Скитальцы океана - Богдан Сушинский

– Так почему ты остался со мной, Вент? – повторил свой вопрос несостоявшийся теолог-еретик.

– Ты как будто не догадываешься. Чтобы не оставлять тебя наедине с местным зверьем и туземцами-людоедами.

– …Неправда, Вент. С такими мыслями со мной мог остаться только Грей. – Он немного помолчал и сквозь стон проговорил: – Грей мог бы, а ты – нет. И я тоже не мог бы. Потому что такие уж мы с тобой… Совершенно не похожие на этого парня с истинно христианской душой.

– Ты, старина, прав: мы с тобой давно забыли и о Христе, и о душе, испепели нас обоих огонь святого Луки, – жестко, без тени покаяния в мыслях и голосе, молвил бомбардир.

– Значит, остался, ты, Вент, только для того, чтобы прикончить меня? – спокойно, и даже с едва уловимой надеждой в голосе, спросил Самуэль.

Еще полтора года назад Самуэль действительно был студентом Падуанского университета и готовился к карьере философа и теолога. Но был изгнан за ересь – вначале из университета, а затем как иностранец, англичанин и из города.

Но тогда еще Самуэлю и не снилось, что корабль, на который он нанимался помощником кока, чтобы благодаря этому добраться до Англии, уже через неделю будет превращен взбунтовавшейся командой в пиратский.

– Ты на моем месте разве поступил бы иначе? – донесся теперь до его слабеющего слуха голос этого проходимца Вента.

Самуэль не знал, как он поступил бы, окажись на месте Роя Вента. Не думал над этим, да и сейчас ему было не до размышлений по поводу жестокости, человечности и прочих зол и благодетелей людских.

Однако он помнил, что, когда полгода назад Вент был ранен в ногу стрелой туземца, выхаживал его именно он, Самуэль, ставший, за неимением врача, еще и корабельным «доктором». Неужели Вент успел забыть об этом? Он не знал, как поступил бы на месте Вента, но именно поэтому довольно твердо укрепил его в жестокости намерений:

– Ты прав. Поступил бы точно так же.

– Не погибать же мне тут, вместе с тобой, приятель. Будь это на корабле, я, возможно, еще поколдовал бы над тобой, а так…

«Нет, ничего он не забыл, – облегченно вздохнул Самуэль. – Хотя память ни к чему не обязывает его».

– Это ведь необитаемый остров?

– Похоже на то. Однако на соседних островах полно туземцев. И, если достанемся им, – сожрут нас полузажаренными, испепели их огонь святого Луки.

– Но все же ты надеешься каким-то образом спастись…

– Если только ты умрешь. Так уж распорядилась судьба, что мое спасение, испепели меня огонь святого Луки, в твоей смерти.

– Лучше мне было бы не приходить в себя.

– Лучше? Еще как «лучше»… – Раздражение в голосе Вента исчезло. Вместо него появились какие-то благодушные, пасторские нотки.

– Только… не ножом. Мне страшно.

– Это произойдет без ножа, студент.

– Ты прав, лучше пристрели!

– Будто не знаешь, что теперь каждый пистолетный заряд – на цену жизни. Не бойся, все случится быстро и бескровно. Закрой глаза.

И не успел Самуэль сомкнуть веки, как в шею его тотчас же вцепились толстые узловатые пальцы Вента.

– …А там уж Господь пусть разбирается, – вместо молитвы проговорил бомбардир над телом убиенного, – чему ты должен был учиться по-настоящему: пасторской смиренности или пиратскому буйству.

Затащив труп Самуэля на обрыв, Вент столкнул его в море и сразу же бросился вдогонку за Рольфом и его спутниками.

Еще через полчаса ему удалось заметить фигуру человека, поднимающегося на невысокий каменистый перевал, с которого можно было осмотреть обе части мыса. Как потом выяснилось, это был Гунн. Ни окликать, ни ускорять шаг Вент не торопился, предоставляя событиям право развиваться не по людской воле, а по воле рока.

«Если он откажется принять меня в свою компанию, то, испепели меня огонь святого Луки… удушу, как только что удушил недоученного студента, – наметил план своих действий Вент. – Не моя вина в том, что жизнь на Острове Привидений измеряется не количеством дней, а количеством оставленных тобой мертвяков».

16

Первое, что они увидели, спустившись в бухту, – спину человека с почти по колено оторванной ногой. Он лежал, уткнувшись лицом в песок, но так, что левая, целая, и обрубок правой ноги оставались в воде.

Приподняв за седоватые волосы его голову, капитан заглянул страдальцу в лицо и, убедившись, что оно принадлежит мертвецу, мягко, почти благоговейно уложил голову на плоский, омытый волнами камень.

