Стая - Франк Шетцинг

Какое-то время все молчали.

— А спутниковое наблюдение нам что-нибудь даёт? — спросил президент.

— Относительно. — Замдиректора по операциям отрицательно покачал головой. — Мы легко можем засечь танки, замаскированные ветками, но есть лишь несколько систем, способных различить предметы размером с краба. Это новое поколение спутников кихол и лякросс, а европейцы могут поддержать нас своей системой «Топекс-Посейдон» и «SAR-лупа», но они работают с радаром. Проблема вообще в том, что такие мелкие предметы мы различаем лишь при сильном увеличении. Это значит, мы должны сконцентрироваться на маленьком участке. Но пока мы не знаем, где они вылезут из моря, мы смотрим не в ту сторону. Воздушная разведка с самолётов — хорошо, но с самолётов увидишь не всё. NRO и NSA делают всё возможное. Может быть, мы немного продвинемся при расшифровке перехвата. Мы привлекаем все регистры СИГИНТа.

— Может быть, активнее подключать ГУМИНТ, — сказал президент.

Ли подавила улыбку. ГУМИНТ было одним из любимых понятий президента. На жаргоне служб безопасности США сокращением СИГИНТ обозначалось Signals Intelligence — всё, что связано с телетехническим информированием. ГУМИНТ охватывало информирование, связанное со шпионским промыслом, — Human Intelligence. Президент, человек простоватый, хоть и командовал самой технически высоковооружённой армией в мире, но лучше разбирался в той технике, что маскируется в кустах.

— Привлекайте и головы, — сказал он. — А то некоторые привыкли прятаться за пультами и компьютерными программами. Я хочу, чтобы вы поменьше программировали и побольше думали.

— Ну, — сказал директор ЦРУ, — может, нам не стоит придавать такое значение гипотезе Ближнего Востока.

Ли глянула на Вандербильта. Замдиректора ЦРУ смотрел прямо перед собой.

— Немного забежали вперёд, а, Джек? — сказала она так тихо, что никто, кроме него, не слышал.

— Ах, да помолчите вы.

Она подалась вперёд:

— Давайте поговорим о чём-нибудь позитивном.

Президент улыбнулся:

— Что-нибудь позитивное было бы нам очень кстати, Джуд.

— Ну, ведь когда-то наступит и «потом». Важно, кто выиграет. Когда всё это закончится, мир будет выглядеть иначе. Многие страны будут дестабилизированы, в том числе и те, в дестабилизации которых мы заинтересованы. Этот эффект нужно использовать. Я хочу сказать, сейчас мир находится в ужасном положении, но кризис — это другое слово для обозначения шанса. Если происходящее влечёт за собой падение режима, неприятного нам, это не наша вина, зато потом мы сможем подключиться к восстановлению и расставить нужных нам людей.

— Хм, — хмыкнул президент. Госсекретарь немного подумала и сказала:

— Следовательно, вопрос не столько в том, кто ведёт эту войну, сколько в том, кто её выиграет.

— Цивилизованный мир должен встать к плечу плечом против невидимого врага, — подтвердила Ли. — Если так пойдёт и дальше, союзы стран будут смотреть на ООН с более сильных позиций. И это правильно. Мы никому не станем навязываться, но будем наготове. К сотрудничеству. Выиграть, в конечном счёте, должны мы. А проиграют все, кто нам угрожал и выступал против нас. Чем существеннее мы повлияем на исход ситуации, тем яснее будет позднейшее распределение ролей.

— Ясная точка зрения, Джуд, — сказал президент.

На экранах все одобрительно закивали, некоторые с досадой. Ли откинулась на спинку стула. Она сказала достаточно. Больше, чем допускало её положение, но это не умалило действия сказанного. Несколько человек, в чью задачу, собственно, входило говорить такие вещи, остались с носом. Но ничего. В Оффуте её услышали.

— Хорошо, — сказал президент. — Я думаю, что мы своевременно получим на блюдечке такое предложение, но блюдечко должно уже быть наготове. Ни в коем случае мы не должны создавать в мировом общественном мнении впечатления, что мы заинтересованы в руководящей роли. Как продвигаются ваши учёные, Джуд?

— Я думаю, они — наш самый ценный капитал.

— Когда мы увидим результаты?

— Завтра все соберутся. Я приказала майору Пику вернуться, чтобы он смог присутствовать при этом. Управлять чрезвычайным положением в Нью-Йорке и Вашингтоне он сможет и отсюда.

— Надо выступить с обращением к нации, — сказал вице-президент. — Настало время высказаться.

— Да, это правда. — Президент стукнул по столу. — Пусть отдел по связям сажает своих писак за текст. Я хочу, чтоб это было что-то честное. Нечто, вселяющее надежду.

— Остановиться на возможных врагах?

— Нет, пусть речь идёт о природных катастрофах. Люди ещё достаточно взвинчены. Мы должны их заверить, что сделаем всё, чтобы защитить их. Что у нас есть средства и возможности. Что мы подготовлены ко всему. Америка не только самая свободная страна в мире, но и самая надёжная, что бы там ни вылезало из моря, это они должны знать. И я посоветую вам ещё вот что. Молитесь. Молитесь Богу. Это Его страна, и Он с нами. Он даст нам силы устроить всё так, как нам нужно.

* * *

Нью-Йорк, США

Мы не сможем.

Только эта мысль стучала в голове Пика, когда он поднимался в вертолёт. Мы неподготовлены. У нас нет ничего, что мы могли бы противопоставить этому мраку.

Мы не справимся.

Вертолёт поднялся с ночной площадки Уолл-Стрит и полетел над Сохо, над Гринвич-Виллидж и Челси на север.

Город ярко освещался, но залитые светом улицы были пусты. Нью-Йорк находился в руках сил безопасности OEM и армии. То и дело взлетали и садились вертолёты. По Ист-Ривер курсировали только военные корабли.

И умирало всё больше людей.

OEM без конца публиковал предписания и советы населению, но они ничего не давали. Канистры с питьевой водой, которые должны были стоять в каждом доме на крайний случай, там не стояли. А если и стояли, люди всё равно заболевали от токсинов, выходящих в виде газа из канализации, из раковин и туалетов. Всё, что мог сделать Пик, это эвакуировать здоровых людей в карантинный лагерь и изолировать там. Нью-Йорк превратился в зону смерти.

Туннель всё ещё горел. Водитель военного бензовоза, видимо, не закрепил как следует противогаз и на полной скорости потерял сознание. А ехали конвоем несколько бензовозов. Один взрыв вызвал цепную реакцию, и в воздух взлетели десятки машин. Температура в туннеле была как в жерле вулкана.

Пик корил себя, что не смог предотвратить беду. В туннеле опасность отравления многократно возрастала по сравнению с городскими улицами, где токсины выдувало ветром. Но как и что он мог предотвратить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});