Страх Мудреца - Патрик Ротфусс

Я вздохнул внутри.

- Если вы будете потягивать его, то мы пробудем здесь весь вечер.

Два приличных глотка, какими моряки хлещут дешевое виски.

Он нахмурился.

- Не надо говорить со мной как с ребенком.

- Тогда ведите себя как мужчина, - сказал я резко, и он ошеломленно замолчал.

- Два глотка каждые четыре часа.

Эта фляжка должна быть выпита до завтра.

Его серые глаза опасно сузились.

- Я хотел бы напомнить тебе, с кем ты говоришь.

- Я разговариваю с больным человеком, который не хочет принимать своё лекарство,- сказал я ровно.

В его замутненных опием глазах тлел гнев.

- Пинта рыбьего жира - это не лекарство,- прошипел он.

- Это злонамеренное и необоснованное требование.

Это невыполнимо.

Я метнул в него свой самый лучший испепеляющий взгляд и отобрал у него флягу.

Не отводя взгляда, я выпил все без остатка.

Глоток за глотком жир стекал в мой желудок, пока я удерживал взгляд Маера.

Я наблюдал, как гнев на его лице сменяется омерзением и в итоге замирает в выражении немого, шокированного благоговения.

Я перевернул флягу, провел внутри пальцем и облизал его.

Я вытащил вторую флягу из кармана моего плаща.

- Это должна была быть доза на завтра, но вы должны использовать её сегодня вечером.

Если вам так будет легче, по одному глотку каждые два часа будет достаточно. - Я протянул ему флягу, все еще не отрывая своих глаз от его.

Он взял ее молча, сделал два хороших глотка и с мрачной решимостью закупорил ее.

Против знати гордость всегда рычаг лучше, чем разум.

Я порылся в одном из карманов моего насыщенно-бордового плаща и достал кольцо Маера.

- Я забыл вернуть его вам прежде, ваша светлость. - Я протянул ему кольцо.

Он начал тянуться к нему, потом остановился.

- Оставь его пока, - сказал он.

- Ты заслужил хотя бы это, я думаю.

- Благодарю вас, ваша светлость,- сказал я, осторожно сохраняя сдержанное выражение лица.

Он не предложил мне носить кольцо, но позволяет мне держать его у себя - это был ощутимый шаг вперед в наших отношениях.

Независимо от того, как пройдут его ухаживания за леди Лаклесс, сегодня я произвёл впечатление.

Я налил ему еще чаю и решил закончить его инструктировать пока я владел его вниманием.

- Вы должны допить остаток в течение ночи, ваша светлость.

Но помните - это все, что у вас есть до завтра.

Когда вы пошлёте за мной, я отварю вам еще немного.

Сегодня вечером вы должны стараться пить столько жидкости, сколько сможете.

Молоко будет лучше всего.

Добавьте в него немного меда - пойдет легче.

Он согласился и, казалось, начал засыпать.

Зная, какой трудной будет эта ночь, я позволил ему покемарить.

Перед тем как выйти я собрал свои вещи.

Стейпс ожидал снаружи комнаты.

Я предупредил его, что Маер спит и сказал не выливать чай из чайника, так как его светлость по пробуждению пожелает его выпить.

Когда я уходил, взгляд Стейпса был не просто слегка прохладным, как раньше.

Он был полон ненависти, фактически ядовит.

Только после того, как он закрыл за мной дверь, я осознал, как это должно было выглядеть для него.

Он считал, что я использую Маера в своих интересах в момент его слабости.

Слишком много в мире людей, странствующих врачей, спокойно паразитирующих на страхах безнадежно больных.

Лучший пример этому - Яснотка, торговец снадобиями из "Три пенни за желание".

Несомненно один из наиболее отвратительных персонажей всей драмы, и нет такой публики, которая бы не аплодировала, когда Яснотка был высечен в четвертом акте.

Обдумывая это, я начал размышлять, насколько хрупким и бледным выглядел Маер.

Живя в Тарбеане я видел, как здоровый молодой человек умер от отсутствия наркотика, а Маер не был молод и здоров.

Если он умрет, кого обвинят?

Точно не Кадикуса, доверенного советника.

Точно не Стейпса, верного слугу...

Меня.

Они обвинят меня.

Его состояние ухудшилось вскоре после моего приезда.

Я не сомневался, что Стейпс быстро доведет до всех тот факт, что я проводил время наедине с Маером в его комнатах.

Что я заваривал ему чай прямо перед тем как он провел очень травмирующую ночь.

В лучшем случае я буду выглядеть как молодой Яснотка.

В худшем, как убийца.

Такие мысли крутились в моей голове когда я пробирался по поместью Маера обратно в свои комнаты, остановившись только чтобы высунуться из окна дабы оглядеть красоты Нижнего Северена и выблевать пинту рыбьего жира.

Глава 62

Кризис.

СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ Я отправился в Нижний Северен еще до восхода солнца.

Я позавтракал горячими яйцами и картофелем пока ждал открытия аптеки.

Когда я закончил, я купил еще две пинты рыбьего жира и несколько других веществ, про которые я забыл накануне.

Потом я прошел всю улицу Тиннери, надеясь наткнуться на Денну, несмотря на то что обычно она не вставала так рано.

Фургоны и повозки фермеров соперничали в борьбе за место на мощеных улицах.

Амбициозные нищие, раскладывались на оживленных углах, в то время, как владельцы магазинов вывешивали свои вывески и открывали широкие ставни.

Я насчитал двадцать три трактира и гостиницы, расположенные на улице Тиннери.

После того, как я отметил те из них,которые Денна могла найти привлекательными, я заставил себя вернуться в поместье Маера.

На этот раз я взял грузовые лифты, отчасти, чтобы запутать любого, кто следил за мной, но еще и потому, что кошелек, который дал мне Маер, был почти пуст.

Поскольку мне необходимо было сохранять нормальное лицо перед всеми, я вернулся в свои комнаты, ожидая, когда Маер пошлёт за мной.

Я отправил карточку и кольцо Бредону, и вскоре он сидел напротив меня, обыгрывая меня в так и рассказывая истории.

- ...так Маер повесил его на виселице.

С правой стороны от восточных ворот.

Висельник был здесь несколько дней, воя и проклиная.

Повторял, что не виновен.

Говорил, что это неправильно и что хочет суда.

Я не мог заставить себя поверить.

- Виселица?

Бредон серьёзно кивнул.

- Настоящая железная виселица.

Кто знает, где он ухитрился ее найти в наши дни.

Это было похоже на какую-то игру.

Я искал, чтобы сказать что-нибудь относительно уклончивое.

Хотя это звучало гротескно, я также знал что это лучше, чем открыто критиковать Маера.

- Ну,- сказал я, - бандитизм это ужасно.

Бредон поставил камень на доску, затем передумал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});