Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Таким образом две батареи были из родных мне 7-й и 8-й дивизий, я был очень рад, что ко мне попали эти две батареи, командиры которых подполковники Шпренглевкий[585] и Ясенский[586] были выдающиеся, особенно первый.

Командир дивизиона Тихомиров[587] был для меня человеком совершенно новым. Познакомившись с ним ближе, я, к сожалению, не встретил в нем такого командира, которого бы мне хотелось иметь. При всех его безупречных нравственных качествах, это был маловоенный человек, не имевший должного авторитета среди своих подчиненных, без должной энергии, и потому у меня с ним были постоянные недоразумения.

Произведя смотр артиллерийскому дивизиону и осмотрев парковый дивизион, первое впечатление я вынес хорошее, особенно от бодрого вида нижних чинов из сибирской бригады. 1-я батарея из гренадер была послабее. Дав им три дня отдыха, я их поставил на позицию в ночь с 4 на 5 февраля. <…>

С постановкой на позицию 15-й Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона моя дивизия была окончательно сформирована, т. к. и дивизионный обоз также начал обслуживать дивизию, и я мог вздохнуть свободно.

В этот день штаб мой покинул старший адъютант по операционной части капитан Фролов, я очень пожалел об уходе от меня такого образцового офицера. <…>

4-го февраля, в день кончины покойного великого князя Сергея Александровича, я поехал в Киевский гренадерский полк, шефом которого состоял покойный, отслужил обедню и панихиду; это было в 8 верстах от меня. Офицеры с командующим полком Барыковым[588] встретили меня очень радушно и пригласили позавтракать в штабе полка на позиции; полк в то время занимал окопы. Завтрак был чудный, мне казалось, что я нахожусь не на позиции, а в Праге или Эрмитаже. Вина, водки было чересчур. Это последнее, особенно на позиции, мне не понравилось, в дивизии у себя я этого не допускал, и это всегда развращающе действовало на нижних чинов, которые теряли уважение к офицерам.

Вообще в гренадерских полках распущенность большая, поэтому немало способствовали кутежи среди офицерства. Это сильно влияло и на дисциплину. Я очень боялся за полки своей дивизии, как бы они не попали под дурное влияние своих соседей гренадер и старался, чтобы между ними было как можно меньше общения. Как раз через несколько дней после завтрака в Киевском полку, где меня так неприятно поразило обилие вина, я получил от командира Гренадерского корпуса письмо, нижеследующего содержания:

«2 февраля 1917 г. Конфиденциально.

Милостивый государь, Владимир Федорович.

Вчера мною было получено письмо от командующего армией, которое и привожу:

«Из представленного мне для утверждения приговора одного из военно-судных дел мной усмотрено, что пьянство среди офицеров в частях войск не только не прекращается, но продолжает усиливаться, причем, под влиянием опьянения между офицерами часто возникают ссоры, влекущие за собой кровавый исход. По-видимому, борьба с пьянством ведется недостаточно энергично, и я прошу Ваше высокопревосходительство обратить внимание на необходимость принятия самых решительных мер для искоренения этого зла в войсках вверенной вам армии.

Прошу Вас принять самые решительные меры против этого зла в войсках вверенного Вам корпуса».

Со своей стороны прошу Вас запретить впредь безусловно употребление за столом, не исключая и праздников, крепкого вина.

Допускать лишь только самое умеренное употребление легкого вина и то в дни исключительно торжества и праздников.

Уважающий Вас Дм. Парский».

Хотя я на свой счет содержание этого письма принять не мог, все же неприятно было получить такое письмо, больно было от сознания того, что офицерство так дискредитирует себя отсутствием такта и неумением себя держать, давая повод начальству писать такие, позорящие звание офицера, письма.

На основании этого письма Парского я составил секретный циркуляр, приказав разослать его офицерам моей дивизии. Приказав их выдать по принадлежности, я в приказе моем от того же числа установил порядок церковных богослужений и удовлетворения духовных нужд офицерства и стрелков дивизии, поместив в этом приказе и некоторые другие указания, как результат моих посещений частей дивизии:

«5 февраля 1917 г.

Приказ № 84 15-й Сибирской стрелковой дивизии.

г. дв. Вольна

1.

Для сохранения наибольшей связи боевых частей с тылом и запечатления подвигов, совершаемых доблестными стрелками вверенной мне дивизии, приказываю во всех частях дивизии, при наличии подвига, сопровождаемого награждением Георгиевского креста или Георгиевской медали, фотографировать означенного стрелка, по получении им одного из указанных отличий и отсылать его фотографию в волостное правление в 2-х экземплярах, с описанием на обороте совершенного им подвига. Одну фотографию для хранения в волостном правлении, другую для выдачи родным.

2.

На этих днях в полки вверенной мне дивизии, 1-му и 2-му лазаретам будут выданы походные церкви, в дополнение к выданным уже ранее церковной утвари и облачениям. Надеюсь, что командиры полков и главные врачи упомянутых лазаретов окажут все свое содействие полковым и лазаретным священникам для того, чтобы обставить богослужение возможно благолепнее. Прошу обратить на удовлетворение духовных нужд стрелков самое серьезное внимание, денег на это не жалеть. Обязательно каждый воскресный день и двунадесятый праздник служить в указанных частях дивизии обедню, по окончании коей молебствие, а накануне всенощную, в полках стоящих на позиции, служить обедни и молебствие (при полковых резервах, укрытое место можно найти при обоих штабах Начальников боевых участков.

Обедню начинать в 9 ½ часов, всенощную в 17 часов.

Командирам полков озаботиться, чтобы возможно большее количество стрелков при офицерах могло посещать богослужения.

В лазаретах после обедни священникам вменяю в обязанность обходить все палаты и в каждой отслужить молебен для раненых и больных, которые не могут вставать с постели.

Прошу всех священников по возможности чаще посещать стрелков и беседовать с ними, не только в частях, находящихся в резерве, но и в передовой линии. Каждое такое посещение даст много духовной пищи нашему стрелку, подбодрит его.

Погребение убитых и умерших от ран обставлять насколько позволяет обстановка возможно торжественнее, обязательно с военными почестями.

Благочинному озаботиться, чтобы у всех священников были всегда в запасе разрешительные молитвы и венчики – я не видал их, присутствуя недавно при погребении.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});