Небо в алмазах (СИ) - Alexandrine Younger

это самый счастливый день их жизни.

Комментарий к 91-й. Клубок Ариадны

Просто СВЕРШИЛОСЬ! Спустя два года (знающие поймут).

Космос/Лиза, апрель 1991:

https://vk.com/wall-171666652_286

90-й. Игры с огнем

OST:

— Квартет «Аккорд» — Песня о беспризорном мальчишке

(именно в этой аранжировке «песню из детства» могли знать бригадиры, а не в известном исполнении «Несчастного случая»)

— Би-2 — Моя любовь (главная линия)

Праздник в отеле «Националь» блещет яркими красками. Об этом суетливо напоминает гул гостей, у которого не было шанса стихнуть после того, как молодоженам Беловым была подарена квартира в высотке на Котельнической набережной. Сашу не смущало в этот день ничего, даже два пригретых родственника Ольги: пришибленная парочка интеллигентов, смотрящая на него с осуждением и опаской. Радовались бы, что Оля теперь, как за каменной стеной, а то всю ауру портят, Монтекки и Капулетти. Но это мелочи, а Оленьке остаётся лишь любить его и не жаловаться.

Белый желал выглядеть в глазах всесоюзного съезда братвы Ахиллесом, взобравшимся на высокую гору. Стоило отдать должное его щедрости, благодаря которыой ни один гость не был обижен. И если бы посредине тостов, как клоун в фильме ужасов, появился какой-нибудь сладкоголосый мальчик из «Песни года», то никто бровью не повёл. Но в какое сравнение шёл напудренный пацан в курточке, украшенной битыми ёлочными игрушками, если на сцену, подменив музыкантов, забираются Космос, Фил и Пчёла, решившие подарить лучшему другу главную песню их детства? Они, конечно, не собирают стадионов, но конкуренции не терпели. Такого понятия для них не существовало.

Некоторые одаренные гости посмеются над компанией жениха, под градусом творившей мальчишеские вещи, но для Лизы важно лишь одно — это послание недоступной страны детства. Она прекрасно помнила отцовскую грампластинку с записями квартета «Аккорд», которую они с Пчёлой крутили в кабинете Алексея Владимировича, когда оставались без присмотра старших. Замечательной идеей стало напомнить ближнему кругу те вещи, от которых все просыпались живыми людьми. И возвращались в то время, когда они были простыми школьниками, без царя в голове и прочих обстоятельств. Детьми, но с изначально странными сплетениями на ладонях. От этого никуда не деться…

— Как вам это нравится, а? Вот почему двое напились, как человеки, а Пчёла с пустышкой на сцену выперся? Эй, дамы из Амстердама… — Софка громким шёпотом выводит Тому и Лизу из блаженного состояния любования мужьями. Пока дамы всех возрастов кидают восторженные приветы в сторону запевалы, Голикова спешит вернуть своих подруг на грешную землю. — Приём! Я же с вами разговариваю.

— Софокл, не знаешь — не суди, они не так часто поют, — Холмогорова пытается унять подругу. По выражению лица Софы скользит неприкрытое недовольство: и тем, что приходится постоянно опасаться, как бы не сказать неосторожное слово Вите, и тем, что ей не по вкусу обстановка ещё одной свадьбы, виновницей которой не является она сама, Софка Генераловна, — послушай!

— Это обязательный репертуар, Софа, а об остальном поговорим потом! — дополнила Филатова, протягивая Елизавете стакан воды. Перед тем, как отправиться петь, Кос и Валера чуть не потеряли их, ведь Лизе внезапно стало дурно. И то, как Саше и Оле была подарена квартира, девушки не увидели. Софа, которая отказалась их прикрывать, расстроенная своими взаимоотношениями с Пчёлой, отличалась строптивым поведением и сейчас, но присутствующим ничего не могло омрачить настроения. — И кому как не тебе хвалиться тем, Генераловна, что Витька лучше всех поёт?

— Как он дивно поёт, девочки, — голос Голиковой стал более уклончивым, — я знаю лучше всех вместе взятых. Оценки ему нет, одни ценники!

— Ладно, тише, Валерка орать устал! — Лиза, помахав рукой Космосу, загороженному барабанной установкой, решила призвать всех к порядку. — Ну, просто хор мальчиков-зайчиков! Кому-то пора дать народного.

— Ага, когда духан от вискаря пройдёт.

Язвительный комментарий Софки Лиза предпочла оставить без реакции. Если сегодня жену Космоса смущает одно — положение её крохотной квартирантки, которая по запаху отвергла огромную заливную рыбину, приготовленную лучшими поварами Москвы, то у Софы другое расстройство. И эта хмельная вихрастая беда трагическим взглядом смотрела на Олю Белову, влюбленную в своего мужа.

Наверное, братцу следовало меньше пить, чтобы не терять себя и не сдаваться под влиянием хлипкой душонки, но, скажите, на какой нормальной свадьбе этот закон подлости работал? Поэтому Пчёла юрко очищал бутылки и картинно страдал, а Софа, отсаженная от него на несколько стульев, терзалась подозрениями, которые больше не имели эфемерной почвы. Так не смотрят на ту, с которой хотели бы иметь лишь куртуазное знакомство. И не к добру это, хоть Витя и смолчит, не роняя спокойствия друга на свой счёт.

Елизавета размышляет о своём, издали наблюдая, как ребята чистосердечно вкладываются в исполнение. Композиция западала в душу, и поэтому для жены Космоса слишком многое скрыто в вариациях семи нот. Её потерянная семья: отец, ставший доброй сказкой; мать — переменчивая, как ленинградский ветер, но родная и незаменимая.

Её единственная любовь: летом восемьдесят седьмого, улавливая «я начал жизнь…» под негромкие гитарные переливы Пчёлы, Лиза впервые осознала, что полюбила своего Холмогорова. Не влюбилась, не увлеклась, а полюбила. Безвозвратно, чему сначала очень испугалась, долго переживая в себе новое чувство. Казалось, что жизнь проживалась под ноты из «Песни о беспризорном мальчишке».

Когда на сцене разбиваются фужеры, Лиза успевает уловить залихватский смех родной тётки Саши и умиленное восклицание Татьяны Николаевны.

Дети! Да уж, дети!

В какой-то мере всё мужчины навсегда ими остаются, скрывая за крепким слоем силы и непотопляемости, ранимость и ребячество. Песенный подарок для новобрачных — лишнее тому свидетельство. Как и абсолютно безмятежное лицо Коса, который, вернувшись к жене, заключает её в свои руки, не давая лишний раз двинуться от себя. Им хорошо…

— Любишь меня? Рассказывай, космонавт!

— В особо крупных размерах, моя, и кому ещё так свезло?

— Действительно, мой генерал…

— Алмазная…

— Не отпустишь, да?

— Вот ты и сама ответила на свою загадочку…

— Сама тебя никуда не пущу!

Космос и Лиза так бы и продолжили свой обмен любезностями, не обращая внимания на окружающих, находящихся в решающей стадии алкогольного опьянения. Но Софа прерывает воркование мужа и жены, вежливо покашливая. Она обещает Холмогорову, что украдёт его драгоценную жену не более, чем на три минуты, но у неё важный разговор — случай безотлагательный…

— И счёт уже пошёл, Софокл, ты в курсе, — интересуется Лиза на ходу, медленно передвигая ногами, ощущая, как усталость вполне ожидаемо к ней подкатывает, — что такое? Тебя Витя ищет, меня Космос ждёт, в темпе! И так, как две черные вдовы на свадьбе, внимание привлекаем.