Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

что на новогоднем празднике, в самом начале, когда был конкурс «Кто быстрее соберет кубик Рубика», она Макса обогнала на две секунды. Это было впервые, когда Макс кому-либо в чем-либо проиграл на глазах у всех. Он, конечно, засмеялся, поздравил, но запомнил и закрепил за Лизой прозвище Шустрила.

Конкурс забылся, а прозвище осталось. Ореол принца померк в глазах Лизы. Наверное, если бы это сделал кто-нибудь другой, свита начала бы радостно клевать обидчика Макса, а он снисходительно посмеиваться, наблюдая за происходящим. Такое происходило не раз. Но у Лизы был папа. Очень крутой чувак. И Лизу не трогали. Так она в очередной раз поняла, насколько хорошо быть папиной дочкой и как его имя может стать надежным щитом от неприятностей. Но у этой ситуации была и обратная сторона. С Лизой тоже находилось немало желающих дружить. И тоже потому что папа. Это называется «полезные связи». Этому их всех учили с детства. И папа Лизу от подобного не раз предостерегал.

– Умей отличить настоящих друзей от тех, кто тебя использует. Это очень важно.

Лиза училась, ей казалось, что в некоторых ситуациях даже получалось отличать. Во всяком случае, свиты у нее не было, льстецы Лизе были не нужны, а подружка – Милана – была. И Милана просто сохла по Максу. Так что, когда выяснилось, что в вальсе после Лизы Макс переходит к Милане, подруга два дня ни о чем другом говорить не могла. Только обсуждать Макса, и как он на нее смотрел, и что говорил, и как же его такого необыкновенного заинтересовать.

Лиза только выразительно закатывала глаза к небу. С ней Макс, как ни странно, вел себя вполне дружелюбно, словно и не было инцидента на Новый год. Только вот по-прежнему продолжал звать ее Шустрилой.

– Что будешь делать на майские? – спросил Макс, лениво поглядывая сверху вниз на Лизу, когда они в третий раз начали танец из-за того, что кто-то снова сбился.

– Пока не знаю, – туманно ответила она.

– Я собираю народ за городом с ночевкой и шашлыками. Приезжай.

Блин. Блин-блин-блин!

О тусовках Макса в школе ходили легенды. Родители разрешали ему пользоваться загородным домом для вечеринок и днюх. В классе не нашлось бы ни одного человека, кто бы не хотел туда попасть. Только вот приглашения удостаивались не все.

Лизу пригласили впервые. Значит, простили за кубик Рубика. Но она не поедет. Потому что папа не пустит. Можно было даже не заикаться. Одно то, что придется ночевать в чужом доме в компании малознакомых людей, и неизвестно, что там будет ночью… На разрешение можно было даже не рассчитывать. Краткое «нет» и никакой возможности обсуждений.

В такие моменты Лизе хотелось кричать, топать ногами и бунтовать, доказывая, что она уже не маленькая, ей семнадцать, и в их классе у половины девочек романы. Все ходят вечерами в клубы, развлекаются, ездят на дачи, и только она как пай-девочка – максимум в кафе с подружкой или в кино. Несправедливо!

Лиза чувствовала, как в ней снова просыпается негодование. Но Максу демонстрировать это было нельзя, поэтому она нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить.

– Спасибо за приглашение. Если в семье не наметятся какие-нибудь неожиданные планы, приеду, не вопрос.

В общем, врала. Да и что у них за семья? Два человека всего: папа и она. Еще Надин можно назвать как бы членом, но Надин в последнее время не появляется. Может, они с папой поссорились?

От продолжения неудобной темы майских праздников Лизу спасла смена партнера. Макс перешел к Милане, и его место занял Ян.

– Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три… – отсчитывала ритм Инесса Игоревна, и Лиза с Яном закружились в вальсе вместе с другими парами.

У Яна это получалось не так ловко, как у Макса, зато с ним было спокойнее. И уж точно надежнее. Ян не принадлежал к свите Макса. Он, как и Лиза, был сам по себе. Ян не мог похвастаться крутыми родителями, зато он выиграл городскую олимпиаду по физике, прекрасно разбирался в математике, был веселым, компанейским, великолепно снимал и склеивал видео, катался на трюковом скейте и имел порядка пяти тысяч подписчиков в Сети, которые следили за его скейтерскими успехами.

Яну не нужно было входить в состав свиты, чтобы его приняли в свои ряды. Он и так общался с Максом, не раз выручая последнего, да и других ребят на контрольных по физике. Ян тоже был своего рода «полезная связь», только другого рода.

И он, высокий спортивный парень с шапкой темно-русых волос и веселыми глазами, очень нравился Лизе.

Недавно они с Надин обсуждали отличников, и Лиза сказала:

– У нас в школе нет таких отличников, которых принято показывать в кино. Этих странных ботаников с толстыми линзами в очках. У нас все отличники очень современные. Если бы ты их увидела, то очень удивилась.

Когда Лиза это говорила, она думала о Яне.

С ним вообще был полный разрыв шаблона. Например, если верить литературе, то, общаясь с понравившимся тебе парнем, девушка должна волноваться, нервничать, нести какую-нибудь чушь. Но, танцуя в паре с Яном, Лиза не волновалась и не смущалась. Ей просто нравилось держать свою руку на его плече и чувствовать его ладонь на своей талии, нравилось кружиться, тихо переговариваться, улыбаться друг другу и не хотелось заканчивать танец. Беда была лишь в том, что так Ян общался со всеми, и Лиза не чувствовала себя особенной. А жаль.

– Макс приглашает на праздники к себе. Ты едешь? – спросил Ян без всяких предисловий.

И этот туда же.

– Пока не знаю, – ответила Лиза. – Все зависит от семейных планов. А ты?

– Я, скорее всего, еду, если…

– Хорошо! – раздалось громкое Инессы Игоревны. – На сегодня закончили. Завтра после уроков встречаемся здесь же.

– Ян, – тут же подскочила Оля, которая всегда следила за его стримерскими включениями, – ты сегодня на Воробьевых кататься будешь?

– Еще не решил. Вообще, планировал, но погода к вечеру может испортиться.

В итоге Лиза так и не узнала, что «если», а стоять и наблюдать, как Оля клеится к Яну, не хотелось. Она быстро бросила: «Пока» и, забрав со стула свой рюкзак, направилась к выходу.

Надо было что-то придумывать с майскими, и срочно. То, что ни в какой загородный дом к однокласснику ее не пустят, – даже к гадалке не ходи. Папа у Лизы хоть в целом и классный, но в некоторых вещах просто каменный век. Озвучить правду, почему она не поедет на тусовку, – это совершить самоубийство. Значит, причина