Путь - Антоний Амурский

Марио сел на край тротуара, поставив ноги на дорогу.

— Здравствуй, Святослав.

Голос этот, казалось, был полон мудрости и знания. Но Марио позабавило, что его спаситель знает его имя. Знакомых монахов у Марио не было. Он начал терять чувство реальности происходящего.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я знаю о тебе, немного. Я — твой Хранитель.

«Йоо, еще один Хранитель! Йопть! Вчера Ангел, сегодня Ангел… Интересно, рассказать ему, что у меня уже есть один Ангел-Диджей? Или еще обидится».

— Откуда ты вообще взялся? Где все люди? — он слепо обвел рукой улицу.

— Я следил за тобой некоторое время.

— Допустим. Но почему ты позволил им напасть на меня? Ты же Хранитель, ты должен типо хранить меня.

— Так было нужно. Вскоре ты сам все поймешь.

— Хорошо, но тогда… Хранитель, но почему они не убили меня? — шевеля разбитыми губами, он сел на тротуарный бордюр.

— Ты не должен был умереть. Смерть — это слишком легко для тебя.

Марио никак не мог отдышаться. Он трясущейся рукой пытался вытереть губы.

— Хааха! Я не умру сейчас… Понятно… Хоть даже если спрыгну с крыши? — Марио, качаясь, обернулся и уставился на Хранителя прищуристым взглядом.

— Ты не можешь покончить с собой сам. У тебя есть более великая миссия на этой земле.

Голос Хранителя казался Марио все мрачнее и загробнее. Он поймал себя на мысли, что ситуация ему кажется какой-то нереальной, и пришел к выводу, что это ему сниться. Обычный пьяный сон, которые посещают, когда состояние прострации медленно отступает.

— Ты должен жить. У тебя великая миссия.

Марио расхохотался. Сон казался ему занятным. Он достал сигарету окровавленными пальцами, вставил в разбитые губы, раскурил, выпустил дым и продолжил:

— Миссия… Какая миссия, а, Хранитель? — опять оглянулся и посмотрел с издевкой в пространство под белым капюшоном, — найти Исполнитель Желаний? Захватить мир? Ха! Ха! Ха! Занятный ты тип, Хранитель! А ну садись, пообщаемся! — он размашисто хлопнул по мокрому асфальту рядом с собой.

— Твоя миссия… Я не знаю ее, — теперь уже Хранитель не смотрел на Марио. Он пребывал как будто в трансе, — я знаю, что ты поведешь за собой людей — Хранитель отстраненно смотрел вдаль, — много, много людей.

Марио смотрит на него, и видит как тот левитирует. Немного удивляется, но потом сам себе говорит: «А почему бы и нет? Чего тут необычного?», и парящие люди уже кажутся ему нормой. И сам продолжает:

— Так, все понятно, Хранитель, кхэх, это ж мы с пацанами соберемся, и пойдем! Вон тех тварей бить!

— …много людей, очень много людей — как будто не слыша его, продолжает Хранитель. Он начинает отдаляться. Марио смотрит на него, думает догнать, но оценив свои силы, и видя что Хранитель все набирает скорость, он остается на месте. Вновь прислоняет окровавленную сигарету и затягивается.

— Хранитель… Вот чудак! — он сплюнул себе под ноги, — наверно, чем-то закидывается не понарошку! Да, по-любому.

Марио почувствовал, как кожу на руках и лице начинает стягивать — кровь начала засыхать. Появилось желание умыться. Неловко поднявшись на ноги, Марио захромал к киоску.

— Бутылку пшеничного, — протянул в окошко деньги. В последний момент он сообразил, что у него руки в крови, но было поздно.

— Два? Полтора? — буднично спросили с той стороны.

— Ээээ — замешкался Марио, явно ожидая другого вопроса, — два.

«Так конечно, чтоб она спрашивала, если она детям «ягуар» продает, да сигареты» — тут же подумал он, — «ей то вообще похоже наплевать».

Набрав в общежитие пива, он, прихрамывая, побрел домой.

— …Хранитель…Наверно тоже, из этих… — Марио обернулся и прокричал в ту сторону, куда по его мнению «уплыл» Хранитель: Дурааак! Луузер!

«Ну хорошо хоть не мент какой. А то бы щас повел за собой «мнооого людей» — Марио усмехнулся, — «Блин, может это тот кокс так действует?» — он встал как вкопанный, вспоминая все события прошедшего дня. Его немного потряхивало на ветру, — да не, вроде я не нюхал… — ответив сам себе, он продолжил путь.

Успокоив свою совесть, что все-таки это такой сверх меры реалистичный сон, он отправился в общежитие.

Одинокая Душа молилась, согнувшись в три погибели и лежа на земляном полу. В ее заточение проникало лишь немного света из маленького окошка-бойницы в каменной стене. Окошко было зарешечено грубой ржавой арматурой, которая была обмотана колючей проволокой.

