Экспедиция в Лес - Аксюта

— Ещё один остряк-самоучка на мою голову выискался. Между прочим, остальных предупредить надо, о появлении новой опасности. А то, после нашего со Славиком путешествия, многие решили, что местные джунгли абсолютно безопасны для человека. Правда, ума не приложу, как объяснить, чего именно мы испугались.

— В таком деле лучше не врать. Услышали странные звуки, накатила волна страха, убежали. Может быть кто-то и посмеётся, но в случае чего, безусловно, насторожится. А кто предупреждён — тот считай спасся, — он некоторое время помолчал, потом нерешительно продолжил. — Я так понял, что ты находишься в постоянном контакте с разумным лесом. Ты не можешь у него узнать, что это такое было.

— Я, конечно попытаюсь. Это не так просто. В прямой контакт с лесом мы все выходим только во сне, а со спящего человека, сам понимаешь какой спрос. О всех остальных предметах и явлениях я получаю только самую простую информацию, типа опасно — безопасно, или съедобно — несъедобно. Иногда, могу получить подсказку, когда сама уже почти вникла в суть явления, привычка разбираться в экологических процессах в этом очень помогает.

— Я так понял — это не тот случай. Определить по одному звуку, что это такое не можешь, а во сне не уверена, что сможешь задать правильный вопрос и понять ответ на него.

Хорошо говорить с человеком, которому не надо разжёвывать каждую мысль — сам всё понимает, достаточно только начать говорить.

О неведомой опасности они рассказали именно так, как и предлагал Никита и, конечно же, их предупреждение не было принято всерьёз. Хорошо хоть в глаза не смеялись.

После завтрака четвёрка заговорщиков забралась в случайно обнаруженный пустующий кабинет, чтобы обсудить новости и подвести промежуточные итоги. Там их и застукал Иван Иванович Чебушенко. Он прошёл в комнату, присел на свободный стул, обвёл взглядом притихших молодых коллег и сказал:

— Рассказывайте.

— Что рассказывать? — изобразил непонимание Славик. И плохо изобразил, потому как не поверил даже сам себе.

— Всё рассказывайте. Я же вижу, что что-то неладное происходит. Из вас, молодые люди, — он кивнул на Славика и Софию, — конспираторы не слишком хорошие. А Леночку, я знаю ещё с тех пор, как она была наивной, большеглазой, восторженной первокурсницей.

Елена со Славиком переглянулись, и как случалось уже не раз, поняли друг друга без слов: от старика профессора так просто не отбрехаться. И уже во второй раз за истекшие сутки Елена рассказала их историю.

Иван Иванович положил подбородок на сложенные руки и в задумчивости уставился в широко раскрытое окно. Настенные часы прозвонили десять часов пополудни.

— ТАКОГО я всё-таки не ожидал.

— И вы за себя не боитесь?

— Детка, такому старому ящеру как я, пережившему мел-палеогеновое вымирание, ничего не страшно. Но вы ведь что-то по этому поводу предпринимаете?

— Конечно. Исследуем. Что же ещё? Вот наши микробиологи уже имеют какие-то результаты. Мы, как раз собирались их выслушать.

Слово взял Славик, лучше владеющий языком, как в прямом, так и в переносном смысле. За его спиной София вывела на планшет иллюстративно-схематический материал. А заодно отправила в автоматическую рассылку наработанные материалы на планшеты всем присутствующим. Иван Иванович начал было просматривать материалы, но взял себя в руки, решив, что печатное слово от него никуда не денется и лучше выслушать живого человека.

— Так, тщательно проанализировав строение клеток собственных тканей, обнаружили мы, даже не знаю как точнее выразиться… подселенца.

— Паразита?

— Скорее симбионта. И только в клетках не имеющих ядра, т. е. в эритроцитах их искать бесполезно. Представляют собой крошечные граны, размером с половину митохондрии примерно. В ультраструктуре мы ещё толком не разобрались, но уже ясно, что имеют они мембранное строение, причём последних насчитывается аж восемь штук. Собственный наследственный аппарат, опять же, как у митохондрий или хлоропластов.

— А что вас заставило вынести обвинительный приговор именно этим микроорганизмам?

— Честно говоря, в основном, отсутствие других кандидатов. Доказательства тоже есть. Правда, небесспорные. Но там где буксует биология, поможет статистика. Мы под разными благовидными предлогами брали кровь на анализ у нескольких человек и вот что у нас получилось:

— У семи непереболевших (т. е. у всех у кого мы взяли анализ), эти микробы обнаружены в латентном состоянии

— У трёх переболевших они отсутствуют полностью

— У шести переболевших, включая присутствующих, имеются, активны, размножаются. Причём именно последние мутанты (давайте уже называть вещи своими именами) проявляют сверхспособности.

— Серьёзный довод в пользу, — кивнул Никита. — А как они работают?

— Ты слишком много от нас хочешь. Мы их только-только обнаружили. Ну и имя дали: «Вирус СС».

— Экскурс в историю? — приподнял брови Иван Иванович.

— Нет. Имена первооткрывателей: Слава и София.

— И как вы додумались именно симбионтов искать?

— Вспомнил лекции по цитологии с первого курса. Где рассказывали теорию эндосимбиотического происхождения эукариотной клетки. Ну, там, поглощение предками эукариот бактериальных клеток с последующим эволюционным преобразованием их в митохондрии и хлоропласты.

— Ладно, ладно. Не надо прописные истины повторять. Мы уже поняли. Но там были клетки и то весь процесс занял не одну тысячу лет. А тут сложнейший многоклеточный организм! И весь процесс занимает несколько дней, проходит почти безболезненно и с такими потрясающими результатами. Это не слишком? — усомнился Никита.

— Так и инфицирование происходит направленно, — пожала плечами Елена. — Разумным существом (а я предлагаю считать Форрестер разумным), возможности которого нам неведомы. Мне другое интересно: почему же медики их не обнаружили?

— У нас микроскопы мощней, — сильно коверкая слова, ответила Софья. Последние несколько дней активного общения со Славиком сильно помогли ей в освоении русского языка. Способная девушка.

— Вы так много успели сделать, — восхищённо покачал головой Иван Иваныч. — И когда только успеваете? Вы же ещё и плановые исследования проводите?

— Симулируем нормальный восьмичасовой сон, хотя на самом деле нам хватает часов четырёх — пяти.

— Почему вы скрываете свои исследования от общественности? Какой в этом криминал? — подал голос Никита.

— Не уверены в реакции этой самой общественности и ждём пока нас станет больше, — попыталась поделикатней объяснить Елена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});