Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Выставляй, дочь, на стол сладости и сообрази нам чай, а я пока поговорю о деле. Садитесь, гости дорогие, и говорите, в чем нужда.

Пока Аниша накладывала в тарелки орехи и мед и заваривала чай, Альда успела рассказать кузнецу о своей задумке.

— Проволоку я тяну, — задумался Свен. — Кольчуг не делаю, муторное это дело, но в хозяйстве проволока завсегда пригодится. Нож можно обмотать или повесить чего. Только та проволока из мягкого железа, и для вас негодна. Ежели я сделаю волочильную доску на нужный размер, то смогу и тонкую проволоку делать. Заготовка будет быстро остывать, и длина той проволоки будет невелика, но вам‑то много и не надо. Но железо нужно другое. Если проволоку делать из моего, да еще и растянуть, и дергать, то она сама потянется и провиснет. А калить тоже не дело, потому что она получится ломкая. Стало быть, надо искать хорошее железо. То, что у меня есть, или цепь, которую приготовил ваш батюшка, для дела не годится.

— И что же тогда делать?

— Не расстраивайтесь, госпожа. Я завтра уговорился с нашими идти в замок за железом, так мы с вами можем поискать нужное среди того оружия, что уже к делу негодно. Там тоже хорошего железа мало, в большинстве все дрянь, но нам‑то нужно немного. Думаю, что‑нибудь подберем. Вы кушайте эту сласть, если понравится, я вам ее еще завтра принесу. А то у вас там небось на все случаи дают одно мясо.

В комнату заскочил мальчишка лет четырнадцати, очень похожий на отца. Даже фартук на нем был точно такой же, как тот, который в сенях снял кузнец. Увидев девушек и Алекса, он растерянно замер на месте, не зная, что ему делать.

— Сколько раз говорено, чтобы грязное в горницу не волок, — начал отчитывать сына Свен. — Что стоишь, раззявив рот, поклонись господам, да поздоровайся.

Мальчишка совсем смутился, торопливо поклонился и, что‑то скороговоркой пробормотав, выскочил вон.

— Как умерла жена, так совсем с ним нет сладу, — пожаловался Свен. — Хороший растет кузнец, но неслух, а вы его совсем ввели в смущение, так что он и про вежество забыл.

Посидев еще немного и полакомившись действительно очень вкусными лесными орехами и ароматным медом, стали собираться домой. Простившись с дочерью кузнеца, отвязали лошадей и под бдительным взглядом пса вывели их за калитку.

— Просидели дольше, чем я собиралась, — сказала Альда. — Теперь, если поедем к отшельнику, можем не успеть до обеда.

— А если пообедать, а потом ехать?

— Нет. Он сказал, что мне нельзя быть голодной, но и наедаться не след. Ладно, давай поспешим, может быть, и успеем. И учти, Алекс, что в этот раз я тебя с собой не возьму. Спрошу у хозяина, если разрешит, то второй раз съездим вместе. И не смотри на меня так! Ты же был тогда вместе с нами и все слышал сам. И потом кто его назвал страшным стариком? И зачем тогда ехать?

Оставив Алекса отцу, который был во дворе, девушки взяли с собой двух стражников и, торопя лошадей, поскакали к тракту. Выдернутые из теплой караулки стражники двигались позади, бросая неприязненные взгляды в спину девицам, у которых шило в одном месте. Всякому умному человеку понятно, что в холод надо сидеть дома. Еще бы собрались на охоту, тогда понятно, а то колдун. Тьфу!

Добравшись до тракта, некоторое время ехали по нему до места, где нужно было свернуть в лес.

— Примерное направление я помню, — сказала Альда подруге, — и сколько времени ехать — тоже. Останетесь на той поляне, где нас прошлый раз дожидались стражники. А насчет тебя я спрошу, можно ли тебе ехать. В прошлый раз он мне велел прибыть одной.

— Странник, живущий на вашей земле, указывает хозяевам — не слишком ли?

— Это не тот случай, когда нужно ставить на место или кичиться своим происхождением. Когда ты его увидишь сама, то поймешь. Поехали.

По лесу передвигались значительно медленней, но ехать было недалеко, и вскоре они уже были на памятной по прошлому посещению поляне.

— Ждите, а я постараюсь не задерживаться, если это будет зависеть от меня.

Бри на этот раз никто не останавливал, и девушка доехала верхом до самого дома отшельника. Она спешилась и хотела привязать кобылу к дереву.

