Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

посмотреть… – он с пониманием подмигнул рыцарю. – Так сказать…

– Нет. – Филипп решительно топнул ногой. – Меня зовут Робер. Робер Бюрдет. Я прибыл из Испании, вот тебе крест!

– Из Испании, так из Испании… – Пьер все не унимался. – Господи! Да хоть из Палестины! Для меня теперь такая радость повстречать участника тех славных боев! То-то я смотрю – у вас акцент какой-то странный!

– Господи… – Филипп уже готов был убить его, но святые своды сдерживали рыцаря от подобного смертного греха. – Ты обознался! Ступай с Богом…

– Зря вы так, мессир Филипп… – Пьер провел рукавом по носу, хмыкнул обиженно и убежал из церкви.

Медлить было нельзя. Судьба, благосклонно относившаяся к нему, его отряду и всему плану операции, в мгновение ока переминала свой нрав, сменив милость на гнев.

Филипп подошел к скандинавам и приказал спешно покидать храм. Когда группа вышла из церкви и углубилась в кривые, грязные и полутемные улочки старого города, Филипп вкратце пересказал им о своей неприятной встрече.

– Мелочь какая. Плевое дело… – Гуннар пожал плечами. – Сейчас же отыщу мерзавца и раскрою ему череп секирой…– скандинав поискал глазами поддержку среди товарищей. – Навеки, стервец, умокнет!

– Надеюсь, что я все-таки смог его переубедить… – де Леви все еще надеялся на это. – Он с радости сгреб мой почти полный поясной кошель и умчался со всех ног…

– Вот-вот, – скривился Абдалла, – теперь же напьется, словно свинья, и разболтает всему городу о вас, словно базарная сплетница…

– Господь не допустит. – Филипп перекрестился, хотя в глубине души уже был готов отдать приказ об уничтожении этого ненужного свидетеля. Но какая-то внутренняя сила или, возможность, совесть праведного христианина, удержала его от этого приказа. – Наше дело праведное…

– Ваша воля, мессир. – Гуннар посмотрел на своих товарищей-скандинавов, те развели руками и сделали красноречивые жесты, что, мол, раз граф решил пусть так и будет. Но он не унимался, решив, на удивление окружающих, проявить инициативу и чрезмерную для него самого разговорчивость. – Мессир, а может нам здесь нанять с дюжину добрых рубак. – Викинг снова быстро скользнул глазами по лицам товарищей. Нет! Он не был трусом, да и вряд ли кто смог сказать это о нем. – Я полагаю, что коли мы наберем людишек вооруженных, сможем спокойно добраться до Кардиффа. Он же, прости меня Господи, у самого черта на куличках! А так…

– Мысль, не скрою, великолепная. – Филипп решил отказаться от его предложения. – Только вы все должны уразуметь, что нам надо как можно быстрее и по возможности незаметнее проскочить через все центральные графства Англии с востока на запад. Нет надобности лишний раз привлекать к себе сейчас внимание, тем более с такой внушительной силой. А ежели мы поедем с отрядом, то, во-первых, на нас станут глазеть. Во-вторых, в самом Кембридже все на уши встанут, и город наполнится слухами, которые могут долететь до тех ушей, которых я не желал бы пока беспокоить своей       персоной. В-третьих, – тут де Леви понял, что и первых двух было достаточно и развивать идею больше нет нужды.

Они вышли из города и направились к постоялому двору, располагавшемуся на западном пригороде Кембриджа. Филипп по дороге еще раз все продумал, наметил несколько вариантов, и, когда они почти добрались до гостиницы, он остановил отряд, чтобы поделиться с воинами своими соображениями.

Он присел на траву, росшую вдоль грязной дороги, подстелил под себя плащ, и, вытащив кинжал, висевший у него на поясе, из ножен, стал быстро чертить им на грязной и влажной дороге. Все воины обступили его и молча смотрели, вслушиваясь в слова командира:

– Делаем так. Разбиваемся на две группы. В первой группе поеду я, Абдалла и мои слуги. Вторую группу составите вы, Гуннар, Олаф и Свен. Ваша задача изображать из себя веселых и беззаботных викингов-наемников, прибывших в Англию в поисках счастья, денег и богатства. В случае, если вас встретят кто-то из людей Гуго де Биго, – де Леви поймал их недоуменные и растерянные взгляды, – вы скажете, что, мол, граф вам не указ, что я стал жаден и скуп, а вам нужны деньги и слава…

– Допустим… – выдавил из себя Олаф.

Филипп заулыбался и продолжил:

– Друзья мои, успокойтесь и полностью доверьтесь мне.

– Доверимся, мессир… – кивнул Гуннар. – Только вот закавыка, какая… – он растерянно посмотрел на товарищей. – Где же мы встретимся, ежели разъедемся в разные стороны?

– Очень просто. – Филипп и сам понимал, что сейчас он назначает группам место встречи весьма приблизительно, ведь он и сам не знал места, в которые им предстояло направляться. – Размещайтесь через две недели в самом ближнем к границам с Уэльсом пограничном замке. Лишь бы он стоял на берегу моря…

– Допустим, мессир, что мы найдем этот замок… – произнес Свен. – Только вот как вы-то нас отыщете в чужой и малознакомой стране?..

– Полагаю, что троица веселых, шумных и разбитных викингов оставит нам вехи для правильной дороги… – подмигнул им Филипп де Леви.

– В смысле? – Свен недоумевающее уставился на него, но Гуннар уже догадался и, что-то прошептал тому на ухо. Тот улыбнулся и кивнул. – Вехи мы оставим, не извольте беспокоиться…

Филипп поднялся с колен и сказал:

– Я же пока останусь здесь. Надо разыграть больного, чтобы, коли за нами есть глаза, немного оттянуть время…

– Это как? – Гуннар опять захлопал своими длинными ресницами.

– Это уже не так важно… – отрезал де Леви.

– Тогда у нас больше нет вопросов. Мы пошли собираться в дорогу… – Свен кивком приказал своим скандинавам следовать в гостиницу.

– Эй, ребята! – Филипп окликнул их. – А деньги?..

– Промашка вышла. Чуть не забыли… – Гуннар возвратился назад, улыбнулся и принял из рук графа увесистый кошель с серебром. – А не много ли вы нам дали, мессир?..

– В самый раз для трех веселых и шумных викингов. – Филипп обнял его. – Удачи вам…

Он дождался, когда викинги скроются в дверях гостиницы, а его конюший и оруженосец приведут лошадей, после чего снова направился в город.

Там Филипп нанял небольшой каменный дом, стоявший в конце кривой и узкой улочки, начинавшейся от базарной площади и тянувшейся через сады к северной оконечности городской крепостной стены. Хозяин дома практически лишился дара речи, увидев перед собой внушительную горку франкского серебра. Он без лишних расспросов вручил смуглому слуге-сарацину ключи от калитки и дверей дома, раскланялся и, не переставая удивляться щедрости иноземца-норманна и благосклонности судьбы, обогатившей его, удалился скорым шагом, как будто опасаясь того, что его арендатор может вдруг и передумать.

Затем, не тратя времени даром, Филипп