Это смертное тело - Джордж Элизабет

Изабелла задумалась.

— По всей видимости, это в другой части, — решила она. — В обновленной. В той части, в которой работали. Потому что, если Джосси что-то нашел, то там, где копал. Появилось ли что-то новое на этом месте? Что-нибудь необычное?

— Новые столбы в заборе, новое проволочное ограждение, новая поилка, — припомнил Уайтинг. — Огромная гребаная поилка. Весит, должно быть, полтонны.

— Там он и лежит, — решила Изабелла. — Знаете, пожалуй, я займусь этим сама. Начну с этого. С сокровища. Пригласим туда власти. Займемся этим сами, у вас ведь и без того много работы.

Изабелла заметила движение в дверях кабинета. Она увидела на пороге Линли и подняла палец: этим жестом она попросила его подождать. Он вошел в кабинет и сел на стул, стоящий возле ее стола. Вид у него был расслабленный. Интересно, подумала Изабелла, волнует ли вообще что-то этого человека?

Она закончила свой разговор. Офицер по связям с общественностью из Линдхерста опознал Гордона Джосси как Йена Баркера. Это, без сомнения, снова вытащит на свет подробности чудовищного убийства Джона Дрессера. Министерство внутренних дел узнает, что один из трех убийц двухлетнего ребенка покончил с собой.

Изабелла задумалась над этим. Будет ли это упреждающий рассказ? Успокоит ли он родителей Дрессера? Вселит ли страх в Майкла Спарго и Регги Арнольда, где бы те сейчас ни находились? Она не знала, насколько разглашение настоящего имени Гордона Джосси поможет этому. Впрочем, сказать ей по этому поводу было нечего.

Изабелла повесила трубку, и они с Линли сидели несколько мгновений молча. Отсюда, из кабинета, слышно было, что сотрудники собираются домой. Изабелле очень хотелось выпить, но еще больше хотелось узнать о разговоре Линли с сэром Дэвидом Хильером. Она знала, куда ходил Линли.

— Это форма шантажа, — сказала она.

Он сдвинул брови, открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. У него был слабый шрам над верхней губой. Изабелла заметила его впервые. Похоже, шрам был старый. Интересно, как он его получил?

— Он сказал, что сохранит это в тайне, пока мальчики останутся в Кенте с ним и с Сандрой. Он сказал: «Ты ведь не захочешь судиться за них, Изабелла. Не захочешь устраивать судебную тяжбу. Ты знаешь, что выйдет наружу, а тебе этого не нужно». Поэтому я заткнулась. Он может разрушить мою карьеру. И если даже ему это не удастся, тяжбу я проиграю. Он это знает.

Линли молчал. Он смотрел на нее, и она не могла сказать, что он думает, хотя и предполагала, что он не знает, как сказать ей, что карьера ее, несмотря на все усилия, уже разрушена.

Когда он заговорил, то произнес единственное слово:

— Алкоголизм.

— Я не алкоголик, Томми. Напиваюсь лишь временами. Так же, как и большинство людей. Вот и все.

— Изабелла…

В его голосе она услышала разочарование.

— Это правда. Я не больше алкоголик, чем… вы. Чем Барбара Хейверс. Где она, кстати? Сколько времени, черт возьми, нужно, чтобы добраться из Хэмпшира в Лондон?

Отвлечь его не удалось.

— Есть способы излечения. Программы. Есть… Вы не должны жить…

— Это был стресс, — прервала его Изабелла. — Такой же, в каком вы застали меня вечером. Вот и все. Умоляю вас, Томми. Вы сами мне говорили, что сильно пили, после того как убили вашу жену.

Он ничего не сказал, но зажмурился, как человек, в глаза которому что-то бросили. Песок, горсть земли, недоброту.

— Простите меня, — спохватилась Изабелла.

Линли поерзал на стуле.

— Значит, мальчики останутся у него?

— Да. Я могу… Он называет это «контролируемыми визитами». То есть я езжу в Кент повидаться с ними, но они ко мне не приезжают, а встречаюсь я с ними в присутствии его и Сандры или одного из них.

— Вот, значит, как. И как долго это будет продолжаться?

— Пока он не решит по-другому. Пока не решит, что я уже делаю что-то, чтобы освободиться от зависимости. Пока… да я и сама не знаю.

Изабелла не хотела больше говорить об этом. Она сама не знала, зачем она так разоткровенничалась. Отворила створку, в которую не могла никого пускать, да и не хотела. Она подумала, что очень устала.

— Вы остаетесь, — сказал Линли.

Поначалу Изабелла не поняла, что он переменил тему.

