Евгений Шварц. Хроника жизни - Евгений Биневич

А 14 марта 1963 года состоялось очередное совещание Ленинградского обкома партии по идеологическим вопросам с творческой интеллигенцией города. С докладом выступил первый секретарь промышленного обкома В. С. Толстиков. Он подверг критике многие спектакли театров, работу Союзов писателей, художников, композиторов, киностудии Ленфильм. О «Драконе» было сказано так: «Нечеткость идейных позиций Театра комедии, недоговоренность в определении объекта сатиры в постановке пьесы Е. Шварца «Дракон» привели к тому, что спектакль получил неясное, а в отдельных моментах и двусмысленное звучание. Вызывает протест обращение Театра им. Ленинского комсомола к сатирической сказке Е. Шварца «Голый король», пьесе в значительной степени внеисторической и внесоциальной» (Ленинградская правда. 1963. 16 марта).

1963 год, а «сказочка про белого бычка» 1944-го продолжала раскручиваться. Похоже, мало что за это время изменилось в нашем государстве. «Голый король» в Ленинграде так ни разу и не был поставлен (до сих, санкт-петербургских, времен). Да и о «Драконе» сказано вполне определенно, чтобы в театре задумались о снятии его. Ведь гораздо важнее, когда снимают сами (раскаяние), нежели снимать сверху в приказном порядке (пострадавшие за правду).

В прениях выступило более двадцати человек. Все уверяли партию и клялись… Их выступления, хоть и вкратце, воспроизведены в газете. Выступление Акимова даже не пересказано. Зато вполне ясно оценено: «Главный режиссер Театра комедии Н. П. Акимов посвятил свое выступление проблемам сатиры. Однако его речь не удовлетворила участников собрания. В ней было мало искренности. Невозможно было понять, какой же позиции придерживается сам оратор, каково его отношение к обсуждаемым на собрании вопросам. Тов. Акимов ушел от ответа на содержащуюся в докладе справедливую критику некоторых работ Театра комедии, художественным руководителем которого он является». Вот какая бяка. Не посчитал критику «Бургомистра» «справедливой», не исключил «Дракона» из репертуара.

Естественно, терпеть это было нельзя. Акимова следовало «сломать». В ход была пущена партийная пресса. Но удар был направлен не по художественному руководству театра, а по партийной организации театра. «В декабре <1962 г.> состоялось отчетно-выборное собрание театра, — сообщала читателям «Ленинградская правда». — Но ни в докладе, ни в выступлениях не было даже попыток трезво проанализировать состояние репертуара театра, тенденции его развития. Восторженно отозвались выступавшие о самых слабых постановках… Что же касается идейно нечеткого спектакля «Дракон», то очень многие не только не заметили двусмысленности толкования отдельных сцен и образов, но и до последнего времени продолжали считать эту постановку крупной удачей театра».

Конечно, на этом «скандальчике» захотела показать свое рвение и другая газета. «Эта пьеса, написанная драматургом Шварцем в годы Великой Отечественной войны, была задумана как философская сказка, обличающая гитлеровский фашизм. (Дык, что же ваши «учителя» тогда с перепуга наделали в штаны? — Е. Б) Возобновив её постановку почти через два десятилетия, режиссура попыталась придать спектаклю современное звучание. Но что получилось из этого?.. Пьеса в постановке Театра комедии трактуется несколько двусмысленно, что многие думают: да уж не о временах ли культа личности Сталина идет речь? Этот акцент проходит через весь спектакль». Хорошо. Этот акцент — первая мысль. Но в двусмыслице должна быть и вторая. Где она? И что в первой страшного после XX съезда партии?

На самом деле за всей этой «критикой», за всеми этими словесами стояло следующее. Если в 1944 году «цепные души» в «Драконе» разглядели Сталина, то в 1962-м им в Бургомистре примерещился Хрущев. Тем более, что исполнитель этой роли Суханов — по тогдашней комплекции — действительно походил на него. Но он играл эту роль и раньше, когда разглядеть Хрущева было ещё невозможно. Правда, тогда артист был похудее, в отличие от будущего генсека. И вся эта «двусмысленность» ложилась на Акимова. И действительно, без всякого замысла, случайно, но наиболее бдительные товарищи увидели это сходство.

Убежден, что, описывая Суханова в роли Бургомистра, Ю. Головашенко не держал фигу в кармане: Бургомистр — «он весь живой, пышущий телесным здоровьем. Добродушный, временами мягкий по своим движениям и жестам, в особенности в третьем акте, когда власть переходит к нему. Бургомистр маскирует свою сущность узурпатора с помощью подлых приемов демагога…» (Вечерний Ленинград. 1962. 28 июня). Перечитав сейчас эту рецензию и вспомнив Хрущева, сходство между ними, действительно, в какой-то степени наблюдается.

17 апреля состоялось открытое партийное собрание театра, на котором, к его чести, обсуждалось не «поведение» худрука, а выступления повременных изданий. Николай Павлович на собрании отсутствовал. Не пришли и представители газет. Они свое дело сделали. Отметили свою лояльность перед бургомистрами. Какое им дело до театра, спектакля, худрука.

Читая сегодня стенограмму этого собрания, понимаешь, что в труппе состоялся «заговор». Все соглашались с критикой «Ленинградской правды», которая выражала отношение к театрам и спектаклям Обкома и против которой выступать было бессмысленно, но отыгрывались на статье Г. Щеглова в «Вечернем Ленинграде». «Игра», начатая Толстиковым, подхватилась театром. Вроде бы отреагировали на критику партии и в то же время перенесли свой гнев за несправедливость на мелкого приспособленца, покусившегося лишь на театр Комедии и его художественного руководителя.

Открыла собрание М. Шувалова, секретарь партийной организации театра и завлит: «Дорогие товарищи, сегодня мы с вами собрались на наше открытое партийное собрание, чтобы обсудить целый ряд очень важных для нашей жизни, для нашей работы, для нашего творчества вопросов… Вы знаете, что о нашем театре в последнее время, в последние месяцы очень много говорилось и писалось. Я напомню вам, что ещё в конце прошлого года у нас в театре работала большая комиссия Районного Комитета партии и Областного Комитета партии. В результате выводов этой комиссии состоялось решение Райкома партии Куйбышевского района, в котором говорилось о том, что ведущее место в репертуаре театра предоставлено советской драматургии, что многие спектакли пользуются большой популярностью у зрителей. Вместе с тем отмечалось, что в работе нашего театра имеются серьезные недостатки… Говорилось о недостаточно ясном идейно-художественном решении пьесы Шварца «Дракон»… Я должна сказать к чести нашего коллектива, что, несмотря на то, что критика в наш адрес была очень серьезной, очень обширной, это не повлияло на наш коллектив в том плане, что ни у кого не было настроения уныния, расхлябанности, разболтанности или неверия в свои силы. Наоборот, наш коллектив сплотился и очень дружно чувствовал плечо друг друга…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});