Снежака, дочь Платона - Юрис Осиповс

Старуха бросилась на Хьярма. Она перехватила рукоять его топора и потянулась клыками к его горлу. Толстощекий схватил ее за горло, стараясь удержать ее на расстоянии. Выругавшись, он отпустил рукоять топора, которую старуха удерживала с неожиданной силой, и ударил ее второй рукой по лицу. Кулак Хьярм превратил лицо упырихи в кровавое месиво. Сломал большинство зубов, нос и проломил лицевые кости. Ярвальд нанес ей удар в спину и перерубил позвоночник. Старуха обмякла и упала на пол. Несмотря на страшную рану, она все еще была жива. Старуха что-то хрипела, шевелясь на полу, и пыталась дотянуться до викингов.

Викинги с отвращением смотрели на упыря. Силфан поморщился и воткнул ей в сердце свой покрытый рунами меч. Старуха захрипела и, царапнув руками клинок, замерла. Силфан вытащил меч и почистил его о старухину одежду.

— Надо сжечь ее, — сказал Кри.

— Сначала помогите мне, — велел Каликорор. Он сидел на корточках у Стигмута, рассматривая его рану. — Положите его на постель. Старуха покусала его, но, думаю, я смогу ему помочь.

Викинги послушно подняли тело Стигмута и переложили его на постель. Затем они подхватили тело старухи и вынесли его на улицу, чтобы нарубить побольше дров и сжечь тело упыря. Каликорор перебрал сушеные травы и заварил для Стигмута похлебку. Потом размельчил некоторые травы и, смешав их с водой, наложил на рану и перевязал.

— С ним все будет в порядке? — спросил Кри.

— Да, но нам лучше задержатся здесь до завтра, — ответил Каликорор, с сомнением поглядывая на Стигмута. Викинг уже очнулся, но был очень слаб и бледен от потери крови.

— Ладно, — согласился Кри. — Днем поохотимся, а завтра утром продолжим путь.

Жрец согласно кивнул. Когда викинги сожгли тело упырихи, они осмотрели подвал, но он был совершенно пуст. Ни запасов еды, ни других вещей в доме старухи не нашлось.

— Похоже, она совсем оголодала, и ее разум помрачился, — решил Кри. — И поэтому она решилась напасть на вооруженный отряд.

Утром викинги отправились на охоту, оставив Каликорора под охраной Хьярелла и Ярвальда. Им удалось добыть лишь несколько зайцев, которых они зажарили тем же вечером. Викинги опять разлеглись на полу, на этот раз оставив на постели лежать Стигмута.

Несмотря на то, что старуха-упырь была мертва, Каликорор все еще не мог уснуть. Жрец богини смерти теперь яснее чувствовал присутствие незримых существ, бродящих вокруг дома. Викинги и ведьмак безмятежно храпели, но Каликорор не мог уснуть. Жрец вздрагивал от каждого шороха. В лесу подул ветер, шевеля кроны деревьев и сбрасывая с них снег. Призраки и духи, жертвы упырихи начали появляться из леса. Каликорору казалось, что он видит их своим внутренним зрением, так же ясно, как собственными глазами.

Бесплотные духи выходили из леса, завывая и стоня. По спине жреца пробежала дрожь. Его лоб вспотел, а тело похолодело. Страх сковал его рот, и его начала бить дрожь. Среди призраков стояла еще одна тень. Жрец видел ее глаза, горевшие мрачным огнем. Снежака, дочь Платона, стояла в тени дерева. Ночь укрывала ее своим покрывалом тьмы. Призраки подходили все ближе, а Снежака стояла и наблюдала за происходящим. Каликорору показалось, что она наблюдает за их гибелью, что она хочет увидеть, как призраки забирают их души в мир демонов и подземных богов. Призраки подходили все ближе, и Каликорор почувствовал идущий от них холод другого мира. Волна леденящего холода пробежала по дому, и жрец задрожал от холода, несмотря на горевший позади него огонь. Призраки заскреблись в дверь. Кто-то печально завыл. Хьярелл перевернулся на другой бок и заворчал во сне. Пошарив поблизости рукой, он наткнулся на чей-то сапог, и, еще не окончательно проснувшись, кинул им в дверь.

— Убирайтесь отсюда, пока я вам ноги не пообрывал! — крикнул спросонья викинг. Перевернувшись на другой бок, он снова захрапел. Сапог ударился в дверь и упал на пол. Каликорор вздрогнул от этого звука, и его сердце чуть не выскочило из груди. Успокоившись, Каликорор обнаружил, что больше не чувствует призраков. Они ушли. Несмотря на то, что чувство опасности исчезло, жрец смог заснуть лишь под утро.

Через семь дней викинги вышли к знакомой Кри деревне. Снежака не показывалась, похоже, не решаясь напасть на осторожных викингов. Обычно Кри старался поскорее встретиться с опасностью, но теперь был рад тому, что Снежака не показывалась. Встреча с ней могла стоить кому-то жизни, а Снежака на следующий день бы ожила.

