Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

Княжич усиленно размышлял, прикидывая так и эдак.

– Нужно достать Руби. Начальник стражи два года как овдовел, а новую жену никак не найдет. Он может польститься на камень.

…Маленький глайдер несся над городом. Дэсс никогда еще не видел Тэнканиока-ла сверху. Разноцветные городские районы казались странными человеческими игрушками. Взрослые понаделали одинаковые домики, дети поставили их кучками да и бросили, когда наскучило играть.

Впереди подымались горы: внизу поросшие темным лесом, с серебристыми пятнами возделанных СерИвами красничников, выше зеленые от лугов, еще выше тускло-сизые от лишайников и наконец белые с золотом, сияющие в солнечных лучах. Снежные шапки были остроконечные, ровные, одна к одной. Словно горные боги в белых шлемах собрались в огромное войско, но почему-то медлили наступать на человеческий город. В той стороне находился замок князя Мат-Вэя, а дальше лежала Долина Черной Смерти.

Княжичу было не по себе. Глайдер такой хрупкий, а падать ох как высоко… Только бы Ханимун не оставил Мстислава своей милостью и позволил ему благополучно приземлиться. Телохранитель хмурил брови и порой шепотом бранился. Не разгневался бы Великий да не наслал бы убийственную грозу.

– Слав, не ругайся, – не выдержал Дэсс. – А то упадем.

– Глайдеры не падают – они садятся. Аварийные системы абсолютно надежны. – Мстислав с видимым усилием взял себя в руки и неожиданно попросил: – Будь добр, расскажи про Ханимуна.

Дэсс заколебался. Можно ли сообщать такое знание человеку? Впрочем, Мстислав – это Мстислав, а не абы кто. Княжич заговорил:

– Ханимун создал мир и сильно о нем печется. А когда его дети нарушают высшие законы, Ханимун их карает – для их же пользы. Чтобы не зарывались и помнили, как надо жить. – Дэсс ощутил, что говорит о Великом без должной уважительности. Быть может, рассказывай он не человеку, а СерИву, верные слова бы нашлись? Он продолжил, досадуя на неловкость своего языка: – Однажды СерИвов постигла беда: напал мор на верхоскачей, из которых топили жир для светильников. Они мерли стадами – и дикие, и домашние. Светильники в горных жилищах погасли, стало темно и холодно. Жир верхоскачей пытались заменять другим, но пламя невыносимо чадило. В жилищах поселилась болезнь, от которой СерИвы начали умирать. Тогда Ханимун спустился с неба и принес звезды, и роздал тем, кто остался в живых. Эти звезды и сейчас горят в наших жилищах, тускнея лишь к большому горю. – Дэсс помолчал, вспомнив Сону, ее странную болезнь и исчезновение. – Однако СерИвы позабыли, что это звезды, и называют их белыми шарами.

– А еще что благого сделал Ханимун?

Дэссу не понравилось, как Мстислав задал вопрос. С затаенной насмешкой, что ли? Не верит рассказу? Еще бы! Люди не верят в чужих богов, это известно.

– Ханимун одарил сокровищами самых достойных князей.

– Ты видал те дары? – осведомился телохранитель.

– Видел. Мы с Дэссой однажды забрались в хранилище и открыли большой сундук. Там оказались сафи. Невероятно красивые. Почти как Руби, только синие. Дэсса, дурочка еще была, прибрала к рукам два камня, а я не заметил. Зато увидели няньки, когда она стала играть. Крику было! Отец учинил разбирательство: как мы проникли в сокровищницу, отчего проворонила стража, да как вскрыли сундук. Он же на замке, железом окованный, не подступишься. А в сыром углу стоял; доска прогнила, мы и расковыряли. Столовыми ножами, – пояснил княжич, не сдержав улыбки.

– Сильный был нагоняй?

– Дэссе много дней не давали сладкого. Мы с Кассом тайком скармливали ей мед и пирожные.

– А ты отделался испугом?

– Знаешь, Слав… – Дэсс призадумался. – Я сказал отцу, что сам стащил камни и подарил сестре. Он был в ужасном гневе – аж белые шары гасли. Кричал, что я вор и что настоящий Мат-Вэй не может быть вором. Я по малолетству не понял, о чем речь. А по его словам выходило, что если вор, то не настоящий Мат-Вэй. Не его сын. К тому же у меня шерсть серебристая, а не золотая, как у всех… Была. Он и сейчас еще на мать косится, да и со мной суров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– А тогда что сделал?

