Любовь из пробирки - Настя Ильина

помещение, верно?

— Я пришёл сюда по другому вопросу, но раз уж вы заговорили об этом…

Я сажусь на диванчик у двери, потому что её запах слишком сильный, чтобы бороться с нахлынувшими чувствами и желаниями.

— Я решил пока приостановить ремонт нижнего этажа. Мне нужно будет обсудить ещё несколько нюансов, поэтому пока вы можете работать тут.

Мне кажется, что в её взгляде появляется проблеск света, а губы трогает искренняя улыбка. И я почти чувствую себя гонцом, принёсшим добрую весть.

— Вот только вам следует начать подготовку к переходу на режим работы только с «Норд-Вест». Скоро вывеску сменят, как и название… Придётся отказываться от других клиентов.

Просвет, появившийся в её глазах, в мгновение превращается в пасмурную осеннюю меланхолию. Мирослава кивает, а мне опять становится гаденько.

Что я делаю не так?

— Есть ещё кое-что! — прекрасно понимаю, что нагребаю себе золу на голову, посыпая сверху самыми раскалёнными углями. — Вам следует выбрать две трети сотрудников к сокращению, потому что у нас в таком количестве работников нет нужды.

Мирослава приоткрывает рот, закрывает его, а затем снова открывает, глядя на меня, напоминая этим рыбу, вытащенную из воды и схваченную под жабры.

— Иван Александрович, пожалуйста, не делайте этого… У каждого работника свой профиль, все они грамотные агенты. Не закрывайте работу с другими клиентами, и «Атланта» принесёт вам прибыль… Я не знаю, куда Артур сливал весь доход, но точно могу сказать, что он будет немаленький, стоит только посмотреть на наши отчёты. У каждого человека, работающего тут, есть семья… «Атланта» тоже стала для них частью этой семьи…

Она принимается уговаривать меня, из-за чего сердце ёкает: похоже, интуиция и правда подвела меня. Не такая уж Мирослава стерва, раз встаёт горой за своих людей. Я обещаю подумать над этим и ухожу, потому что больше не могу находиться в помещении, насквозь пропитанным ароматом моей прошлой жизни.

Глава 9. Переломный момент

Несколько рабочих дней пролетает искромётно. Мне звонят из клиники и назначают процедуру оплодотворения на вечер пятницы, и я вроде бы готова, но есть что-то, трепещущееся в груди и не дающее покоя.

Иван Александрович не беспокоит «Атланту», и у меня появляется надежда на то, что он позволит нам работать, как и раньше. У всех нас появляется. Хоть пока агенты и не знают, что он хочет уволить две три, а всё равно радуются тому, что могут продолжать работать в прежнем, привычном всем нам, ритме.

Илья несколько раз звонит и настойчиво предлагает встретиться, чтобы «обсудить» расположение кабинетов, которое он дорабатывает, но я постоянно нахожу отговорки. Мужчину не останавливает то, что женщина беременна, или он попросту не знает, что такое токсикоз?! Я склонна ко второму варианту, поэтому решаю сообщить ему о своём положении напрямую.

В обед к нам приезжает Иван Александрович. На этот раз он стучится в кабинет, а не врывается в него, и удивляет меня, протягивая цветы. Не могу найтись со словами, просто благодарю его и ставлю букет в вазу. Что с ним случилось? Уж не думает ли он всё-таки продать нас Вольскому?!

— Я подумал над вашей просьбой, Мирослава Евгеньевна, — говорит он, усаживаясь на диванчик и закидывая ногу на ногу. — Я согласен оставить работу «Атланты» и даже не стану отнимать у вас офисное помещение, вот только… Мне нужно несколько опытных сотрудников, которые займутся работой исключительно с «Норд-Вест».

Я улыбаюсь и киваю ему.

— Конечно же, я выберу вам самых лучших агентов!

— Не только агенты, — перебивает он. — Я хотел бы, чтобы вы перебрались в наш офис и лично контролировали своих сотрудников.

— Но… — я открываю рот, понимаю, что спорить будет бесполезно, опускаю голову и замолкаю.

— Вы не хотите принять это скромное предложение? — начинает закипать мужчина.

Он слишком вспыльчивый, больше напоминает своим поведением истеричную женщину…

— Что вы! С удовольствием приму! Я ведь понимаю, что на кону судьба моих людей, — отвечаю я, слыша нотки безысходности в своём голосе.

— Вот и прекрасно! Приятно иметь с вами дело! Перебираться можете начинать уже сегодня…

Сегодня… Какой же он настойчивый, неужели боится, что я передумаю? Так у меня попросту нет такой возможности.

— Простите! — резко отвечаю я, но тут же усмиряю эмоции и начинаю говорить другим тоном. — Простите, бога ради, но я сегодня совсем не могу. У меня назначен визит в клинику, поэтому после окончания рабочего дня, я мчусь на всех парах туда.

— Что же… — он хмыкает, обдумывая что-то. Неужели снова хочет начать шантажировать меня?! Тогда это будет больше напоминать детский сад. Вот серьёзно! — В таком случае отложим это до понедельника.

— Спасибо!

Я выдыхаю спокойно, надеясь, что до понедельника приду в себя и смогу вернуться к работе. Иначе он ведь и правда уволит меня.

— Рад, что мы договорились, Мирослава. Не буду мешать вам выбирать агентов для перевода. Всего доброго!

Мужчина поднимается на ноги, несколько секунд смотрит на меня, поправляет пиджак и разворачивается на каблуках.

— Спасибо! — отвечаю я ещё раз, он оборачивается на несколько секунд и изумлённо смотрит на меня. — Спасибо за то, что дали нам шанс.

Иван Александрович кивает и уходит, а я погружаюсь в работу, решая как можно быстрее завершить кое-какие дела, чтобы морально подготовиться к процедуре.

Лёгкий страх окутывает всё тело, когда я подъезжаю к клинике и оставляю машину на служебной парковке, потому что мне тут придётся сегодня остаться ночевать. Если не все выходные проваляюсь в клинике. Звонок телефона отвлекает от мыслей, хороводом кружащих в голове.

«Мама».

Это хорошо, что она звонит именно сейчас, потому что потом я не смогу говорить и буду вынуждена отключить телефон.

— Да, мам! Привет!

— Мира, здравствуй! Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.

— Всё хорошо… У вас как дела? Деньги получила?

Я сделала утром маме перевод. Время от времени отправляю ей деньги на карту, чтобы помочь хоть немного в её шатком материальном положении. Вроде бы живём