Путь в Европу - Сборник статей

Лилия Шевцова: Если не ошибаюсь, то была военная акция сил ООН, предпринятая в 1997 году на территории Албании для предотвращения там гражданской войны.

Андрей Бенедейчич:

Именно так. И это была наша первая операция за рубежом. Потом мы все более активно включались в такого рода международные проекты. Однако приглашения вступить в НАТО Словения не получила и в 1999 году.

Правда, к тому времени обстановка в регионе уже стабилизировалась, и членство в альянсе стало для нас преимущественно вопросом престижа. Наша позиция была теперь такой: получим приглашение – хорошо, а если нет, то ничего страшного.

Лилия Шевцова: И вы это приглашение все же получили. Припоминаю, кстати, что в том неприятном для вас 1997 году специально для Словении и Румынии НАТО учредило «утешительный приз» в виде так называемого ПДЧ – Плана действий, необходимых для членства в альянсе. Того самого ПДЧ, за право быть включенными в который сегодня борются Украина и Грузия…

Андрей Бенедейчич:

Да, мы прошли свою «стажировку». Но, конечно, нам пришлось убеждать свое общество, что Словении это вступление нужно. Мы провели референдум по этому вопросу и получили поддержку. Но нас, повторяю, слишком долго заставили ждать, и некоторые даже обиделись. Ведь мы ждали целых семь лет!

Нам долго говорили, что мы не готовы. Нам говорили, что наша армия не соответствует требуемым стандартам. А мы считали, что словенская армия не хуже других. И что вообще мы ничем не хуже тех новых членов, которые были приняты в альянс раньше нас.

Лилия Шевцова: У вас призывная армия?

Андрей Бенедейчич: Нет, в 2004 году, когда Словения вошла в НАТО, было принято решение о создании профессиональной словенской армии. От призыва мы отказались.

Лилия Шевцова: И сколько времени вам понадобилось, чтобы создать профессиональную армию?

Андрей Бенедейчич: Это было сделано очень быстро. Помогло членство в НАТО, потому что НАТО задает стандарты, оно требует от офицеров и рядовых военнослужащих профессионализма.

Лилия Шевцова: У вас нет проблем с набором?

Андрей Бенедейчич: Есть. Поэтому была повышена зарплата военнослужащим, обсуждается возможность дополнительных стимулов для них. Армия начала профессионально заниматься пиаром. Если раньше ролики с призывами вступить в нее были маловыразительными, то теперь они становятся все более привлекательными. Я считаю, что со временем у нас будет хорошая профессиональная армия. У нее уже сейчас есть опыт…

Лилия Шевцова: Да, у словенских военнослужащих были хорошие возможности приобрести такой опыт. Готовясь к этой встрече, я просмотрела информацию об отношениях Словении и НАТО. Вы были очень активны в осуществлении программы «Партнерство во имя мира» и даже выдвигали свои собственные инициативы. Вы были, пожалуй, гораздо более активны, чем другие новые члены НАТО. Участвуете вы и в миротворческих операциях альянса на территории бывшей Югославии. Причем не только в Косово, но и в Боснии.

Андрей Бенедейчич: Мы участвуем и в военных операциях в Афганистане.

Лилия Шевцова: В словенской армии, насколько я осведомлена, всего 7 тысяч человек. Сколько сейчас ваших военнослужащих в Афганистане, в Косово и Боснии?

Андрей Бенедейчич: В Афганистане у нас 60 человек, в Боснии – 200, а в Косово в прошлом году было 700 военнослужащих.

Лилия Шевцова: Словении непросто далось ее вступление в НАТО. Как вы относитесь к дальнейшему расширению блока? Поддерживаете ли вы политику «открытых дверей» НАТО – особенно по отношению к другим посткоммунистическим государствам? В первую очередь меня интересует позиция Словении по поводу вступления в ПДЧ и НАТО Украины и Грузии. Какова словенская позиция в данном отношении?

Андрй Бенедейчич:

Мы, разумеется, понимаем озабоченность России по этому вопросу, но не можем не считаться и с тем, что у каждого государства есть право на свой выбор. Если Грузия и Украина хотят попасть в НАТО, у них на это есть право. Но, учитывая наш опыт, они должны знать, что и им не стоит ожидать каких-то бонусов и привилегий при вступлении. Они могут стать членами альянса лишь в том случае, если будут соответствовать его стандартам.

Еще раз повторяю: Словения получила приглашение в него только после того, как такое соответствие неоднократно доказала. А стандарты в НАТО не только и даже не столько военные, сколько цивилизационные.

Лилия Шевцова: Не могу не затронуть и проблему Косово, независимость которого Словения признала одной из первых…

Андрей Бенедейчич: Я уже говорил о том, что в прошлом, 2007 году в Косово находился словенский военный батальон численностью около 700 военнослужащих. Это десятая часть нашей армии, что уже само по себе свидетельствует о нашей заинтересованности в урегулировании косовской ситуации. Ведь в Косово, о чем я тоже говорил, очень активен словенский бизнес…

Андрей Липский: И все же, учитывая правовой аспект проблемы, не очень понятно, что именно толкнуло Словению на столь быстрое признание косовской независимости. Ведь с точки зрения международного права ее провозглашение уязвимо. Вы считаете, что Косово – это некий уникальный феномен?

Андрей Бенедейчич:

Да, в Словении считают именно так. Уникальность Косово объясняется и ходом его развития в союзной Югославии, и драмой, которую пережил этот регион, и самим фактом международного протектората над ним.

Косово уже имело предпосылки для обретения самостоятельности. После смерти Тито в Югославии существовало федеральное коллективное председательство, обеспечивавшее руководство страной. В него входили представители не только шести республик, но и автономных областей – в том числе и представитель Косово. В 1986 году косовский албанец Синан Хасани являлся председателем Югославии. У Косово были тогда большие права, его делегации часто выезжали за рубеж, где осуществляли самостоятельную экономическую политику. И вот в 1989 году тогдашнее руководство Сербии все это у косоваров отобрало. За такие политические действия, ущемляющие права народов, рано или поздно приходится платить.

Словения признала Косово, потому что иного решения проблемы не видела. 17 февраля 2008 года мы приняли к сведению провозглашение им своей независимости. А потом вопрос был обсужден в словенском парламенте, где большинство депутатов проголосовало в поддержку косоваров. И 5 марта о признании Косово заявило наше правительство.

Кстати, можно сказать, что косоварам очень везет: их независимость за несколько недель признали почти 40 стран. Словению же за первые шесть месяцев после провозглашения ею независимости признали всего 10 государств, большинство из которых тоже являлись новыми, как, например, Беларусь или Украина. Так что Косово сегодня находится в гораздо лучшей ситуации, чем была Словения в 1991 году.