МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1961. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Алексей Полещук

— Он говорит — не бил.

Вошедший Фомкин, взглянув на капитана и на Вечёру, сразу почувствовал недоброе. На его узком, остроносом лице появилось выражение растерянности и страха.

— Сержант Вечёра давал вам тренировать Аза? — спросил Власов.

— Давал. Три раза.

— Ну, и вы тренировали?

Фомкин покосился на Вечёру.

— Нет. Потому что Аз не слушался, не выполнял моих команд…

— Что же вы делали?

— Ничего не делал. Заводил Аза в кусты, привязывал и сидел, пока пройдет время занятий, а потом приводил собаку на заставу.

— Слышите, сержант, как занимаются ваши подчиненные?

Командир отделения молчал. Ему было стыдно за себя и за солдата.

— Когда собака не выполняла ваших команд, вы пытались ее заставить? — сдерживая раздражение, расспрашивал Власов.

— Пытался… Уговаривал, но она ни в какую…

— Били ее?

— Нет, этого не было, — солгал Фомкин.

— Может, видели, как кто-нибудь другой бил Аза?

— Не видел, — ответил солдат.

…На следующий день начальник заставы, вызвав сержанта, сказал:

— Комендант разрешил убить Аза.

— Убить? Аза?! — воскликнул Вечёра. — Погубить такую собаку?

— Если хотите, мы подождем с неделю, посмотрим, как он будет вести себя дальше, — сказал Власов и, помолчав, добавил: — Теперь я понял: вы погубили Аза.

— Я?

— Вы, видимо, увлеклись, воспитывая в собаке злобу.

Вечёра покраснел. Действительно, он стремился воплотить в жизнь свою мечту — воспитать грозу нарушителей. Он отрывал от сна час или полчаса, чтобы лишний раз потренировать собаку. И вот дотрениро-вался…

Сержант задумался и вдруг, как будто очнувшись, проговорил:

— Но Аза убивать нельзя! Я прошу вас, я его исправлю. Я ночей не буду спать…

— Даю вам неделю сроку, товарищ Вечёра, — медленно сказал капитан.

4

После разговора с начальником заставы рядовой Фомкин боялся попадаться на глаза сержанту.

Обедать он шел в последнюю очередь, чтобы случайно не встретиться с ним в столовой; он просился на самую тяжелую хозяйственную работу, лишь бы находиться подальше от заставы; как праздника, ждал Фомкин заступления в наряд и торопился уйти на границу, зная, что там Вечёра его не разыщет. И все же они столкнулись.

В три часа ночи, вернувшись с наряда, Фомкин стал чистить карабин. За этим занятием и застал его сержант. Услышав мягкий украинский говор, по которому за километр можно было узнать Вечёру, солдат побледнел.

— Вас, Фомкин, с огнем не отыщешь. Где это вы бываете? Второй день поймать вас не могу, — негромко сказал сержант.

— В наряде, а то на занятиях бываю, — наклонив голову, смущенно ответил Фомкин.

Наступило напряженное молчание. Солдат продолжал сосредоточенно чистить карабин.

— Значит, вот як вы с Азом занимались!

— А что было делать? Аз меня не слушал, — растерянно проговорил солдат.

— Почему же вы не доложили мне?

— Боялся.

— Что вы сделали с Азом? — настойчиво допрашивал сержант.

— А что я… ничего… — трусливо лепетал Фомкин.

Еще вчера солдат решил было во всем сознаться, но сейчас… Что, если Вечёра, всегда мягкий, в этот раз вспылит?

На какую-то секунду робкие глаза Фомкина встретились с напряженным, немигающим взглядом сержанта.

— Вы били Аза? Признавайтесь. Били? Только говорите честно. Это решает судьбу собаки. От коменданта получен приказ убить Аза!

— Уби-ить! — Шомпол задрожал в руках солдата.

Фомкина охватил страх. Он и не подозревал, что дело может принять такой оборот. Сейчас он уже снова был не в силах сознаться.

— Я его… не бил…

— Честно?

Фомкин кивнул головой.

В эту ночь Вечёра уснуть не мог. Перед его глазами стоял Аз, злобно оскалив клыки. Вот уже два дня сержант тщательно пытался успокоить своего любимца. Даже ошейника он не мог на него надеть. Сержант вспомнил свою вчерашнюю отчаянную попытку. Несколько дней Аз сидел в закрытой будке и не допускал его к себе. Наконец, облачившись в дрессировочный костюм, Вечёра решил пройти в питомник. Он хотел рискнуть… Сержант осторожно открыл дверцу будки. Аз насторожился и отступил назад. Сержант протянул руки с ошейником. Аз угрожающе зарычал и оскалил зубы. Шерсть на нем вздыбилась, глаза сверкнули в полутьме.

— Аз, Аз! — позвал Вечёра.

Отважившись, он стремительно кинулся к собаке с веревкой. Аз завизжал и, клацнув огромной пастью, бросился на Вечёру. Сержант, отступая назад, упал. Аз мигом очутился сверху.

Вокруг собрались солдаты. Несколько человек попытались зайти в питомник, но Аз никого не подпускал. Оставив на мгновение сержанта, Аз снова сбил его с ног и вцепился в шею. Вечёра отчаянно хрипел. Солдаты бросились на помощь. Кто-то ударил прикладом Аза, и собака, перепрыгнув через невысокий забор питомника, убежала. Больше Аз в питомник не заходил. Он бродил вокруг заставы, принимаясь рычать при приближении людей.

Капитан Власов приказал подстеречь Аза и убить, но Вечёра уговорил начальника подождать еще день.

Под утро Вечёра услышал визг и проснулся. Сон ли это или явь? Но визг был слышен громче, такой оглушительный и душераздирающий, что сон мгновенно слетел, и сержант, наскоро одевшись, выбежал из помещения.

Посредине двора лежала большая свинья, которую откармливали при кухне. Аз вцепился клыками в ее заднюю ногу… На визг собрались солдаты. Они толпились вокруг Аза, не зная, что предпринять. Подошедший капитан Власов засунул в пасть собаки гаечный ключ и всеми силами старался разомкнуть ее и высвободить ногу свиньи. Но у собаки была «мертвая хватка», открыть пасть оказалось невозможным. Заметив, что у свиньи нога переломлена, капитан Власов крикнул:

— Быстро принесите нож!

Свинья была зарезана, на Аза удалось надеть ошейник и загнать его в будку.

— Аза убить… — приказал Власов. — Вечером выведите его в ущелье, застрелите и доложите мне.

Никакие уговоры Вечёры на этот раз не помогли. Еще никогда у сержанта Вечёры не было так тяжело на сердце.

5

Тревожно смотрел сержант на часы… Скоро зайдет солнце…

Аз почти не сопротивлялся, когда Вечёра надевал ему на шею петлю. Это удивило сержанта и в то же время обрадовало. «Вдруг он уже начал успокаиваться?» — подумал сержант. Снова мелькнула мысль спасти собаку.

Вечёра хотел незаметно провести Аза через двор заставы. Но избежать посторонних взглядов не удалось. Почти все солдаты стояли около казармы, как бы провожая в последний путь всеобщего любимца. У сержанта было такое чувство, точно он совершил преступление перед солдатами. Он смотрел себе под ноги и, казалось, ничего не видел, кроме настороженного, покорно повизгивающего Аза, который шел неохотно, упираясь, словно знал, куда его ведут.