— Не надо ее привязывать, — раздался знакомый спокойный голос. — Никуда она с этой поляны не уйдет. И ее здесь никто не тронет.

Альда обернулась и увидела на пороге дома отшельника, одетого в ту же одежду, в которой он был в прошлый раз.

— Вы все‑таки решились, — сказал он. — Что же, прошу в дом. А спутников вы с собой напрасно взяли: дело у нас с вами будет не быстрое, а им там мерзнуть зря.

— Может быть… — начала Альда.

— Нет, здесь ваша подруга будет вам мешать. Пусть уж ждут, раз приехали, ничего с ними не случится. А она может приехать в другой раз, если не уймет своего любопытства. Проходите быстрее, не будем зря терять время.

Альда прошла в сени, где сбросила меховую куртку, и далее в большую полутемную комнату, где ей было предложено сесть на низкий мягкий стул, очень похожий на те, которые она видела в замке герцога. Сам отшельник сел напротив.

— Я уже говорил вам в прошлый раз, что будущее не определено, и мы творим его повседневно своими поступками. Увидеть можно только то, что может случиться с человеком скорее всего. Ритуал для этого не слишком сложный. Я буду вам помогать и увижу все то, что увидят ваши глаза. Сидите спокойно и слушайте внимательно. Я буду задавать ритм, а вы должны следовать ему своим дыханием. Постепенно ритм будет ускоряться и ваша задача из него не выйти. При этом вы должны, не отрываясь, смотреть мне в глаза. Вот, собственно, и все, остальное я сделаю сам. Я начинаю, будьте внимательны. Вздох по удару и сразу резкий выдох.

Он взял в руки небольшой бубен и начал одной рукой слегка ударять по нему с одинаковой частотой. Альда послушно делала вдох при глухом вибрирующем звуке и сразу же выдыхала воздух. Постепенно частота ударов стала возрастать. Для девушки исчезло все, лишь дробь ударов и внимательные глаза напротив, которые, казалось, закрыли собой все видимое пространство. Грудь Альды ходила ходуном, на лице выступил обильный пот, капли которого, стекая, намочили ворот рубашки. У нее начала кружиться голова, а глаза уже не видели ничего, кроме вспыхивающих в такт ударам разноцветных кругов. Внезапно для нее все исчезло. Альда словно нырнула во что‑то большое и мягкое. Было тепло, тихо и спокойно. Хотелось так лежать целую вечность, ни о чем не думая. Но откуда‑то, разрушая безразличие, начал прорываться чей‑то голос. Слова были непонятны, но от нее что‑то требовали. Это было неприятно, но голос не унимался, и, чтобы это прекратить, она решила выполнить требуемое. Ее решение словно послужило сигналом, и все вокруг начало меняться. Она снова обрела вес, и обнаружила себя стоящей в большом зале под руку с каким‑то мужчиной. Картина налилась красками, поле зрения скачком расширилось, и Альда увидела два десятка пар, которые кружились в танце в центре зала. В отдалении стояла толпа богато одетых мужчин и женщин. Она хотела повернуться, чтобы рассмотреть своего кавалера, но не смогла этого сделать: тело ей не подчинялось. Стояние на месте закончилось, когда спутник повел ее куда‑то, и она послушно за ним последовала. Они подошли к высокому резному стулу, на котором сидел красивый юноша в малиновом бархатном костюме. Подойдя ближе, она заметила у него на голове узкий золотой обод короны. Рядом с ним на более низких стульях сидели молодая красивая девушка в белом, шитом золотом платье, и женщина лет сорока в синем шелковом платье с жемчужным ожерельем. Голову девушки тоже венчала корона меньших размеров, чем у мужчины, а женщина короны не носила. Ее волосы были собраны в замысловатую прическу и украшены жемчугом. Мужчина в центре встал с трона и с восхищением посмотрел ей прямо в глаза. Он что‑то говорил, но она не слышала звуков. Когда он закончил, Альда повернула голову к сопровождавшему ее мужчине, который оказался герцогом Аликсаном. Герцог немного подрос и возмужал. Красивый, богато отделанный костюм, золотая герцогская цепь на шее и бледное и решительное, обращенное к ней лицо. Он что‑то сказал и больно сжал ее руку. Внезапно все исчезло, и Альда обнаружила себя сидящей в комнате отшельника. Одежда промокла от пота, и во всем теле ощущалась страшная слабость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});