ней в «дурака». И ворчливо закончила:

–Каждый человек, детка, сам строит свою старость. Жалкая для других, для него она – единственно возможная. С ней живет, с ней и умирает. А это… нелегко. Примириться с тем, что ненавидишь.

Она кивком указала Поле на колоду карт, лежащую на столе. Девушка послушно принесла ее, напряженный, изучающий взгляд старухи почему-то тревожил. Софья Павловна смотрела так…

Поля разочарованно вздохнула, не подобрав нужного слова. Узнавание, любопытство, какая-то застарелая неприязнь, странное одобрение и злость на собственную слабость – все в нем. Будто старуха ее вечность знает, а это неправда.