Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

полюбила – серьезно, зрело, глубоко. И это было большой ошибкой.

Надин и без того была уверена, что рано или поздно их гостевые отношения сойдут на нет, а теперь еще появилась Дина, и о скором вхождении ее отца в бизнес «ВКП-групп», где банк вскоре станет лишь одним из составляющих элементов, не написал только ленивый.

Поэтому лучше уйти так, самой. Чтобы не быть брошенной.

Она не знала, куда себя деть. Она не знала, чем заняться.

Вернувшись домой и отключив телефон, Надин набрала ванну, добавила туда соли, налила бокал вина.

Надо же отпраздновать окончание этой истории.

Надин лежала в ванне до тех пор, пока вода не остыла. А про вино забыла. Лежала, закрыв глаза, и думала, почему ничего не чувствует, почему нет желания кричать и плакать? Почему такая тишина? И пустота.

Неужели она завтра проснется, как всегда, выпьет кофе, поедет в спортзал, потом в салон красоты на маникюр, потом в «Жираф», после него – в кофейню. И все будет как всегда. И ничего не изменится. А на майские – Петербург. Там намечается открытие выставки с предметами из ее ретроколлекции.

Вот кем она станет к старости – не матерью, а коллекционером. Надин представила себя восьмидесятилетней, с пушком завитых фиолетовых волос на голове, артритными руками, на которых плотно сидят старинные кольца, в комнате, полной ценного хлама.

Стало очень себя жалко. И холодно. Значит, пора вылезать. Она открыла глаза и увидела наполненный бокал. Выпила его залпом, а потом поднялась и перешагнула через бортик ванны.

Внутри было так же молчаливо. Никакой тоски и трагедии. Странно.

Может, посмотреть слезливое кино?

Но кино смотреть не хотелось. Закутавшись в толстый махровый халат, Надин села в кресло в гостиной и налила еще вина.

Сколько она так сидела, почти неподвижно, только время от времени поднося бокал к губам, Надин не знала.

Она знала только, что надо как-то пережить этот день, а завтра – кофе, спортзал, маникюр, «Жираф», кофейня… А потом Петербург.

Телефон все же пришлось включить. Вдруг что-то пришло от куратора выставки?

Ничего. От куратора ничего.

Зато пять входящих от Павла. И от него же сообщения в вацапе.

Павел: Ты где?

Павел: Что случилось?

Павел: Почему утром так резко ушла?

Павел: Надя!!!

«Он не понял, – с каким-то отстраненным равнодушием думала она. – Он ничего не понял».

А потом вошла в Сеть, любовалась фотографиями с вчерашнего закрытого показа.

Вот они стоят вдвоем с Лизой – папа и дочка. Вот он с режиссером. Боже, как хорош, зараза. Не режиссер – Павел. Надин почему-то никогда не называла его Пашей. Это имя ему не шло. А Павел – идеально. Ей нравилось в нем все – внешность, голос, взгляд, ум. Каким он был любовником.

Надин подпала под его обаяние с первой встречи, там, в Отрадном. Павел – не факт. Скорее оценил ее умение вести диалог и предлагать кофе. Они быстро стали любовниками, как два свободных взрослых человека, лишенных ненужных условностей. И Надин, невозможно счастливая тогда, думала: «Неужели?»

Но потом выяснилось, что у него есть дочь-подросток, и эта дочь живет у Павла, и никаких серьезных шагов не предвидится.

Надин листала фотографии. Актер и актриса, исполнившие главные роли, дети, сыгравшие сына и дочь главных героев, еще актеры, светские львы и львицы, руководители телевизионного канала, сама Надин (удачная фотография), Дина, Дина и Свешников…

Надин вышла из Сети.

Перезванивать не стала, написала.

Надин: Ничего не случилось. Я просто ушла. Мне кажется, нам пора поставить точку.

Глава 2

1

Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три, переход… Симачев, почему спим? Давайте сначала. И не забываем держать спину!

Инесса Игоревна, учитель географии, обожала внеурочную деятельность. Без нее не обходился ни один школьный праздник, будь то командные состязания «Эрудит» или новогодние представления для младшеклассников. А уж последний звонок… Каждый год в апреле очередной одиннадцатый класс репетировал вальс. Ибо какой последний звонок без школьного вальса?

И вот теперь оставшиеся после уроков выпускники репетировали в актовом зале квадрат вальса. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…

В классном чате, том, который без классного руководителя, народ прикалывался, заявлял, что этот вальс им не нужен, и делился мыслями насчет того, где он этот вальс видел. Но на репетицию все приходили исправно. Инесса Игоревна умела организовывать людей. Даже при условии, что эти люди в большинстве своем родились в очень обеспеченных семьях, никогда не ездили в метро и в принципе могли пожаловаться своим родителям на невежливое с ними обращение. А дальше у школы сразу вырисовывались проблемы. Потому что это была частная школа для тех детей, чьи родители могли платить за обучение внушительную сумму.

Инесса Игоревна работала в этой школе не первый десяток лет, была практически легендой, и кроме всего прочего, выпускники, решившие сдавать ЕГЭ по географии (а такие находились), в большинстве своем получали очень высокие баллы. Это давало ей право высоко держать голову с родителями избалованных детей. Дети приходят и уходят, а Инесса Игоревна одна. Каждый год она готовила кого-то к ЕГЭ и каждый год, пропуская мимо ушей недовольные вопли, репетировала с выпускниками вальс.

Ведь последний звонок бывает всего раз в жизни! И потом, это же так красиво! Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…

Лизе репетиции нравились. Во-первых, вальс! Вернее, вальс – во-вторых. Очень красивый танец, и есть возможность его станцевать, почувствовать себя барышней из прошлого. А во-первых, ей повезло с партнерами. У каждого в предстоящем выступлении будет по два партнера, потому что в середине танца происходит их смена. И Лизе повезло оба раза. Максим и Ян. Макс был звездой класса, все девчонки мечтали именно с ним покружиться в вальсе. А повезло Лизе и Милане. У Макса родители дипломаты, он готовился продолжить семейную традицию и поступить в МГИМО, прекрасно говорил на английском и немецком, занимался теннисом и был одним из тех, кому уже исполнилось восемнадцать. По этому случаю родители подарили сыну крутую тачку, и теперь Макс, сдав на права, каждое утро приезжал в школу, будучи сам за рулем. Он был лидером, вокруг него всегда крутилась свита. Мальчики, желавшие дружить с Максом, девочки, влюбленные в красавчика и жаждавшие пойти с ним на свидание. Лиза в свиту не входила. Она была сама по себе. В начале учебного года Лиза, как и другие девчонки, была тайно в Макса влюблена, но потом так получилось,