Зима в сердце (СИ) - Бар Иден

Эти новости кардинально меняют мои планы. Я перемещаюсь в ванную, чтобы почистить зубы, привести себя в порядок и подумать над тем, как бы убедить Зимина вернуться, отбросив его дурацкое условие. Не мне же это нужно, в конце концов! А ему. Не будь он такой бестолочью. Однако я ведь уже влезла в это дело, поэтому чувствую свою ответственность!

Как назло, ничего толкового в голову не приходит. Поддавшись порыву, я сую руку в карман халата и достаю телефон. Нельзя терять времени. Выдыхаю и решаюсь, набирая его номер двумя касаниями по сенсорному экрану. Присаживаюсь на край ванны, потому что от волнения ноги сразу слабеют, делаясь ватными.

Зимин поднимает после первого гудка, но голос немного хриплый, сонный:

- Але?

- Данечка, доброе утро, - бодро начинаю. Попробую говорить с ним шутливо, но уверенно. По-дружески. Я просто обязана спасти его, как бы пафосно это ни звучало, а дальше гори все синим пламенем! Спасти даже ценой собственной лжи.

- Доброе, Тош, - я не вижу, но угадываю, что он улыбается. Небольшая пауза, неловкая для меня.

- Собирайся, пожалуйста, - лаконично произношу, опасаясь перемудрить с «ванилью» в нашем общении, - встречаемся под СИЗО, окей? Позже все объясню.

- Зачем? – он спокоен как удав.

Стараюсь не вздыхать в трубку. Как же с этим парнем сложно.

- Затем, что все еще есть возможность аннулировать твой побег! Но вернуться нужно прямо сейчас. Не волнуйся, пожалуйста, ты оправдан, и это уже факт.

- Я не волнуюсь, - следует ответ.

- Так уверен в себе? – спрашиваю не без ехидства.

- Ну, я же знаю, что это сделал не я.

- Значит, так уверен, что не отправишься в колонию за побег?

- Мне интереснее все же, почему ты помогаешь мне?! А, Тоня?

Опять тупик! Нервничаю.

- Почему тебе это интереснее твоей дальнейшей судьбы? Считаешь меня такой прекрасной?

- Мне все равно, прекрасная ты или ужасная. Главное, чтобы моя!

- Ты больной человек, Данил.

- Может быть.

- И ты рискуешь – я могу сейчас просто положить трубку, а ты отправишься в колонию! Думаешь, тебя не найдут?

- Пусть так.

Он безбашенный, я знаю. И вряд ли врет. Мы снова молчим, пока Зимин не произносит:

- Вернусь я сейчас в СИЗО или нет, зависит только от тебя! Согласна на мое условие?

Я не знаю, возможно, это большая ошибка, но я произношу это:

- Ладно, согласна.

Приваливаюсь к стенке, покачивая ногой. Почему-то немного отпускает. В приоткрытую в санузел дверь уже заглядывает Ленка. Жестом показываю ей, что скоро выйду.

- Круто. Я рад! – Зимин жарко дышит в трубку, - только чтобы потом не включать заднюю, договорились?!

- Хорошо, - легко вру. И даже решаю пошутить, - а ты вообще как хочешь, может быть, давно мечтал о свадьбе? Ну, там, с лимузином, рестораном, белым платьем? Только тебе пока шампанское нельзя, Данечка, ну, ты в курсе.

- Поверь, я пил и покрепче. На такую свадьбу нужны деньги, хотя, они тоже скоро будут! – он как будто не замечает моей иронии.

- Откуда?

- Я ж говорил, что у меня серьёзные планы на музыку. Нас уже в Москву приглашают!

- Нас это кого?!

- Меня и команду. То есть тех, кто помогает мне писать музыку, снимать и размещать контент. Это реально крутые ребята, танцоры, я хочу раскручиваться вместе с ними, беру с собой! Помнишь, я говорил тебе про продюсера?

- Эмм… ну да.

- Так вот, продюсеры еще будут драться за нас, посмотришь! Я выберу лучшего. Мы сами пока не тянем на тот масштаб, который планируется...

- Рада за тебя, Данечка, - мне все же трудно скрыть сарказм. Но, я вовремя вспоминаю про те миллионы просмотров его «самопальных» клипов в YouTube. И еще, про одну свою подругу, которая, помнится, очень долго и настойчиво раскручивала свой YouTube канал, добившись в итоге каких-то жалких нескольких сотен подписчиков, и около тысячи просмотров ее роликов. А он только недавно зарегистрировался, и уже хитмейкер! Продолжаю:

- Так, может, лучше уж тогда дождёмся начала твоей звездной карьеры?! Продюсера, кучи бабла, а потом уже - ух, такую сделаем свадьбу! Этот городок содрогнется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вообще-то, я смеюсь. Но Зимин молчит, и я внутренне одергиваю себя, снова делаясь серьёзной. Ведь ещё ничего не позади. Надо, чтобы он вернулся в СИЗО, и его полностью оправдали. Только тогда можно будет вздохнуть спокойно. И шутить.

