Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Эган Сорик упал ничком, и осколок руды, отброшенный взрывом, навсегда лишил его левого глаза.

Кровь из порезов потекла по лицу. Он перекатился по обломкам, а затем его подбросило еще одним ударом, взорвавшим главный конвейер. Кусок масляного кронштейна, пронесшись со свистом, обезглавил одного из кричащих рабочих и вонзился в мышцы бедра Сорика. Он взвыл, но его крик затерялся в шуме и вое возобновившихся сирен.

Ливи Коли оглядывалась по сторонам, а когда стеклянная крыша транзитной остановки взорвалась и упала на них, женщина попыталась закрыть собой Йонси и Далина.

Шрапнель разнесла ее в клочья — ее и еще шестьдесят человек. Массы горячего воздуха обжарили остальных. Далин чудом остался невредимым. Он поднялся, хрустя битым стеклом, и позвал мать.

Найдя то, что от нее осталось, он умолк, слишком пораженный, чтобы издать хоть звук.

Тона Крийд обняла его.

— Т-ш-ш, парень. Т-ш-ш.

Она перевернула опрокинутую коляску и увидела здоровую сияющую мордочку ребенка, улыбающегося ей. Тона взяла младенца на руки и потащила мальчика за собой.

Они были в двадцати метрах от южного атриума, когда новые снаряды сровняли станцию С4/а с землей.

Менкс и Трор вели главу гильдии Ворлина сквозь хаос Коммерции. Несколько магазинов к западу от них горели, дым заполнил улицы рынка. Ближайшей станцией к Главному хребту была С4/а, но по направлению к ней тянулся широкий шлейф дыма. Менкс повернул к заброшенному магазину гильдии Файк и направился к C7/d.

Когда они добрались до станции фуникулера, Ворлин уже кричал от злости. Телохранитель счел это страхом за свою жизнь, но отчаяние Ворлина носило чисто меркантильный характер. У гильдии Ворлина не было доли в торговле оружием, медикаментами и продуктами. На них свалилась война, а гильдии нечем торговать.

Они зашли на станцию, но она была безлюдна. Несколько брошенных вещей — кошельки, пикт-пластины и тому подобное — валялись по всей платформе. Экран индикатора транзита был пуст.

— Я хочу, — прошипел Ворлин, стиснув зубы, — вернуться в Главный хребет немедленно. Я хочу быть в доме семьи, внутри Хребта. Немедленно!

Трор посмотрел на рельсы и оглянулся.

— Я вижу свет фар, сэр. Фуникулер приближается.

Кабинки втащились на станцию и автоматически остановились. Они были забиты под завязку жителями Нижнего и Среднего хребта.

— Впусти! — заорал Ворлин на ближайшего у двери. Перепуганные лица уставились на него в молчании.

Снаряды лупили по Коммерции позади него. Ворлин вытащил игломет и открыл огонь по стеклам. Пассажиры, беспомощные, как крысы в клетке, кричали, умирая.

После недолгого колебания телохранители Ворлина присоединились к нему, лишив жизни человек двадцать или больше. Остальные с криками высыпали из перевозки. Вытащив тела, телохранители втянули Ворлина как раз тогда, когда время автоматической остановки подошло к концу и фуникулер двинулся дальше. Он вцепился в тросы и стал медленно карабкаться к корпусу Главного хребта.

— Дом Сондар, избави нас от лукавого, — прошептал Ворлин, садясь на позолоченную скамью и поправляя одежды. Менкс и Трор стояли рядом, неловкие и ослабевшие.

Ворлин глазел в окно поднимающегося поезда, не замечая снопов пламени и облаков дыма, расцветающих над городом внизу, — точно так же, как не замечал, похоже, лужи крови, омывавшие его туфли.

Залпы снарядов и дальнобойных ракет обрушились на южную часть Главного хребта. Несмотря на крепкий адамантиевый и керамитовый покров, некоторые даже прокололи шкуру огромной конструкции. Витрины приняли удар и брызнули на улицу, заполнив воздух свистящими осколками свинцового стекла и керамитовой стены. Полсотни господ из ординарных домов вместе со слугами искромсало на кусочки, а те, кто в панике рванулся вниз по улице, сгорели.

В паре шагов от магазина Мерити Часс, защищенная от взрыва рядом колонн, продолжала путь, и за ней, прижавшись друг к дружке, семенили плачущие служанки.

— Этого не может быть, — твердила Мерити сама себе. — Этого не может быть.

Множественные удары озарили Куртину вокруг Хасского западного. Противовоздушное орудие, то самое, которое не сразу поднялось, сейчас было подбито, и воспламененные боеприпасы выбили кусок стены.