– Ничего, – медленно проговорил Дэсс, впервые осознав, какой каре подверг его князь. – Он вдруг стал снисходителен, перестал требовать, чтоб я учился, как проклятый чиппель. Раньше-то спуску не давал, с учителей спрашивал отчет каждый день. «Чему сегодня выучился младший княжич? Опять волынил, а вы попускали? Ну, берегитесь!» А тут как отрезало. Я и рад: никто не погоняет, не понукает. Сам-то был ленив и не тянулся к тайному знанию… Освоил одну лишь охотничью магию. Но это все умеют, и стыдно было бы не уметь.

Мстислав хмыкнул.

– Ясно. Второсортный сын не был допущен к премудрости истинных князей.

– Выходит, так.

Солнце клонилось к горизонту, и заснеженные вершины становились все краше. В их яркое золото вкрался розоватый оттенок, дымчато-синее небо начало лиловеть. Глайдер по широкой дуге обогнул замок князя Мат-Вэя, и Дэсс не увидел родное жилище. Зато мелькнул красничник, принадлежащий семье Соны, – серебряное пятно, вытянутое вверх по склону, среди темной зелени леса.

Мстислав вернулся к разговору о полетах:

– За всю историю твоей планеты тут угробилось лишь несколько глайдеров. Причем исключительно в тех самых поганых местах, над которыми летать запрещено.

– Зачем же люди туда совались?

– Сдуру. А кому-то нервишки пощекотать хотелось. Или дело было… вот как у нас с тобой. Один глайдер упал как раз в твоей Долине.

– Там нет никакого глайдера, – возразил Дэсс, – я видел.

– Их подобрали – и машину, и погибшего пилота. Это случилось, когда на планету прибыл первый земной корабль.

Дэсс озадаченно почесал ухо. В легендах ни о чем таком не говорилось.

– Слав, ты ничего не путаешь? Черная Смерть на земле, ей до глайдера не добраться.

– Еще как добирается! – Мстислав вдохновился: – Вот послушай. Рядом с твоей Долиной есть плато. Ровная такая площадочка – чисто для пикника. Но на изрядной глубине там захоронена какая-то штуковина. Явно нездешняя и не наша – в смысле, неземного происхождения. Кто и зачем ее оставил, можно только гадать. Похоже на космический маяк, но это не факт. И каждые два часа двадцать пять минут семнадцать секунд она посылает мощный электромагнитный импульс. Понимаешь?

– Нет, – откровенно признался княжич. Легенды рассказывали про Черную Смерть совершенно иное.

– Ну, как бы подземная пушка выстреливает в небо чем-то невидимым, но паскудным. Если угодить под такой выстрел, электроника летит к чертям, люди теряют сознание. Как пилот глайдера, который там грохнулся.

Дэсс промолчал, осмысляя услышанное. Черная Смерть не имеет отношения ни к каким импульсам с плато, это знает любой СерИв. Телохранитель продолжал:

– Откапывать и изучать хреновину не стали – местным боязно, а у военных руки не дошли. Но чтобы всякие идиоты вроде нас не вляпались, место объявлено запретной зоной. Вокруг установлены датчики, и при появлении человека либо глайдера включается предупреждение, а затем – силовая защита. Ты можешь в нее ткнуться лбом, и тебя отбросит, можешь врезаться на глайдере – тряханет так, что небо с овчинку покажется. И тоже отбросит.

– А как же мы проберемся?

– Ты ведь туда проник?

– Я тебе говорил: ползком. Через промытый дождями подземный ход.

– Вот и мы просквозим.

Дэсс оценивающе оглядел Мстислава: его длинные, согнутые в коленях ноги, сильные руки на панели управления, крепкий торс. Затем коснулся указательными пальцами собственных плеч и вынес руки перед собой, сохраняя замеренное расстояние между пальцами. Между ними умещалось множество горных вершин, видимых сквозь лобовое стекло.

– Я раньше был гораздо мельче. Мы застрянем.

– Сказано: прорвемся, – заявил телохранитель.

– Ты разорвешь камни?

– На счет «раз».

Снежные шапки сияли, а у подножий залегли глубокие тени. Сверху, из солнечного поднебесья, они казались гуще и темней, чем на самом деле. Дэсс не на шутку обеспокоился. Импульсы там или что, а в сумерках в Долину Черной Смерти соваться нельзя. Наступишь ненароком, куда не след, – там и сгинешь…