Сводная сестра бандита (СИ) - Серж Олли

— Извини… — несу совершенную дичь, — забыл что ты здесь. — Рука своевольничает и тянется к кружевному кусочку ткани. Это трусики?! Твою ж мать… — Метишь территорию? — Нахожу в себе силы перевести сложившуюся ситуацию в подобие шутки. Иначе — просто откажусь за себя отвечать.

Ольга, ойкнув, наконец-то отмирает и прячется за дверцу шкафа. До конца не осознавая, что творю что-то за гранью нормального, кладу ее нижнее белье в карман.

— Оля, — говорю севшим голосом, — я сейчас в туалет зайду. А ты сможешь спокойно одеться.

— Спасибо! — Долетает до меня смущенное и истеричное.

А мне вдруг становится смешно от ее наивной реакции. Ни одна женщина ещё от меня голой в шкафу не пряталась.

Глава 18. Краш

Оля

От внимательного взгляда Ивана хочется вернуться в шкаф и посидеть там, пока хозяин сей гостеприимного жилища не уйдёт. Мне вообще кажется, что он мне мстит или просто издевается за то, что я такая проблемная и неудобная попала в его жизнь. Поселить меня в квартире, а потом завалиться и рассесться на кухне, будто он в праве, и потребовать ужин… Серьезно? Я возмущена, взбудоражена и смущена тем, что даже одетая в спортивный костюм, чувствую себя перед ним голой. А ещё я ловлю каждый его жест, пытаясь понять, нравится ему еда или нет. Да, у меня определенно не все в порядке с головой!

— Послушайте! — Все-таки не выдерживаю напряжения и взрываюсь. — Давайте как-то сразу с вами поговорим на чистоту. Я понимаю, что моя мама была дорога вашему отцу, но мне правда ничего от вас не нужно! Точнее, я бесконечно благодарна за всю помощь и в больнице, и в том доме, и в ресторане… — немного сникаю, потому что бровь Грозного иронично ползёт вверх.

— Но… — он подсказывает с давящей интонацией.

— Но если вам все это неприятно или в тягость, то не нужно мне помогать! Потому что ни в каком эквиваленте кроме сердечной благодарности или денег, которые когда-нибудь сумею заработать, я вам вашу заботу не верну! — С чувством выпуливаю, стискивая в руке вилку, и поднимаю глаза от тарелки.

— Ну почему же… — Иван ехидно усмехается, — ужин вполне неплох. А о какой ещё благодарности подумала ты, детка?

Я открываю — закрываю рот, чувствуя пожар на щеках.

— Исключительно о «спасибо» я подумала. — Бурчу, и чтобы не оставаться больше за одним столом с этим самоуверенным чудовищем, я подхватываю тарелку и разворачиваюсь, чтобы выйти из-за стола.

— Остановилась и села! — Рявкает Иван, со стуком опуская вилку и нож на тарелку.

Я шокировано опускаюсь на стул и чувствую, как по рукам, спине и голове начинают разбегаться холодные мурашки.

Медленно скольжу взглядом вверх от второй пуговицы на рубашке Ивана к его глазам, попутно замечая детали: нервное глотательное движение кадыка, плотно сжатую челюсть, легкую щетину на скулах, яркие губы, вздрагивающие дыханием ноздри…

— Нельзя так разговаривать с мужчинами, Оля. Особенно с теми, от которых не имеешь защиты.

— Как? Так. — Шепчу и будто зачарованная смотрю в его глаза, замечая, как зрачок медленно расширяется до размеров радужки.

— Как будто ты ЗНАЕШЬ, как нужно благодарить! — Взрывается Иван ещё злее.

— А то что? — Дрожу, но спрашиваю, с вызовом вздергивая подбородок. Меня несёт на адреналиновых, совершенно несвойственных мне куражах.

Иван медленно встаёт со своего места и огибает стол. Я замираю. Ну почему, когда нужно промолчать и подумать, из меня вечно прет «правда» или «мнение»?

Грозный рывком разворачивает к себе барный стул, на котором я сижу, и нависает, заставляя меня максимально вжаться спинку.

— А то можно выхватить мужской неадекват, детка. — Он ловит прядь моих волос и пропускает ее между пальцами, с ухмылкой глядя в глаза. — Поверь мне, ломать правильных и строптивых девочек очень приятно.

