Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Мы будем молчать.

— Ты думаешь, что я один такой догадливый? Единственная возможность — это поговорить с герцогом после его возвращения из похода. Золото придется отдать ему, а делиться или нет с Андре, пусть решает сам. А нам надо будет все‑таки разобраться с подземельем. Думаю, что одну из его тайн я разгадал. С королем вряд ли было меньше десяти человек. Убить их было нетрудно, а вот вынести из замка и захоронить такое количество тел, чтобы никто ничего не заметил и не заподозрил, уже очень рискованно. В ту пору в замке было гораздо больше народа. Так что их, наверное, никто и не выносил. Сложили где‑нибудь в подвале и замуровали проход. И это место надо найти.

Глава 14

Когда Альда вышла от отца, в ее душе страх за судьбу Алекса смешался с надеждой на то, что герцог найдет выход из положения, и в конце концов все будет хорошо. Не может быть такого, чтобы за грехи трехсотлетней давности заставили отвечать семилетнего мальчика. Вместе с тем она прекрасно понимала, что найдется много людей, которые будут руководствоваться не здравым смыслом, а буквой закона. И для таких единственными аргументами являются сила и власть. Своя собственная судьба беспокоила в последнюю очередь. В комнате Галы не было ни девушки, ни Алекса. Желание быть с сыном захватило Альду с такой силой, что она направилась на его поиски чуть ли не бегом, расспрашивая о мальчике каждого встречного. Скоро пропажа отыскалась. Подруга отвела Алекса к каретной, и сейчас он пытался стрелять из детского лука в мишень, нарисованную углем на стене. Две стрелы уже торчали в некотором отдалении от перечеркнутого крест–накрест круга.

— Какие вы молодцы! — похвалила она начинающего лучника и его учительницу. — Надо было давно самой догадаться и сделать тебе лук. Этот откуда?

— Взяли у сына одного из слуг с отдачей, — ответила Гала. — Паршивый лук, но на первый случай сойдет.

— Ничего, сделаем лучше. А я тебя еще научу метать ножи. Это умение может пригодиться. Лучше заниматься мужским делом, чем маяться от безделья.

— Мама, покажи, как ты мечешь!

— Ну если ты так хочешь, — Альда вынула из ножен на поясе кинжал и без размаха всадила его шагов с десяти в самый центр мишени.

— Здорово, — с завистью сказала подруга под восторженные вопли Алекса. — Я так не умею.

— Я тебя тоже научу, — пообещала Альда, — а ты начнешь меня учить работать с мечом. А теперь верните лук и пойдем домой. К ночи стало холодать, а Алекс легко одет. И не надо на меня так сверкать глазами, а то сегодня не будет сказки.

— Сказка! — закричал сын. — Сегодня будет сказка! Только не забудь, ты обещала!

— Я тебе, по–моему, ничего не обещала, только сказала, что будет сказка. Я имела в виду, что это ты мне расскажешь одну из тех сказок, которые тебе рассказывала тетя Лани. Ты мне это обещал.

— Что еще за тетя? — спросила Гала.

— Сестра герцога.

— Офигеть! — искренне сказала девушка. — Мне бы в детстве таких теть!

— Она сама почти ребенок. Ей скучно в замке брата, вот она и возилась с сыном время от времени.

— Неправда! — закричал Алекс, обидевшись. — Она очень хорошая и меня любила! Она сама сказала! И ты ей тоже очень нравилась. Она мне сказала, что у нее никогда не было такой подруги, как ты! И когда вы поссорились, она плакала, вот!

— Хорошая, хорошая, — согласилась Альда, у которой почему‑то защипало в глазах. — Разве я сказала, что плохая? И нам она очень помогла.

Алекс убежал отдавать лук, а подруги, чтобы не стоять на месте, медленно пошли в сторону ближайшего входа в замок.

— Так ты мне скажешь, наконец, что узнала у этого отшельника?

— Сказал, что если не хочу стать королевой, надо держаться подальше от его величества.

— Врешь!

— Почему вру?

— Значит, он врет.

— Гала, я сама все видела. Думаешь, почему я так долго отсутствовала.

— Знаешь, что? Никуда я от тебя не уеду, если сама не прогонишь. Что у меня там за жизнь? Не жизнь, а скука смертная. А здесь сплошные короли да герцоги.

— И тебе не стыдно такое говорить? Я буду только рада, если ты с нами останешься. Все, заканчиваем эти разговоры: Алекс бежит.

Оставшееся до сна время Альда провела с сыном, слушая его сказки и рассказывая свои. Напоследок, когда мальчик уже лежал в своей кровати, она вдруг прижала его к себе и застыла так на несколько мгновений.

— Что случилось, мама? — спросил он, видимо, почувствов ее волнение.

— Ничего, Солнышко. Все в порядке, спи.

«Никому и ни за что не отдам, — уже лежа в кровати, думала она. — Убежим втроем в Барни или еще куда, но сына у меня никто не отберет. Иначе зачем жить? Золота у нас много, да еще остались деньги, вырученные за алмазы. Этого хватит, чтобы устроиться на новом месте, а на жизнь мы с отцом всегда заработаем, без дела сидеть не будем. Жаль, что те алмазы остались у герцога. Надо попросить Джока, чтобы при случае передали».

Утром, после завтрака, отец сообщил, что сегодня думает начать работу с подвалом.

— Не могу заниматься ничем другим, — признался он. — Надо все‑таки быстрее вскрыть этот гнойник.

— С утра должен прийти кузнец с деревенскими за железом.

— Значит, подождем, пока они уйдут, и начнем.

Свен не заставил себя долго ждать. Едва только все успели разойтись после завтрака, как он явился в сопровождении трех здоровенных мужиков из тех, которые подковы гнут пальцами, и пустого воза, запряженного четверкой лошадей.

Альберт сходил за ключом, а кто‑то из слуг принес лампы. Вместе с приехавшими мужиками вниз спустились управляющий с отцом и трое стражников. Отсутствовали они недолго и вскоре появились со своей ношей. Первым поднялся отец с зажженной лампой в руках, а за ним гуськом, согнувшись под тяжестью сложенной в несколько раз цепи, кряхтя и ругаясь, выбрались остальные. Следом за ними вышел Альберт с лампой, который закрыл подвал. Цепь дотащили до лошадей и вывалили в телегу со звоном и грохотом, заставив лошадей вскинуться и испуганно заржать.

Все еще тяжело дыша, Свен забрал что‑то у возчика и подошел к стоящей во дворе Альде.

— Вот привез, — сказал он, показывая ей небольшой мешок и сумку с чем‑то тяжелым. — Все, как и обещал. В мешке орехи, а в сумке баклага с медом. Орехи‑то не колоты. Можно слугам отдать очистить, а можно вот этим…

Он достал из‑за пояса железную штуковину, составленную из двух раздвигающихся половин.

— У нас все такими колют. В углубление кладется орех, а потом сдавливаете ручки. Сильно жать не надо, а то раздавите орех. Можно и зубами, но уж больно у них в этом году толстая кожура. Это к холодной зиме.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});