Стены подземелья были такими мощными, что невозможно было, засунув руку в окно, достать до наружной части ее. Сложены они были из грубо обработанного холодного сизого камня, каждый из которых был размером с обычный бетонный блок. Стены были усеяны плесенью, грибком и цветастыми напылениями. Для пущего заточения они были обмотаны колючей проволокой, которая проржавела и вросла в мох. Поэтому тело Души было испещрено кровотачищими царапинами.

Закрывала вход в заточение массивная дубовая дверь, обитая железом. Стук в нее практически был неслышим.

«…Избави от лени постыдной, всяк ее насаждающим. Избави от всяких искушений проводить свою жизнь в безграничном веселии и ничегонеделании. Надели талантами служения ближнему своему и всему миру… Дай сил преуспеть в этом, и во всех делах, идущих на благо людское…»

По полу бегали муравьи и мокрицы, тараканы и клопы. Они чувствовали душевное тепло, приближались к ней, согреваясь.

Душа молилась денно и нощно о Спасении. Иногда она слышала сладкий щебет за окном. Она поднималась и подходила к окну. Посланники небес передавали ей Святой Дух, который давал ей силы.

Душа имела человеческий облик. Тело ее было в царапинах и шрамах. Руки и ноги были в старых и ржавых кандалах. Под ними на теле были вечные гематомы. Из одежды была только набедренная повязка и повязки на плече и бедре.

Душе было больно каждую секунду, чем больнее ей было, тем громче становилась ее молитва.

«…Избави от повседневных искушений Хозяина моего. Дай ему помощь и Знание. Дай ему сил на выздоровление и отказ от жизни своей леностной…» — согнувшись, Душа плакала. Она плакала уже пятые сутки. Безостановочно. Слезы протекали по щекам, скапливаясь на подбородке, и скопившись, голубыми каплями падали наземь. И тогда к ним подбегало насекомое, и отпивало, пока еще живительная влага не впиталась в землю.

«….Пошли ему помощников и наставников небесных. Да помогут они Ему в Пути истинном… Да избавят они его от соблазнов всяческих и да укажут путь праведный, с делами Благочестивыми и Трудолюбными…»

Иногда Душа вспоминала, как все было вначале… Когда ей было легко и она летала над облаками. И радовалась беспрестанно. И только радостные молитвы были у нее. Но потом у нее не стало крыльев, и она очутилась на земле… Потом злые стражи загнали ее в заточенье… Потом поставили решетки на окнах и дубовую беззвучную дверь. А потом пришли и заковали ее в чугунные кандалы и обтянули все колючей проволокой с избытком… И больше их не было…

«…Дай Ему Силы и Мощи Святой возобладать над настроениями упадническими, удовольствиями и веселиями искусственными. Дай Ему Воли могущественной, несгибаемой, железной ако оковы мои… Дай ему Силу внутреннюю, способную повести его Одного против демонов и тварей бесовских… Дай Ему Духа Святого, чтобы Всеми Делами он населял лишь Добро чудотворное и Любовь всеобъемлющую в Миру…».

Кап-кап-кап — падали капли с потолка.

Кап-кап-кап — падали жгучие слезы мучений Души.

Глава IV Ночь с Jay Dee

— Хей, хей, Марио, браат, здарова! Как поживаешь? — в трубке раздался бодрый голос Джей Ди.

— Привет, Ди! Я немного учиться стал, взялся за книги, конспекты, за ум! — Марио немого повеселел. — Ты куда пропал? Я тебе звонил раз десять, ты был недоступен.

— Дружище, не обижайся! Я сломал телефон из-за той девушки, помнишь, Анджелы? Мажор тогда вусмерть унюхался, понес всякий бред. Я хотел выставить его, вмешалась Джил… Вообщем, глупая история…

— Я думал, ты раньше позвонишь.

— Да, чувак, было много работы, искал новые семплы, переезжали на студию, вообщем, некогда было, только номер твой нашел. Ты чем занимался?

Марио решил не рассказывать Ди, что с ним случилось после посещения клуба, дабы тот не подумал, что он был не в состоянии постоять за себя.

— Ди, я размышлял над многими вещами. Пора браться за ум, а то скоро с института попрут, тогда пиши пропало! Я учиться стал, немного долгов посдавал, еще не все потеряно, скоро сессия…

— Молодец, дружище! Так и надо! Но сегодня же пятница, сегодня можно выпить!

Марио почему-то передернуло об одной мысли о клубе.

— Брат, я бы хотел позвать тебя люто затусить в клубе, но сегодня к нам приехал проездом какой-то испанец, будет играть. Все бы ничего, но он смотрит на всех как на крестьян. «Только Я и бал». Музыка у него тошнотворная. Да и вообще, я хочу гулять! Давай прогуляем эту ночь напролет! А?