- Ну как, ты еще не начал во мне разочаровываться? – не удерживаюсь от того, чтобы поддеть его еще разок, - Данил, это вообще-то неизбежно. В любых отношениях. Так что ты пока подумай, даю время! А сейчас что, встречаемся под СИЗО?

- Хочешь проводить? - усмехается, - а как же твоя работа?

- Прогуляю, - заявляю ему уверенно.

- Нет, я не разочарован, - он говорит очень серьезно, - но мы ведь уже обо всем договорились, да?! Меня тут пацаны держат за горло, не хотят, чтобы возвращался. Боятся, что надолго закроют. Но я возвращаюсь. Потому что верю тебе. Так что это точно любовь.

Зависаю. Любовь?! Слишком сильное слово. И не совсем уместное, наверное, в нашем случае.

Ко мне уже во второй раз заглядывает Ленка, делая умоляющее лицо.

- Ладно, встречаемся у входа в СИЗО, - коротко бросаю и кладу трубку. Торопливо выхожу из ванной, прихватив оттуда свою косметичку. Звоню сначала завучу, чтобы предупредить, что на пару часов опоздаю в школу из-за срочного визита к стоматологу. Потом бегу одеваться и краситься.

Глава 18 Черт и младенец

Подхожу к зданию полиции, подгоняемая сильными порывами ледяного ветра. Зимина в его легкой, поношенной курточке и в подаренной мною шапке я замечаю издалека. Встречаемся взглядами, и сердце пропускает удар.

Он стоит один под козырьком здания, а входящие и выходящие оттуда менты бросают на него косые, подозрительные взгляды. Но Зимину все равно. С улыбкой, он смотрит только на меня. Спеша, я выбираюсь из пёстрой толпы бегущих на работу или по каким-то своим делам людей, и взбегаю по ступенькам. Здороваемся.

- Данил, молодец, что пришел, - глуповато добавляю, - даже раньше меня.

- Ты же знаешь, почему, - реагирует он в ответ.

- Скажи, а ты раньше влюблялся когда-нибудь? – не могу не спросить, меня распирает любопытство. Смеюсь.

- Так нет, - он тоже улыбается, - а ты?

- Не знаю. Ладно, пошли, - открываю перед нами дверь, и Зимин послушно идет за мной. Даже не верится, что я самолично завожу сюда самого отвязного хулигана в нашей школе!

- Я потом все расскажу тебе. Представляешь, преступник уже найден, - начинаю болтать с ним на ходу, когда на первом же этаже мы натыкаемся на дядю Ваню. Он выглядит сердитым:

- Ну, чего стоите-отсвечиваете на крылечке?! Заходите...

Передаёт Зимина дежурному:

- Макаров! Принимай бойца. Зимин Данил, семнадцати лет, воспитанник школы-интерната.

Коротко кивнув и, очевидно, уже предупреждённый, тот встаёт и выходит из-за своей конторки. Без лишних церемоний, хватает Зимина за предплечье, указывая на тяжелую металлическую дверь:

- Сюда! Через рамку сначала. Запрещённые предметы, медикаменты, холодное оружие, колюще-режущие есть? - заученно бубнит.

- Нет.

Я везде следую за ними. Ободряюще говорю Данилу на прощание:

- Дань, уже все хорошо, ничего не бойся! Ты молодец. Я приду к тебе вечером, после уроков.

Он коротко кивает и уходит, подчиняясь дежурному полицейскому. Я поворачиваюсь к дяде Ване и вижу на его лице неприкрытое неодобрение.

- И что это была за сценка из жизни жен декабристов? – насмешливо интересуется. Я даже вздрагиваю от такого случайного, прямого попадания им «в цель». Эх, знал бы он…

Впрочем, он узнает. Но позже. Я и не собиралась скрывать от дядьки эту неожиданную, нелепую договоренность с Зиминым. Может, он посоветует что-то дельное? А то ведь мне в голову ничего не приходит, а решать вопрос как-то придется.

Налив нам обоим, как обычно, крепкий чай с лимоном в своём кабинете, дядя Ваня жестом приглашает меня присесть. Смотрит на часы.