Рыбацкая деревня принадлежала одному из гаутских племен. Главным их занятием была рыбалка, но они не гнушались и грабежом, летом выходя в поход на своих небольших судах. Кри раньше бывал в поселке, когда рыбакам потребовалась помощь ведьмака. Заметив вооруженный отряд, жители деревни разбежались по домам, и викингов встретили вооруженные мужчины. Кри велел не обнажать оружие и вышел навстречу рыбакам.

— Мы пришли с миром! — Кри поднял вверх пустые руки. — Это я, Кри ведьмак. Олаф, сын Торфейна, неужели не узнаешь человека, который спас твою дочь. Торфейсон, старый прохвост. Ты все еще староста? Тогда вели им убрать оружие и, как следует, встретить старого друга.

— Кри, — переспросил староста, старый уже рыбак, с продутым всеми ветрами лицом, загрубевшем от соленой воды. — Я думал, тебя уже давно слопал какой-то упырь. Опустите оружие, парни, и подготовьтесь к празднику.

Жители деревни опустили оружие, и викинги облегченно вздохнули. Кри, как и викинги, знал, что слова о празднике преувеличены. Зимой рыбацкие суда не выходили в море, а охота была редким развлечением, и вся зима состояла из многочисленных застолий.

Староста провел их в самый большой дом, где почти каждый вечер собирались мужчины. Викинги расселись за столом, и женщины, из семьи старика, подали им мяса.

— Кри, с каких пор ты стал главой отряда? — спросил Торфейсон, когда Кри поел. В доме начали собираться мужчины, и женщины начали готовить рыбу и мясо, уже на всех.

— Недавно, — усмехнулся ведьмак. — Так веселее, да и работать легче.

— Ну, если ты услышал о нашей беде, то должен тебя огорчить. Твои услуги нам не по карману. Уже в прошлый раз мы голодали ползимы, после того, как расплатились с тобой.

— Ты преувеличиваешь, Торфейсон. И это обошлось бы вам намного дороже, если бы я не сделал работу, — Кри уже не помнил, что именно в его прошлое посещение случилось в деревне, но обычно, когда его приглашали, случалось что-то очень плохое. — А что случилось в этот раз? Я готов уменьшить цену за мои услуги, ради старого друга.

— Даже если цена будет в два раза меньше, это все равно будет много, — проворчал староста Торфейсон. — Оборотень у нас объявился. Могли бы обвинить старого Грейзи, но он уже мертв, хотя с него все и началось.

— Расскажи подробно, — велел Кри. Старый пророк Грейзи был ему знаком. Он жил неподалеку от деревни, и иногда помогал рыбакам, предупреждая о буре или других несчастьях. Взамен они приносили ему рыбу и другую еду. Старик не отличался способностями в магии, хотя его предсказания обычно сбывались.

— Он пришел к нам, несколько вечеров назад. Все уже напились, не вовремя он в общем пришел. Начал кричать о том, что к деревне приближается великое зло. О каком-то чудовище кричал.

— Снежака, — охнул Стигмут, слышавший их разговор.

— Что? — переспросил Торфейсон.

— Ничего, — отмахнулся Кри. — Не обращай внимание. Его недавно упырь покусал, с тех пор он немного не в себе.

— Надеюсь, с ним все в порядке?

— Обычно, он никому не мешает, но если понадобится, я готов его убить, — прорычал Кри, видя, что Стигмут собирается что-то сказать. Викинг захлопнул рот и уткнулся в свою тарелку. Торфейсон пожал плечами и продолжил рассказывать.

— Так вот. Приставать начал ко всем Грейзи. Ему сказали, чтоб убирался, но он уперся. Все бурчал и бурчал. Кто-то не выдержал и ударил старика. Не рассчитал, насмерть зашиб, — вздохнул староста. — А через несколько дней у нас оборотень объявился. Сначала думали, зверь какой-то, но нет. Сначала двух коров загрыз, потом на людей кидаться начал. Загрыз того парня, который Грейзи убил, прямо в его доме.

— Можем договориться, — предложил Кри. — Я и мои люди избавим вас от оборотня, а ты отвезешь нас в Ютландию, как только Каттегат станет проходимым. Ну и предоставишь кров и еду до этого.

— Все говорит о том, что будет ранняя весна, — задумался староста. — Но переправить вас в Ютландию будет возможно лишь через два-три десятка дней.

— Дешево мы тебе обойдемся, — кивнул Кри. — Надо бы еще золота запросить.

— Хватит с вас и еды, — быстро сказал Торфейсон. — Ладно, согласен, — старик протянул руку, и Кри пожал ее.

— Будешь моим должником, — усмехнулся ведьмак.

В доме собиралось все больше мужчин, и начиналась очередная попойка. После заката викинги вывели в зал одну женщину и прибили ее косы к широкой доске. Две по бокам и одну сверху. Вперед вышел слегка пошатывающийся викинг, и ему подали топор.