Капитан Даур подготовил оружие и высматривал противника. Луга были пустыми. Дальнобойные орудия расстреливали город, не оставляя возможности отбиваться.

Даже если бы у них было разрешение.

— Капитан Даур — маршалу Гнайду! Дайте разрешение действовать! Отдавайте приказы! Маршал, прошу вас!

В тоскливой тиши приемной комнаты неповоротливые марионетки оттаскивали труп Гнайда с ковра. Голос отчаявшегося Даура и голоса сотен других полевых командиров тонули в этой тишине, неуслышанные.

Три снаряда один за другим ударили по Хасскому западному. Первый поджег боеприпасы. Второй испепелил капрала Бендаса и еще шестнадцать солдат. Третий стал смертоносной волной, которая раздробила вершину башни, и здоровый кусок крепостной стены рухнул вниз в облаке каменной крошки, пыли и пламени. С ним упал и капитан Даур, попавший в лавину рокрита и керамита. Увы, так и не дождавшись приказа действовать.

Плавая внутри железной цистерны, Сальвадор Сондар, верховный лорд улья Вервун, дремал. Удовольствие, которое он получил, поставив на место этого глупца Гнайда, отступало. Было что-то сродни боли, что-то вкрадывалось в его сознание по нейронным проводам, цеплявшим его сознание к информационным потокам и авторегулируемым системам улья. Он качнулся в теплой питательной жидкости и запросил информационные потоки Легислатуры и гильдий. Улей был… атакован.

Он перезагрузил связь, чтобы еще раз убедиться. Даже получив подтверждение, он отказывался верить. Его сознание не могло принять этот парадокс. На улей Вервун напали.

Но ведь этого не может быть.

Нужно время на размышления.

В раздражении он активировал генераторы Щита.

Глава вторая

Охрянная волна

Одного человека или миллион людей — врага Империума разить беспощадно!

Пий Каул, имперский комиссар, из общественно-образовательных листовок

В этот первый день стемнело рано. Мрачное небо пятнали черные столбы дыма, поднимающиеся над ульем и наружными районами, и пепельная завеса, расстелившаяся над лугами к югу. Густой, подсвеченный огнями черный дым клубился над шахтерским районом и промышленной зоной к югу от Куртины, а к северу от реки, среди покореженных цистерн и хранилищ в Хасских доках, тусклым коричневым пламенем светилось горящее топливо. Над разбросанными тут и там сотнями костерков поднимались нити белого, серого и сиреневатого дыма.

Обстрел продолжался, несмотря на Щит. Исполинский полупрозрачный зонт энергии поля вытянулся из огромной Колонны Щита в центральном районе, куполом простираясь над ульем и прикрепившись к якорным подстанциям в Куртине.

Тысячи снарядов и ракет врезались в него каждую минуту, оставляя вмятины в мареве энергии и заставляя его покрываться рябью и колыхаться, как зеленое желе. Изнутри Щит выглядел словно зеленое небо, расцветающее огнями.

Наблюдатели на южной стене, большей частью солдаты Вервунского Главного, смотрели сквозь дым и пламя внешних трущоб в скопы и магнокуляры — вдали над лугами мерцала сплошная стена пламени шириной в семьдесят километров. Дым над лугами — пепельно-серый, но исчерканный черным над редкими пожарищами у горизонта — приглушал умирающий свет южного неба. Яркие секундные вспышки подсвечивали марево горизонта, знаменуя свирепую схватку, развернувшуюся за горизонтом. Вот уже два часа с бронетанковой колонной генерала Виголайна не было связи.

Теперь, когда Щит укрывал основной улей, вдвойне доставалось внешним трущобам, зонам тяжелой промышленности и шахтерскому району. Незащищенные районы безжалостно вспахивали снарядами дальнобойные орудия, осадные минометы и зажигательные снаряды. Когда солнце зашло, южные окраины превратились в темную бесформенную массу, усыпанную тысячами огней, над которой словно повисла пелена непрерывных взрывов. С Куртины было видно, как воздушные волны, расходящиеся от каждого сильного удара, гасят костры.

Население южных наружных трущоб составляло приблизительно девять миллионов — плюс еще шесть миллионов рабочих, которые жили в главном улье, но выбирались на работу в промышленный район и шахты. Убежищ на всех не хватало. Кто-то спрятался в подвалах и подземных складах, и многие были там погребены. Бронебойные снаряды взрывами выхватывали их оттуда, будто крыс, опустошая временные убежища. Другие оказались погребены под тысячами тонн обвалившегося камня.