Сталин. На вершине власти - Юрий Емельянов

Югославский руководитель отметил и «чувство юмора Сталина. Это был грубоватый юмор, самоуверенный, но не лишенный изящества и глубины. Его реакции были быстрыми и точными. Он постоянно подводил итог сказанному. Это не означало, что он не давал возможность собеседнику высказаться, но было очевидно, что он не любил длинных объяснений… Сталин обладал живым, почти беспокойным складом ума.

Он постоянно задавал вопросы – самому себе или другим; он постоянно спорил – с самим собой и другими… Для Сталина все выглядело переменчивым с философской точки зрения. Однако за этим непостоянством и в пределах его были скрыты некие великие и окончательные идеалы, его идеалы, которые он мог достичь, управляя реальностью и живыми людьми».

Когда речь зашла о королевском эмигрантском правительстве, Сталин, обратившись к Молотову, спросил: «Нельзя ли как-то перехитрить англичан с тем, чтобы они признали Тито, который один только и сражается против немцев?» На это Молотов ответил: «Нет, это невозможно, они прекрасно осведомлены в отношении событий в Югославии». Терзич и Джилас попросили предоставить югославам заем в 200 тысяч долларов. «Щедрость Сталина намного превзошла то, о чем мы просили», – писал Джилас. – Сталин назвал эту сумму «пустяком», которой мало на что хватит, и обещал ее немедленно выделить. На замечание Джиласа о том, что после освобождения эта сумма, равно как и стоимость всех поставок оружия и других материалов, будет возмещена, Сталин «искренне рассердился», заявив: «Вы оскорбляете меня. Вы проливаете свою кровь и хотите, чтобы я брал с вас деньги за оружие! Я не купец, мы не купцы! Вы сражаетесь за то же дело, что и мы. Мы обязаны делиться с вами всем, что у нас есть».

В ходе обсуждения было решено обратиться к Англии и США с просьбой открыть в Италии советскую авиационную базу для снабжения югославских партизан. «Давайте попробуем, – сказал Сталин. – Посмотрим, какую позицию займет Запад и насколько далеко он готов пойти, чтобы помочь Тито». После соответствующей договоренности с союзниками 17 июня 1944 года ГКО принял постановление о создании советской авиабазы в Бари (Италия), с которой самолеты совершали вылеты для снабжения партизанских районов, переправки солдат и офицеров и эвакуации раненых бойцов.

В своей телеграмме Тито о беседе со Сталиным Терзич и Джилас писали: «Товарищ Сталин до мелочей следит за всеми происходящими у нас событиями и хорошо информирован повеем вопросам».

После спасения Тито и его штаба советскими летчиками от немецкого десанта и вывоза его в расположение союзников в Италии 25 мая 1944 года, Сталин предупредил Тито через Джиласа о необходимости быть бдительным в отношении англичан. Он говорил: «Следует помнить об Интеллидженс сервис и двуличии англичан… Именно англичане, именно они убили Сикорского, ловко уничтожив самолет – ни тебе доказательств, ни свидетелей! И они не остановятся перед тем, чтобы поступить аналогичным образом и с Тито! Что им стоит принести в жертву два-три человека ради того, чтобы убрать Тито? У них нет жалости к своим людям! Что касается Сикорского, то я не от себя говорю, об этом мне сказал Бенеш». По словам Джиласа, рекомендация Сталина повлияла на решение Тито секретно перелететь 21 сентября на освобожденную Красной Армией территорию Румынии. Вскоре после этого Тито прибыл в Москву на переговоры.

В своих мемуарах Тито писал: «Тогда я первый раз в своей жизни встретился со Сталиным и беседовал с ним. До этого я видел его издали, как, например, на VII конгрессе Коминтерна. На этот раз у меня было несколько встреч с ним, две-три в его кабинете в Кремле, дважды он приглашал меня к себе на ужин. Одним из первых вопросов, который мы обсудили, был вопрос совместных операций наших двух армий… Я попросил у него одну танковую дивизию, которая помогла бы нашим частям при освобождении Белграда… Сталин, согласившись с моей просьбой, сказал: «Вальтер (это был партийным псевдонимом Иосипа Броза во время его работы в Москве в Коминтерне, до того как он принял псевдоним «Тито». – Прим. авт.), я дам Вам не танковую дивизию, а танковый корпус!»

Тито писал, что «в ходе первой встречи со Сталиным царила напряженная атмосфера. Почти по всем обсуждавшимся вопросам возникала в той или иной форме полемика… Например, Сталин говорит мне: «Вальтер, имейте в виду: буржуазия очень сильна в Сербии!» А я ему спокойно отвечаю: «Товарищ Сталин, я не согласен с Вашим мнением. Буржуазия в Сербии очень слаба». Сталин замолкает и хмурится, а остальные за столом – Молотов, Жданов, Маленков, Берия с ужасом наблюдают за этим. Сталин начал затем расспрашивать об отдельных буржуазных политических деятелях Югославии, интересуясь, где они, что делают, а я ему отвечаю: «Этот подлец, предатель, сотрудничал с немцами». Сталин спрашивает о ком-то еще. Я ему отвечаю то же самое. На это Сталин вспылил: «Вальтер, да у Вас все подлецы!» А я ему в ответ: «Верно, товарищ Сталин, каждый, кто предает свою страну, является подлецом».

Тито решительно отверг предложение Сталина пойти на временную реставрацию монархии в Югославии в интересах создания коалиционного правительства. На вопрос Сталина о возможных действиях партизан в случае английского десанта в Югославии Тито ответил: «Мы дадим им самый решительный отпор». Услыхав этот ответ, Сталин замолчал. «Очевидно, ему этот ответ не понравился», – писал югославский руководитель.

Нетерпимая позиция Тито существенно сокращала возможности для политического маневрирования в отношениях Сталина с Западом. Хотя Тито изображал дело так, что он раздражал Сталина своими ответами и будто бы был первым человеком, который решился возражать советскому руководителю, это было скорее всего не так. Вероятно, Сталину нравилось, что вождь югославских партизан умеет защищать свои взгляды. Сталин явно был готов поддержать упрямого коммуниста и, очевидно, попытался прибегнуть к дипломатическим приемам для того, чтобы оградить Югославию от вступления войск Великобритании и США.

В сообщении ТАСС от 29 сентября 1944 года говорилось: «Советское командование…сообщило, что советские войска по выполнении своих оперативных задач будут выведены из Югославии. Национальный комитет и Верховное командование Югославии согласились удовлетворить просьбу Советского командования. Советское командование при этом приняло выдвинутое югославской стороной условие, что на территории Югославии, в районах расположения частей Красной Армии, будет действовать гражданская администрация Национального Комитета Освобождения Югославии». Как записал Тито, «Заявление показывало западным союзникам, как должны поступить и они, если хотят использовать территорию Югославии для боевых операций против немцев».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});