Наши лица близко. Очень. Меня трясёт от странной реакции тела, похожей на лихорадку при температуре — жарко, мысли путаются, ладони потеют и при этом тянет мышцы. Но это не страх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В горле пересыхает, и я сглатываю, чуть приоткрывая губы, чтобы глотнуть воздуха.

Иван собственническим жестом заправляет волосы мне за ухо и соскальзывает пальцами вниз по шее.

— Настоящий мужчина должен уметь себя контролировать… — еле шевелю губами в ответ.

— У тебя были мужчины, Оля? — Спрашивает он неожиданно хриплым голосом.

Мое сердце перестаёт стучать и срывается в желудок. Почему Иван задаёт мне этот вопрос, когда наши губы находятся друг от друга на расстоянии желания прикоснуться? Что вообще сейчас происходит, и почему я позволяю этому мужчине трогать себя, будто он — близкий?

Его глаза темнеют и начинают блестеть, грудь красиво натягивает петли пуговиц от глубокого дыхания. На Иване вообще невероятно красиво сидит рубашка, каждое движение тела демонстрирует под ней идеальные, словно вырезанные из камня мышцы.

Энергетика завораживает. Сила подчиняет. От своих сверстников я ничего подобного не ощущаю.

Что правильно сейчас ответить? Мне почему-то совсем не хочется признаваться ему, что я неопытна. Даже наоборот! Меня прошивает осознанием того, что я очень хочу почувствовать, как трогают женщин такие мужчины, как Иван.

— Были… — отвечаю чуть агрессивно провоцируя.

А дальше не успеваю ничего осознать, как сильные руки дергают меня на себя, фиксируют голову за волосы на затылке, и я чувствую на своих губах жесткий поцелуй Ивана.

Пульс глушит уши. Я нахожусь практически в обмороке, потому что мои гормоны моментально сходят с ума. Странное чувство в теле трансформируется в четкое, понятное желание мужских ласк и разрешение делать то, что нельзя.

Я вообще в реальности? Никто и никогда меня так не целовал, чтобы хотелось за продолжение продать душу, чтобы немели коленки, а мозг, это сто процентов именно он, вытекал между ног, заставляя крутить бёдрами.

Иван с матами отрывает меня от своих губ и вглядывается в глаза, пока я пытаюсь дышать.

— А говоришь, что не знаешь, как благодарить, — шепчет просаживающимся голосом.

Что? Я застываю. Это, как пощёчина. Ей Богу, лучше бы меня сейчас ударили. Часто моргаю, чтобы не разреветься.

— Думай головой, Оля, а не другим местом… — заканчивает зло и отпускает мои волосы, окончательно отстраняясь. — Живи в этой квартире спокойно. Мне ты ничего не должна. Да и в общем то, — он забирает со спинки своего стула пиджак и надевает его, — увидимся мы теперь нескоро. По всем вопросам звони Виктору.

Я молча провожаю его глазами и готова сейчас умереть со стыда. Дофантазировалась, что вела себя, как доступная женщина? Какая молодец! А он просто посмеялся над тобой, проучил. Если Ивану понадобится женщина, то это будешь точно не ты. Он выберет ту, которая знает, как доставить удовольствие.

Дверь в прихожей хлопает, а я падаю лицом в ладони. Обидно и глупо вышло. Наверное (я пытаюсь логично оправдать себя), мои чувства сейчас просто готовы отозваться любому человеку, который сделает для меня что-то хорошее. Иван здесь ни при чем. И… это хорошо, что он не воспользовался сегодня моим порывом, хотя, любой другой, наверняка, не отказался бы… Как теперь смотреть ему в глаза?

Глава 19. Новые знакомства

Оля

Мелодия будильника настойчиво разрушает сон, за который я цепляюсь из последних сил.

«Ну пожалуйста», — мысленно умоляю телефон, — «мне так хорошо, ну отключись ты и дай мне проспать с чистой совестью.»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Накрываюсь одеялом с головой, но оно не спасает. Мне все-таки приходится открыть глаза, дотянуться до тумбочки и набрать на телефоне кодовую комбинацию цифр.

Звонок будильника замолкает, а на экране «всплывает» сообщение от Веры, отправленное в четыре утра.

СМС: «Квартира зачетная! На парах меня не будет. Вернусь в город — наберу.»