– Это ему что, оторвало ядром? – с дрожью и отвращением в голосе спросил Грей.

– Не похоже. Уже где-то здесь, на мелководье, на него напала акула.

– Кошмарная смерть, – поморщился Грей. – Странно, что у него еще хватило мужества доплыть до берега.

– В страхе и горячке такое случается. Трагедия произошла несколько часов назад. Видишь, никаких следов крови.

– Д-да, никаких…

– Очевидно, его прибило к берегу уже мертвым и обескровленным. Или, может, затащил сюда кто-то из товарищей.

– Надо бы предать его земле…

– Если так пойдет и дальше, очень скоро мы превратимся в могильщиков Острова Привидений, что, в общем-то, в мои планы никогда не входило.

Чтобы не превращаться в этого самого могильщика, Рольф затащил погибшего подальше на берег, затем доставил к ближайшей возвышенности и, насыпав ему за пазуху песка, сбросил тело в море.

Грей в это время осматривал изогнутую каменистую косу. Кроме всего прочего, занятие это избавляло его от необходимости помогать капитану.

– Здесь следы! – объявил он как раз тогда, когда барон окончательно избавился от мертвеца. – Человеческие.

– Много их?

Ничего не ответив, Грей старательно обследовал довольно большой участок песчаного прибрежья; пригибаясь, словно принюхивался к следам, прошелся по травянистому склону его и только тогда заключил:

– Двое! Здесь прошло не более двоих. Причем обувь одного из них – маленького размера и шаги помельче. Очевидно, это шел юнга, на следы которого мы уже натыкались.

– Или женщина, – поспешил к нему капитан, а наткнувшись на первые следы, добавил: – В любом случае, здесь были те же двое, что и возле лагеря испанцев.

– Вам везде грезятся женщины, капитан.

– Мы ведь уже выяснили, что после шести месяцев, проведенных в полном одиночестве на безлюдном острове, вам ни с того ни с сего начнет грезиться даже Дева Мария. Тем более, что до того, как попасть сюда, я несколько месяцев провел в плавании. И вообще, странное замечание, Грей.

– И все же уверен, что это не женские следы, – молвил штурман после некоторой паузы. – Во всяком случае, на женские они совершенно не похожи, – ему явно хотелось огорчить Рольфа. Разочаровать и разуверить до полного огорчения.

Подойдя к тому месту на склоне, где Констанций исследовал следы островных невидимок, барон несколько секунд внимательно осматривал именно те, которые могли принадлежать юнге или женщине, но, так и не вынеся окончательного вердикта, двинулся вслед за ними по склону, туда, наверх, к тропическим зарослям. Обрывались они на самой вершине, в разрывающих кустарник каменистых россыпях, за которыми начиналось обширное скалистое плато. Было ясно, что эти двое решили основательно исследовать остров в попытке обнаружить питьевую воду и местность, пригодную для лагеря.

– Позвольте, капитан, а где же то, на чем они прибыли на берег? – спохватился Грей. – Шлюпка или какой-нибудь плот?..

– Верно, ничего нет, – задумчиво признал барон. Однако думал он сейчас не об этом.

Лишь небольшая скалистая долина отделяла плато от того горного массива, на краю которого находилась одна из пещер, где они с Гунном временно спрятали значительную часть сокровищ. Конечно, отыскать ее этим двоим пришельцам будет непросто; однако случай есть случай. Он-то и способен вывести бродяг к тайнику. К тому же эти бродяги могут добраться до Бухты Отшельника и в конце концов оказаться на борту «Адмирала Дрейка» раньше него, капитана. Что помешает им потом заявить свои права на фрегат, а значит, диктовать условия «приема на службу»?

– Чего очень не хотелось бы, – проворчал Рольф, вслух завершая свои сумбурные размышления и предчувствия. От одной мысли, что кораблем может завладеть кто-то иной, его бросало в холодный пот.

– Не хотелось бы, чтобы они обнаружили вашего «Адмирала Дрейка»?

– Теперь уже нашего «Адмирала Дрейка».

– Вряд ли. Скорее всего, они уже вернулись на свой полузатопленный корабль, чтобы передохнуть там, запастись провизией и смастерить большой плот, – предположил Констанций.

– Правильно, на их месте так вел бы себя любой другой моряк. Но следы-то уводят туда, на плато.

– Они обследовали его, затем спустились к океану, к припрятанной где-то неподалеку шлюпке, и вернулись на борт.

– Хотелось бы надеяться, что именно так оно все и произошло. А то ведь эти безумцы морей действительно могут оказаться на «Адмирале Дрейке» раньше, нежели мы с вами. И объявят корабль пиратским. Мы ведь не собираемся пиратствовать, штурман Грей?