Однажды в Марчелике (СИ) - Сухов Лео

– Дан! – заметила всё та же языкастая женщина, Роза. – Слушай… Наверно, нам и вас двоих хватит! Надо бы быстрее с бельём разобраться…

– Так не положено!.. – насупился Дан.

– Дан, ты слишком серьёзный! Прекрати! – засмеялась другая женщина. – Ты же знаешь, что вадсомады ушли, и вокруг только свои! Пойдём!

– И прекрати морщиться! У тебя от этого морщины, и ты сразу становишься не таким уж красавчиком! – засмеялась сестра Мигеля.

Другие женщины тоже принялись посмеиваться, а Дан стоял, красный как рак, и не знал, куда себя девать и как поступить. Он оглядывался в поисках начальства, но, как назло, рядом не было ни Старика, ни Рональда, ни других более опытных касадоров. В результате парень принял решение и махнул рукой Ламмерту, подзывая его.

– Да, Дан? – спросил тот осторожно.

– Бери волла и скачи на поле. Найди там наших касадоров! – приказал Дан. – Всем, кого найдёшь, скажи, чтобы бежали на охрану прачек к овражку, где озеро и ручей!

Повернувшись к женщинам, он уточнил:

– Вы же туда, к овражку, пойдёте?

– А куда ещё-то? – удивилась Роза. – Тут единственный ручей на день пути окрест!

– В общем, скажи, чтоб прямо бежали, теряя штаны! – сурово повторил Дан юному касадору.

– А если они меня к чертям отправят? – опасливо спросил Ламмерт.

– А ты им Рональдом пригрози! Просто скажи, что лагерь без охраны стоит, а у женщин один я в охранении. Всё понял?

– Понял! – парень кивнул и бросился к загону для воллов.

А Дан, взяв себя в руки, снова повернулся к женщинам.

– По… Прекрасные мешо! Я весь ваш! – провозгласил Дан, вызвав скромные девичьи и женские улыбки.

Ведь какая девушка, даже если ей давно за шестьдесят, откажется побыть девушкой?.. Это мужчине быть сопливым «хето» не хочется – надо обязательно «метеном». А вот любая почтенная эрбе никогда не откажется услышать в свой адрес «мешо».

– Только прошу вас: давайте пойдём так красиво и медленно, как будто мы идём в ресторан по центральной улице Порта-Марчелика! – попросил парень, всё ещё помня, что в охранении он был совсем один.

Ну ладно, не один. Ещё три револьвера, баночки со специями, запас патронов, решительность и меткость… Но все эти решительные и смертоносные господа не помогут, если противников внезапно окажется значительно больше.

Не сказать, чтобы Дан особо боялся нападения: вокруг и в самом деле врагов не наблюдалось…Скорее, он боялся начальственного гнева – даже если гнев этот будет не на него направлен. Он-то вроде всё правильно делает… Наверно… Ведь из любого правила должны быть исключения, правда?

Женщины, как и просил их Дан, не особо торопились, но со стороны стада никто из касадоров так и не подошёл. Всей своей большой компанией они неспешно прошествовали к южному краю подковы, где скупая на воду земля Марчелики рождала небольшой ручеёк, вытекавший из родникового озерца.

Озерцо было настолько маленькое, что стирать в нём бельё за раз могло только пятеро человек. Дан остановил процессию, внимательно её осмотрел и повернулся к женщинам.

– Вниз спускаются только те, кто стирает! – предупредил он.

– Дан! Ну прекрати уже! – взмолилась Роза. – Нам что, кричать друг другу, что ли?!

– Можете кричать… – Дан упрямо склонил голову. – Но все остальные стоят вот тут, за камнями, и только пятеро – внизу. Пока здесь в охране не встанет десяток касадоров – будет только так!

– Да ну тебя! Ты прямо как какой-то трус! – вспылила ещё одна девушка, Альвдис. Видимо, она рассчитывала задеть гордость Дана и заставить его пойти у женщин на поводу.

Дан задумался, но между задетой гордостью и задетым кулаком Рональда лицом всё-таки выбрал первое. «Мужская гордость от женских насмешек страдать не должна!» – благоразумно решил он.

– А ну-ка цыц! – это за Дана вступилась мать Бенедикта. – Раскудахтались! Сказал вам, квочки, касадор спускаться впятером, вот и спускайтесь впятером! Кто сначала пойдёт?