— Остаюсь?

— Я не знаю, надолго ли. Он согласен, что вы не проявили своих лучших качеств.

— А! — Изабелла не сумела скрыть удивления. — Но он сказал… Вместе со Стивенсоном Диконом… Они мне сказали…

— Это было до того, как мы узнали о Министерстве внутренних дел.

— Томми, мы с вами знаем, что мои ошибки не имели ничего общего с министерством и с их безумными секретами.

— Тем не менее это оказалось полезно, — кивнул Линли. — Если бы нам было известно об этом с самого начала, окончание истории могло бы быть другим.

Изабелла все еще была изумлена. Но изумление медленно сменилось пониманием. Помощник комиссара вряд ли помиловал бы ее только потому, что министерство не сказало о том, кем был на самом деле Гордон Джосси. Тут было что-то еще, и Изабелла поняла, что была заключена дополнительная сделка: Линли что-то пообещал Хильеру.

— На что вы согласились, Томми?

— Поняли? Вы быстро учитесь, — улыбнулся он.

— На что вы согласились?

— На то, что сделал бы в любом случае.

— Вы вернетесь на работу.

— За мои грехи. Да.

— Почему?

— Как я и сказал. Я бы в любом случае…

— Нет. Я спрашиваю, почему вы сделали это для меня?

Линли посмотрел ей в глаза. Она не отвернулась.

— Я не уверен, — сказал он наконец.

Они замолчали, глядя друг на друга. Затем Изабелла открыла центральный ящик стола и вынула из него металлическое кольцо, которое положила туда утром. На кольце висел ключ. Она сделала его, но пребывала в сомнениях и до сих пор не была уверена, по правде сказать. Но она давно уже привыкла скрывать правду, так же было и сейчас.

Изабелла подвинула к нему кольцо через стол. Линли перевел взгляд с ключа на нее.

— Кроме этого, между нами сейчас ничего быть не может, — сказала Изабелла. — Нам нужно понять это с самого начала. Я вас хочу, но я не влюблена в вас, Томми, и никогда вас не полюблю.

Он посмотрел на ключ, потом на нее и снова на ключ.

Изабелла ждала его решения и убеждала себя в том, что ей это неважно, хотя знала правду.

Наконец Линли взял предложенный ему ключ.

— Я понимаю, — сказал он.

На мелкие дела ушло несколько часов, поэтому Барбара Хейверс вернулась в Лондон очень поздно. Она хотела переночевать в Хэмпшире, но в последний момент решила, что дома лучше, хотя температура воздуха в коттедже за два дня ее отсутствия наверняка была как в сауне. На обратной дороге она перебрала в уме все, что случилось в загоне, посмотрела на эти события с каждого угла, прикидывая, могло ли быть другое окончание.

Сначала она не вспомнила это имя. Барбара была подростком на момент убийства Джона Дрессера, и хотя имя Йена Баркера не было совсем уж незнакомым, она не сразу соединила его со смертью в Мидлендсе и с человеком, стоящим в загоне с оружием в руке. Первой ее заботой было ранение Мередит Пауэлл, Барбару волновало состояние Фрейзера Чаплина и возможность того, что Гордон Джосси пристрелит кого-нибудь еще.

Она не ожидала, что он обратит оружие на самого себя. После, однако, причина его поступка стала более чем ясна. Гордон был прижат к стенке. Он не смог бы избежать публичного открытия своего настоящего имени. Чудовищное преступление времен его детства наверняка еще раз вышло бы наружу, а общество, как и всегда, потребовало бы немедленной кары.

Лаяла собака, ревел Уайтинг, вопила Джорджина Фрэнсис, кричала Барбара, и посреди этого шума Гордон сунул пистолет себе в рот и спустил курок. Тотчас наступила мертвая тишина. Несчастная собака, словно солдат на поле боя, поползла на брюхе к своему хозяину и заскулила, все остальные кинулись посмотреть на раненую.

Из Ли-он-Солент прибыл вертолет: он и отвез Мередит в больницу. Из полицейского отделения Линдхерста приехали офицеры. По горячим следам примчались журналисты. Офицер полиции, отвечающий за связи с общественностью, отвел их в конец Полс-лейн, чтобы ответить на их вопросы. Джорджину Фрэнсис отвезли в камеру предварительного заключения Линдхерста. Остальные два часа ждали прибытия судебно-медицинского эксперта. Миссия Барбары была окончена. Некоторое время она говорила по мобильнику с Линли, потом обсуждала с Уайтингом ситуацию в Хэмпшире. Ей предстояло либо переночевать в Хэмпшире, либо уехать. Барбара решила ехать.