Первыми пошли Роза, Мэнола (сестра Мигеля), Луиза (собственно, мать Бенедикта) с дочерью Кристиной и Александра (кузина Вульфа). Дан проводил их взглядом, а потом скупым жестом напомнил остальным женщинам, что надо бы сместиться в сторону лагеря – за россыпь камней, когда-то давно отколовшихся от горного склона. Сам он устроился под склоном, в тени большого булыжника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дан не любил охранять женщин. И он давно для себя вывел, почему. Потому что каждая женщина в номаде была чьей-то сестрой, женой, матерью. Родственницей, в общем. И каждый мужчина в номаде за потерю любимой родственницы мог и в драку полезть. Дан, конечно, та ещё цель для мордобоя – и сам не дурак кулаками помахать. Но даже в случае победы будет ощущать себя виноватым…

Кто-то может удивиться, а где же отцы всех этих молодых касадоров и симпатичных мешо, а где мужья почтенных эрбе?.. Так ведь это Фор-Ност – здесь жизнь стоит меньше патрона, которым её отнимут. Немногие касадоры доживают до преклонных лет, куда чаще погибая, как Джон или Мартин, в случайных стычках.

Это на побережье ещё есть шанс дотянуть до пяти десятков, а тут, в центре материка, дожить до тридцати – в принципе, не так уж и плохо. Впрочем, Дан-то как раз не собирался умирать молодым.

И чтобы протянуть подольше, он постоянно поглядывал по сторонам. Хотя внутренний голос и твердил ему, что он ведёт себя, как излишне беспокойный дурак…

Голос заткнулся в тот момент, когда из-за изгиба склона выметнулось три десятка незнакомых касадоров на воллах. И куда они скачут – было ясно сразу. Целью их были женщины, стиравшие бельё.

Правда, те женщины, которых Дан не пустил вниз, опасность увидели сразу – и кинулись бежать. Однако они-то пустились наутёк с корзинами белья и на своих двоих, а вот преследователи были на воллах. И единственным, кто стоял между ними, был Дан. И его винтовка. И три револьвера.

– В лагерь! Живей! – заорал он пятерым женщинам в овраге, вскакивая на камень и поднимая винтовку. – Бегите!

Свистнула пуля, выбив каменный осколок из камня, на который вскочил Дан, и он, прицелившись, выстрелил в ответ. Скачущего касадора не убил, но спешил. А поскольку спешил неожиданно, то тот, когда поднялся, мог разве что хромать. Сразу после выстрела Дан скрылся за камнем, загоняя в ствол новый патрон и глядя, как пять женщин вылезают из оврага и бегут в сторону лагеря. Слишком медленно!..

Дан высунулся сбоку от камня, поймал в прицел ближайшего касадора, – а потом выдохнул, взял упреждение и выстрелил. Касадор с криком схватился за бок и начал падать с волла. Дан забросил винтовку за спину и потянул револьверы из кобуры, одновременно бросаясь к той самой группе камней, за которой раньше женщины ждали своей очереди постирать.

Зазвучали выстрелы, но пули все прошли мимо Дана. Стрелять в движении, сидя в седле, да ещё и по движущейся мишени – это было особое умение, которое не всем давалось.

Дан прижался спиной к камню, выставил револьвер и разрядил его в нападающих. Ещё четверо вадсомадов отправились на суд к Господу, и Дан очень надеялся, что тот учтёт прискорбный факт, что эти уроды напали на женщин, наплевав на все правила Фор-Носта.

Сам же он, чтобы раньше времени не отправиться следом, перемахнул через камень, спешно вытягивая второй револьвер. Часть нападающих успела его миновать, преследуя женщин. Вот им-то в спину он и отправил семь смертоносных подарков. В этот раз не повезло пятерым, и Дан с удовлетворением отметил про себя, что так он быстро все три десятка перестреляет.

Вот только оставшиеся два десятка нападавших отчего-то не захотели быть перестреляны… Они поняли, что им попался меткий противник, и принялись кружиться, паля в Дана.

Пришлось забиться в укрытие между тремя обломками скалы и отстреливаться уже оттуда. Он видел, как мимо проскакали четыре касадора, у которых через крупы воллов были перекинуты пленницы. И даже успел порадоваться, что это были пленницы, а не их трупы. Но из своего укрытия он не видел, что происходит в направлении лагеря. Стрелять в тех касадоров, кто взял с собой женщин, он побоялся. Убьёшь вола – и пленник при неудачном падении может шею сломать…